Черный снег вермахта - Александр Александрович Тамоников

тоже наверняка хорошо охранялись. Оставалось надеяться только на окна – причем, скорее всего, на окна второго этажа. Шубин прокрался, выглянул в коридор второго этажа. И понял, что в правое крыло здания лучше вообще не заглядывать – там было полно охраны. Очевидно, там и располагались покои прибывшего в Запорожье фюрера. Конечно, вскоре он должен был уехать – ведь Гитлер не планировал ночевать в Запорожье, которое часто бомбила советская авиация. Он должен был отдать несколько приказов по телефону, а затем ехать на аэродром и лететь назад в Берлин. Но пока он находился в правом крыле бывшего Дворца пионеров, охраняемом эсэсовцами. Значит, надо было осмотреть левое крыло.

Разведчик проник в левое крыло и стал осматривать задвижки на окнах, выходящих во двор. На одном окне задвижка подалась, и он смог открыть окно. Спустя две минуты он уже спускался по стене, цепляясь за выступы в старом кирпиче. А еще спустя минуту спрыгнул на землю. Дальше дело пошло проще. Шубин выбрался на улицу, отошел подальше от бывшего Дворца пионеров и уже смелее двинулся по дороге. В конце концов, на нем была немецкая форма, а в руке он все так же нес моток провода, и всегда мог сказать, если кто-то спросит, что он обеспечивал связь в резиденции фюрера и вот теперь возвращается в казарму. И это была бы почти правда.

Однако, когда он подошел ближе к тому району, где находился дом приютившего разведчиков Семена Егоровича, Шубин стал передвигаться осторожнее, прижимаясь к заборам, ведь здесь он уже не мог сказать, что идет в казарму – она находилась совсем в другой стороне. И он правильно делал, потому что спустя несколько минут ему попался немецкий патруль, а затем еще один. Затем там, куда он двигался, заурчал мотор машины, вспыхнули фары. Глеб едва успел перемахнуть через забор в чей-то двор, как мимо него проехала легковая машина, за рулем которой Шубин разглядел эсэсовца.

«Да что же такое случилось? – подумал разведчик, и в его сердце закралась тревога. – Неужели что-то с нашим домом? Что-то с дедом Семеном, с Петром?»

Он был уже совсем близко от дома старика, когда вдруг услышал доносившийся из-за забора шепот. Кто-то негромко его звал. Шубин приник к забору, заглянул в щель – и с удивлением увидел своего напарника Петра Мельника.

– Что ты тут делаешь? – спросил он.

– Картошку копаю, что же еще? – отозвался Мельник. – Прячусь я и тебя жду. Прячусь, потому что фрицы кругом так и шастают. А тебя жду, чтобы предупредить.

– Да что случилось? – спросил Шубин.

– То и случилось, – ответил Мельник. – Сосед, как оказалось, видел, как мы с тобой взад-вперед во двор к деду шастаем. У него возникло подозрение, что мы никакие не немцы. Только он оказался иным, чем Семен Егорович, человеком. Сосед оказался предателем. Пошел и донес немцам, что тут у деда Семена прячутся подозрительные люди. И нагрянули эсэсовцы, сразу целая команда. Хорошо, что, когда они ворвались, я как раз пистолет собрался чистить, он у меня под рукой был. И я сразу начал стрелять. Двоих положил – и в окно. А потом бежать. Бегаю я быстро, ты знаешь. Так что я сумел от них оторваться. А потом уже сделал крюк и засел вот здесь, зная, что ты этой дорогой будешь возвращаться.

– Это хорошо, что ты меня предупредил, – отозвался Шубин. – А то я бы так и шел до самого сарая, ни на что не оглядываясь, потому что мне срочно нужно передать нашим важное сообщение. Самое важное, какое может быть! Так что давай думать, как нам пробраться в дом и достать рацию. Как ты думаешь, немцы оттуда уже ушли?

Мельник в ответ покачал головой.

– Нет, Глеб, не ушли, – сказал он. – Я ведь не все время здесь сидел. Я, когда от эсэсовцев оторвался, вернулся к дому, подглядел, что там делается. Семен Егорович убит – я его труп во дворе видел. И видел, как гестаповцы выносили из дома наши с тобой вещмешки. В том числе и мешок с рацией. Так что возвращаться в дом нам с тобой незачем. Наша рация сейчас находится в гестапо, как и наши с тобой описания внешности.

Шубин чувствовал, как у него из-под ног уходит земля. Надо же, чтобы именно в тот момент, когда рация нужна больше всего, ее у них отняли! В тот момент, когда он раздобыл важнейшую информацию, когда их операция, можно сказать, успешно завершилась – в этот момент они потерпели фиаско! Что же теперь делать?

– Что будем делать, капитан? – спросил Мельник, мысли которого, как видно, шли в том же направлении.

Шубин находился в растерянности всего одну минуту. Такое уж у него было свойство характера: быстро переживать неудачи, быстро принимать нужные решения. И он уже принял новое решение, которое указывало им путь в новых условиях.

– Что нам делать, в общем, ясно, – сказал он. – Нам нужна рация. Значит, нужно ее раздобыть. Не обязательно пытаться вернуть ту, что была раньше. Я и на другой смогу работать. А шифр я помню наизусть. Так что сейчас перед нами стоит задача раздобыть рацию и передать донесение в штаб. А потом уже будем думать, что делать дальше.

Глава 15

Спустя несколько минут разведчики двигались к центру города. Они направлялись не куда-то в глухой угол, а к самому центру немецкой власти в Запорожье – к штабу фельдмаршала Манштейна. Почему они так поступили?

Прокрутив в голове разные варианты действий, Шубин остановился на том, который сулил самый быстрый успех. Можно было, конечно, направиться к штабу дивизии «Рейх», или «Мертвая голова», или еще в какой-нибудь немецкий штаб – в Запорожье стояло много вражеских частей. Но там, в этих штабах, Шубин не ориентировался. Он не знал, как сменяются караулы, где можно войти. А главное – он не знал, где хранятся рации. В штабе же Манштейна он прекрасно знал, что где находится. И потом, здесь его знали как ефрейтора Руэ. Конечно, сюда тоже должно было прийти указание о его задержании. Но все ли часовые знали об этом указании? И все ли они сообразят, как поступить, если ефрейтор Руэ среди ночи постучит в дверь? Здесь Шубин мог рассчитывать на эффект внезапности.

Самым трудным было добраться до штаба и не попасться в лапы патрулей. И это разведчикам удалось. Время уже приближалось к утру, когда, выглянув из-за ближайшего угла, Шубин увидел перед собой здание штаба. Однако он не спешил направиться к боковой двери, где ему могли открыть. Сначала он внимательно