The One. Единственный - Джон Маррс

Оба мужчины улыбнулись.

– Теперь могу я кое о чем спросить тебя? – продолжил Алекс. – Когда мы в первый раз разговаривали по телефону, ты сказал мне, что прошел тест на совместимость ДНК, хотя и не верил в него. Тогда зачем ты это сделал?

– Моя подружка, ну, моя невеста, настояла. Мы скоро поженимся, и она хотела убедиться, что мы подходим друг другу.

Ник заметил, что Алекс слегка отодвинулся от него, когда он это сказал, как будто эта новость стала для него неприятным сюрпризом.

– А когда она узнала, что твоя ДНК-пара – мужчина?..

– Расхохоталась. Но именно Салли настояла, чтобы я встретился с тобой, и я назначил встречу под вымышленным именем.

– Почему ты просто не послал ее?

– Это было важно для нее… Я действительно не знаю почему. Наверное, хотя я не хотел этого признавать, мне тоже было немного любопытно.

– Большинство женщин не позволили бы нам даже находиться рядом друг с другом, не говоря уже о том, чтобы поощрять наше знакомство.

– У нас с Салли всегда были честные отношения. Мы привыкли говорить друг другу всё.

– Значит, она в курсе, где ты сейчас?

Ник отвел взгляд.

– Думаю, ты уже знаешь ответ на этот вопрос. А Мэри, она знает, где ты?

– Знает, что отправился выпить с ребятами из команды после матча. Она не ждет меня до вечера.

В субботу днем улицы пригородного Бирмингема были тихими и малолюдными. «Мини Купер» Алекса свернул на трассу M6.

– Куда мы едем? – спросил Ник.

– Не имею ни малейшего понятия, дружище.

Тим поднял брови:

– Ты шутишь?

Он погрузился в мягкие подушки дивана, переваривая откровение Элли: именно она открыла ген, лежавший в основе проекта «Найти свою ДНК-пару», и благодаря ему создала одну из самых успешных компаний в мире.

Затем, к великому удивлению Элли, Тим захихикал, а потом и вовсе расхохотался. Озадаченная его реакцией, она вопросительно взглянула на Андрея, стоявшего в углу комнаты, но тот лишь пожал широкими плечами.

– Итак, если я тебя правильно понял, – сказал Тим, вытирая глаза, – я был на двух свиданиях с моей ДНК-парой, и она же является той, кто изобрела сам принцип?

– Правильнее сказать «открыла», но в целом ты прав, – Элли кивнула.

– А компания? Например, компания, которая больше, чем «Фейсбук», «Амазон» и «Эппл». Она тоже принадлежит тебе?

– Бо́льшая ее часть – да.

Тим покачал головой и провел пальцами по своим редеющим волосам.

– Надеюсь, это не розыгрыш.

– Прости, что я с самого начала не сказала тебе правду, – искренне произнесла Элли. – Если честно, я просто не знала, как это сделать.

– Нет-нет, мне понятно. Ты не доверяла мне, и это нормально. На твоем месте я, наверное, тоже не знал бы, как поступить.

Элли нервно улыбнулась, хотя и не была уверена в том, что с ним все в порядке. Тим взял ее руки в свои – знакомое ощущение мгновенно вернулось. Оно тотчас разлилось по всему ее телу, как это было, когда он поцеловал ее во время их ужасного второго свидания.

– Послушай, Элли, даже работай ты кассиршей в «Лидле», мне это было бы фиолетово. Я это к тому, что при желании ты можешь купить «Лидл», а на сдачу заодно приобрести «Моррисонс» и «Teскo»[31], но для меня это тоже не играет никакой роли. Однако взгляни на это дело с моей точки зрения: впервые за сто лет я иду на свидание с женщиной, и кем же она оказывается? Той, что в одночасье изменила само понятие ухаживания. Вот это подарочек!

– Значит, ты не сердишься на меня?

– Нет, конечно нет. Но я до сих пор не понимаю, почему эта чокнутая возле ресторана облила тебя красной краской? Мы тогда как будто провели вечер, забивая тюленей…

Элли вздохнула. Ей было неприятно думать об обратной стороне своей работы.

– Потому что не все довольны последствиями моего открытия. Хотя благодаря ему миллионы и миллионы людей по всему миру нашли свою пару, оно также разбило огромное количество пар, которые думали, что созданы друг для друга, что оказалось не так. И в этом обвиняют меня – причем гораздо чаще, чем ты можешь себе представить. – Она умолкла, пытаясь оценить его реакцию, прежде чем говорить дальше. – И добиться того положения, которое я сейчас занимаю, стоило огромных трудов. Как и в большинстве крупных компаний, иногда приходилось срезать углы. Кто-то, безусловно, пострадал. Но это было ради блага, плодами которого мы пользуемся сегодня… Я не хочу, чтобы ты плохо думал обо мне.

– Могу я надеяться, что ты позволишь мне высказать мое мнение?

Элли поколебалась.

– Та женщина с краской. Я покривила душой, сказав, что не знаю ее. Помнишь тот инцидент в Эдинбурге семь лет назад, когда мужчина набросился на людей с ножом в центре города?

– Он еще убил с полдюжины человек до того, как его схватила полиция?

Элли кивнула.

– Убийца был ее сыном. У него имелись проблемы с психикой, и он жил под ее присмотром, пока не нашел свою пару. Та была уже замужем и, как только узнала о его проблемах, бросила его и вернулась к мужу. С горя он начал преследовать ее, а затем и вообще прирезал в магазине, где она работала, после чего набросился с ножом на случайных людей. Это было ужасно.

– И его мать обвиняет тебя?

– Да. Мы сказали ей – через суд, – что не несем ответственности за того, кто проходит этот тест, но она отказывается внять нашим доводам.

Тим кивнул, как будто соглашаясь с ней.

– Извини, что расстроил тебя. Давай перейдем к более легкой теме. Вернемся на несколько лет назад – как ты обнаружила эту штуку с ДНК?

– Спасибо, – сказала Элли. Она была только рада сменить тему. – Все началось двенадцать лет назад, вскоре после того, как я окончила университет. Я тогда в качестве внештатного сотрудника подрабатывала в исследовательской лаборатории в Кембридже, изучая связи между ДНК и депрессией. Однажды я задумалась об одном разговоре с моей сестрой Мэгги. Мы говорили о том, почему она вышла замуж за своего мужа, Джона. Мэгги утверждала, это была любовь с первого взгляда. Хотя им было всего по четырнадцать, когда они познакомились, они знали, что в конечном итоге всю жизнь будут вместе. Я ученый и по натуре скептически отношусь к подобным вещам, но это заставило меня задуматься: что, если она права? Вдруг любовь с первого взгляда действительно существует? Что, если внутри нас все есть нечто материальное, что мы путаем с сексуальным влечением? Не испытав этого сама, я с трудом представляла, как можно, посмотрев на другого человека или поговорив с ним, моментально понять: это тот самый.