Адвокат вольного города - Тимофей Кулабухов

class="p1">— Ладно, иди уже. Кровопийца. — Кукушкина с лицом, довольным как у кота, объевшегося сметаной, принялась перечитывать заключение.

* * *

Обыски, обыски, допросы некоторых китайцев. Там было скучно до безобразия, китайцы на все вопросы, включая вопрос о своём имени и фамилии, отвечали с блаженной улыбкой на устах, что «не понимать, плохо говорить по-русски».

Если обыски проводились в китайском квартале, то на допрос «таскали» в полицейское управление в центре. Следователь устало задавал свои тридцать-сорок вопросов, касающихся дела Хомякова, свидетель-китаец меланхолично повторял один и тот же ответ.

Следователь его скрупулёзно записывал и переходил к следующему. В графе подпись ставился иероглиф, и мы с Игорем везли свидетеля обратно. Следователи позволяли члену триа… то есть «народной дружины» присутствовать на процедурах в роли моего помощника, для чего у него даже был портфель из грубой кожи.

Все понимали, что это попахивает идиотизмом и со стороны это выглядело, как игра «кто кого переупрямит». Я бы товарищей китайцев на прочность не стал проверять, они стену построили от степняков, а это не хрен собачий, это чистое упорство, воплощённое в миллионы тонн камня.

Через два дня один из следователей по фамилии Крыжовников, торжественно притащил на допрос какую-то всклокоченную тётку и радостно предъявил нам в качестве переводчика и знатока китайского «из института».

Мы сделали вид что ничего не происходит, потому что понимали, очередной китаец не отвечает не ввиду незнания языка, а потому что не хочет и наличие переводчика ничего не принципиально поменяет, он просто будет отвечать «не знаю, не помню, впервые про такого слышу, затрудняюсь» и прочие ёмкие, наполненные вселенским смыслом «ответы».

Глупо было бы предполагать, что найдётся китаец, который сознается, что его крышевал Хомяков и он лично передавал ему мешок денег. Во-первых, для коррупционных схем были «триады», никто лично в руки ничего никому не давал. Во-вторых, дураков, чтобы добровольно «присесть» рядом с бывшим главой фискальной службы, среди китайцев не было точно.

Следователь размял кисти, радостно посмотрел на меня и начал:

— Фамилия, имя, отчество, место рождения, дата рождения.

Тётка принялась сбивчиво переводить, сопровождая свои слова жестами, хотя я что-то не понимаю, как жесты помогут компенсировать пробелы в языке?

В гробовой тишине, китаец невозмутимо спросил что-то, она ответила, он переспросил то же самое, потом третий раз. Тётка растерянно похлопала глазами:

— Что ж Вы не сказали, что у Вас неправильный китаец⁉ Он говорит на Чэн-Ю… кажется. А я изучала Чэн-Дэ и чуть-чуть Пекинского диалекта. Почему Вы сразу не сказали, что он не из Пекина?

— Что Вы такое несёте, дамочка? — Хлопнул по столу внезапно потерявший задор следователь. — Какие-то свои непонятные хуа-психуа? Я не понимаю!

Мой помощник тихонько ржал в ладошку.

— Она имеет ввиду, коллега, — я постарался сделать серьёзное лицо. — Что это мы с Вами говорим: Китай, китаец. А в действительности такой национальности нет. И языка нет.

— Чегооо? — протянул следователь.

— Того… В Китае живет в десять раз больше людей, чем в Российской империи. И они представители трёх десятков народов, каждый из которых говорит на своём языке. Представь, что ты допрашиваешь башкира, но вопросы задаёшь на калмыцком, а переводчик у тебя чистокровный якут и он вас всех не понимает.

— Да как же я могу их различать, если они все на одно лицо!

— Представь себе, мы для них тоже на одно лицо.

— Да ну, не может быть! А как тогда эти разные… понимают друг друга когда общаются?

— Каждый народ живёт в своей, весьма обширной земле и говорит на своём, они не перемещаются туда-сюда.

— А вот эти конкретные очень даже перемещаются. Мне на погибель. Дела мои грешные. Вот что мне теперь делать, адвокат?

— Как всегда, задавай вопросы, пиши ответ «твоя моя не понимать», и так всё по списку, в конце протокола он поставит свои иероглифы, а я рядом пишу — допрос произведён в присутствии адвоката, права не нарушались, ответы зафиксированы верно, дата, подпись.

— Да это ж хрень собачья!

— Какая тебе не всё равно? Дело-то прокурорское, тебе надо тупо отработать приказ.

— Тоже верно. А они каждый раз так будут отвечать… я имею ввиду, а если я к следующему допросу силами студентов-практикантов черновик протокола подготовлю, чтобы время не терять? Такие же будут ответы?

— Такие же. Готовь, я всё проверю, и он подпишется.

— А как они тебя понимают? И ты их?

— Никак. Как ни странно, закон не требует от адвоката и клиента понимать друг друга. Сколько ты говоришь будет ещё допросов?

— Четырнадцать. Три сегодня, потом завтра и так далее.

— Предок помоги!

— Сами не рады, твоё благородие. Ладно. Начнём с начала. Фамилия, имя? — он передвинул к себе пустой бланк протокола и взялся за ручку.

— Не понимать, — дружелюбно завёл свою шарманку пожилой китайский торговец, который по дороге сюда рассказывал мне скабрезные анекдоты на русском.

* * *

Вечером устало опустился во всё тот же стул. Несмотря на его жёсткость, сам факт того, что я могу, наконец, отдохнуть, делал эту деревяху очень комфортной.

Так, поведём итоги. За эту неделю я «поднял» уже тысячу сто рублей, чем немало обязан прокурору города, который поднял лютую волну юридических процессов.

Китайцам, хотя они этого и не понимали, везло. Обыски в домах высшего руководства фискальной службы дали результат, следствие вышло на взятки, контрабанду, и, что самое для них страшное, внутреннюю бухгалтерию между высшими чинами. Кто-то из них уже начал сдавать остальных, рассчитывая на снисхождение, сам Хомяков прямо из домашнего ареста (одни говорили, что у него был телефон, другие утверждали, что прокуратура его обрезала) сумел поднять какие-то связи, чтобы надавить если не на прокурора города, то на его непосредственного босса — старенького прокурора республики или Кротовского, чтобы замять дело.

Несколько более пугливых, чем мои клиенты, купцов тоже «поплыли» и сознались, что давали взятки со словами «ну все давали, и мы давали». В налоговом ведомстве и полиции тоже был ряд несущественных отставок, и все понимали, что всё это связано.

При таких вводных история, которая дала всему толчок — с китайской контрабандой, постепенно отходила на второй план. Полицейские хаотично допрашивали видных купцов диаспоры, но ничего путного «не нарыли». На следующей неделе назначено ещё с полдюжины допросов и один обыск, о чем мне честно сказали следователи полиции.

Однако, все понимали, что былой интерес