Шоу не должно продолжаться - Алексей Макеев

— Именно! Это-то и есть самое интересное.

Тем временем врачи успели погрузить носилки в машину, и, мигая огнями, «Скорая» уехала. Полиция и спецслужбы тоже сворачивали свою работу. На подъехавший эвакуатор погрузили «Ниву», и вскоре на узкой дороге не осталось ничего, что напоминало бы о недавнем чрезвычайном происшествии. Пустынный пейзаж вновь оживляли лишь изредка проезжающие здесь автолюбители.

Гуров уехал последним. Узнав у своего коллеги, как добраться до больницы, куда повезли фермера, он решил сразу отправиться туда. Ранение действительно было не опасным, и он не сомневался, что уже очень скоро ему разрешат пообщаться с бывшим заложником.

Медленно проезжая по улицам города, в котором никогда не бывал раньше, Лев с интересом осматривал окрестности и время от времени отмечал для себя ориентиры, которые называл ему Желейко, чтобы убедиться, что он на верном пути.

Когда он парковался возле больницы, зазвонил телефон.

— Лева, что там опять стряслось? — взволнованно проговорил Орлов. — Его что, снова не взяли? Или я чего-то не понял? Сейчас звонил этому капитану, Желейко, или как там его…

— Желейко — подполковник, — поправил его Гуров.

— Неважно. Пускай будет подполковник. Главное — он мне наговорил тут какой-то ерунды. Заложника освободили, а преступник исчез. Что значит «исчез»? От кого тогда его освобождали? Я подумал, ты там, как всегда, в эпицентре, не захотел отвлекать, решил уточнить у этого кап… подполковника. Он там вроде как руководит всей операцией. Но, вместо того чтобы уточнить, только запутался. Объясни толком, что произошло?

— Да, в общем-то, ничего хорошего, — мрачно произнес Лев. — Освобождать действительно никого не пришлось, а преступник действительно исчез. Причем в каком-то, на удивление, буквальном смысле. Испарился в воздухе.

— То есть?

— А то и есть. Единственный отрезок времени, когда я не мог наблюдать за машиной, на которой они ехали, это промежуток минут в десять, между моментом, когда «Нива» выехала со двора, и моментом, когда я добежал до своей машины. Все остальное время они были у меня на глазах, и я могу поклясться, что «Нива» не останавливалась и никто из нее не выходил. Тем не менее совершенно очевидно, что на тот момент, когда, израсходовав весь бензин, она встала посреди дороги, Юсуфа в ней уже не было. Потому что после остановки из нее тоже никто не выходил.

— Но и в воздухе раствориться он не мог. Значит, просто сошел раньше. Где? Есть версии?

— С версиями пока сложно. С заложником я пока не разговаривал, а сам от себя могу сделать только одно предположение. Возможно, Юсуф, чтобы сбить нас с толку, покинул автомобиль сразу же, как только выехал со двора. Он ведь догадывался, что его будут преследовать. И, воспользовавшись небольшой форой, пока преследование еще не началось, решил запутать следы. Хозяину, пригрозив разделаться с его семьей, приказал гнать как можно быстрее куда глаза глядят, а сам юркнул в лесок и сидит теперь, покуривает где-нибудь в ближайших окрестностях Ступино.

— Занятно. Но сомнительно. Это ты, стратег, мог бы такое придумать. А ему, рядовому жителю узбекской деревушки, подобные интеллектуальные вершины навряд ли доступны. Кроме того, и насчет хозяина сомнительно. Что значит «пригрозил разделаться с его семьей»? Если бы, например, мне кто-то грозил разделаться с моей семьей, я бы на шаг от нее не отошел. А этот помчался неизвестно куда, оставив свою семью без защиты, практически в руках преступника, почему-то думая, что подобное положение — лучшая гарантия, что тот не сможет разделаться с его семьей. Странновато выглядит, тебе не кажется?

— Да я и не настаиваю на таком варианте. Просто хочу сказать, что достоверную версию здесь сформулировать вообще сложно.

— Да и сам Юсуф, — никак не мог расстаться со своей мыслью генерал. — Какие у него гарантии, что этот парень честно выполнит его требования? Наоборот. Он поспешил бы вернуться и защитить близких. Нет, Лева, этот вариант, похоже, из области фантастики.

— Может быть. Но вариант, что он растворился в воздухе, еще более фантастичен.

— А никто про такой вариант и не говорит. Он просто сошел. Очень быстро и незаметно для окружающих. Может, даже выпрыгнул на ходу. При движении по пересеченной местности в этом нет ничего невероятного. Вы проезжали по пересеченной местности?

— Нет. Машина все время шла только по трассе.

— Хм… — Поняв, что его версия тоже не очень вписывается в контекст, Орлов ненадолго замолчал. — Но даже если и так. Все равно, — с той же уверенностью продолжил он, — вариант должен быть. На трассе или не на трассе, но из машины он совершенно точно вышел своими ногами, а не вылетел в виде бестелесного эфира. Припомни, где вы ехали. Не было там скоплений машин, близлежащих построек, участков с ограниченной видимостью? Ведь, чтобы выпрыгнуть из машины, достаточно пары секунд. Чуть притормозил, и вот ты уже без пассажира, веселый и свободный, катишь куда глаза глядят. Подумай, напряги мозг. Что-то должно быть.

— Не знаю, — с сомнением ответил Гуров. — Какие там участки с ограниченной видимостью на федеральной трассе? Все открыто и свободно, просматривается на сто километров вперед. На то она и трасса.

— А пробки на постах? — подбрасывал варианты Орлов. — Вспомни, может, был такой момент, когда, например, между вами встряла здоровенная фура и на какое-то время скрыла их из твоего поля зрения? Не припоминаешь чего-нибудь подобного?

Но полковник не припоминал. Ему и самому очень хотелось понять, в какой момент Юсуф выскочил из машины, умудрившись остаться незамеченным, но, последовательно перебирая все «этапы большого пути» от Ступино до въезда в Новомосковск, он не находил ни одного такого отрезка, где можно было бы совершить подобный хитроумный маневр. Практически на всем протяжении трассы от обочин до ближайших построек или насаждений располагалось довольно широкое пустое пространство, и остаться на нем незамеченным смог бы только человек-невидимка.

— И потом, вы ведь не всегда двигались только по федеральной трассе, — продолжал Орлов. — Эта дорога, на которой у них кончился бензин, она ведь, кажется, прилегающая? И не такая широкая, и не так ухожена, наверное. Может быть, он смылся уже перед самым финалом? Подумай-ка. Не было там по пути подходящего местечка?

В этот момент Гуров как раз мысленно проходил последний участок дороги, и при упоминании о «подходящем местечке» на него снизошло озарение:

— Поворот! Вот черт, как же это я…

Вскоре после разговора Гурова с Орловым ему позвонил Желейко и сообщил, что врачи разрешили пообщаться с хозяином фермы.

Обрадовавшись, что сможет наконец прояснить все неясности, опираясь не на домыслы, а на свидетельство очевидца и участника, Лев поспешил в палату.

Мужчина, которого Юсуф брал в заложники, еще испытывал волнение, но в целом был вполне адекватен и мог отвечать на вопросы, хотя забинтованные шея и подбородок мешали ему говорить.