Змей - Виталий Сертаков

Плюс пять секунд. Серж я отправил вниз, держать выходы из машинного отделения. Кольцевой коридор, тамбур грузового отсека. Корабль серийный, схемы передвижений я вызубрил заранее. Двое инженеров из группы сопровождения груза сдались без сопротивления. Семь секунд. Перекресток и лифт. Десять секунд. Этаж вверх, уровень кают команды. Встречены двое офицеров, уложены отдыхать в библиотеке. Тринадцать секунд. Волка оставил держать лифты кают-компании и камбуза. Этаж вверх. Уровень рубки управления. Люк требует допуска. Пятнадцать секунд. Сработала сигнализация, и сразу же пропал вес. Всплыл, выронил рюкзачок, стукнулся макушкой. Так вот как выглядит невесомость! Но невесомость, однако, приятнее стартового перегруза… Прекрасный знак, следовательно, Серж в машинном. По всей науке прислюнявил к запору детонатор. Снова изрядный «бемц!». Вот незадача, диафрагма переломилась, но изнутри в нас стреляют. Ухватиться не за что, болтаюсь вверх ногами, мутит вовсю, и обед решил вернуться из меня наружу. Кошмар, одним словом, не выходит из меня пока космонавта, а остальным зверям – хоть бы хны!

Из пролома снова пальнули, получилась дырка в стене напротив.

– Гранату, что ли, бросить? – спросил я.

Не отвечают. Медведь «опустил» в пролом две гранатки, симпатичные такие, с наперсток. Стрельба с той стороны прекратилась, зато люк до конца открылся. Минуты две я ничего не слышал, так звенело в голове.

В рубке ждали. Трое «отравившихся» из обсерватории держали на мушке капитана и офицеров. Я в китайских знаках различия полный ноль, но капитана определил по самому красочному погону. Еще одна гостья сменила навигатора под колпаком судового харда. Навигатор лежал тихонько на полу, не мешал. Я понадеялся, что он жив, иначе без личных пассвордов нам не зайти на посадку. Тут на меня прыгнул маленький бородатый и принялся душить в объятиях. Я немножечко напрягся, но по старой памяти позволил Изабель себя обслюнявить. Не чужие все-таки…

Серж доложила снизу, что расчет машинного отделения готов выполнить любые задачи, сопротивление подавлено. Волк отчитался, что личный состав свободных смен в количестве восьми человек разбужен и собран в кают-компании. Двое в реакторном сначала не поверили, что безоружная дама способна причинить им вред, и поплатились вывихами конечностей. Я спросил, не убила ли Серж хард-оператора. Нет, к счастью, не убила, а уже волокла его к нам. Девушка в кресле штурмана повернулась, подмигнула, я узнал Елену.

Приплыла Пантера, держа за палец дрожащего оператора, он послушно отключил сигнал тревоги и восстановил нормальное притяжение. Меня еще слегка мутило, но в целом ничего страшного. Я ущипнул себя за ногу и сказал: «Молин захватил вражеский звездолет». И сам себе не поверил. Но это было именно так. Не военный, конечно, звездолет, а банальную шаланду, и тем не менее. Будет чем похвастать, если доживем…

Михаила отправил в патруль, а сам присел поболтать с капитаном и прочими. Прочими оказались бортинженер и наш провожатый, представитель фирмы, все они смотрелись близнецами в беленькой глаженой форме. Капитан даже не успел испугаться, ему не приходило в голову, что кто-то может атаковать его посудину, тем более изнутри. Никто из пленных понятия не имел о деятельности «Братьев Ли» на обратной стороне Марса. Верхнюю грузовую палубу раздувало от сотен тонн лишайника, новейший хладостойкий штамм по выработке кислорода. Нижнюю палубу занимали зародыши Желтого Города. Сопровождающий неустанно повторял, что нам следует сдаться, тогда он готов рассмотреть все как шутку, и так далее… Нас собирались высадить на орбитальном причале «Минь Гао», а оттуда челноком доставить в один из кратеров, оборудованный под полигон для Охот.

Я попросил Елену заняться сменой курса и срочно активировать фотонные генераторы, или как они там называются, мы и так торчали тут достаточно долго. Как минимум шесть проходящих судов плюс две лунные базы запрашивали на предмет тревоги и какого черта мы маячим на «перекрестке». Пришлось посадить перед экраном бортинженера, чтобы успокоил публику. Он маленько повыпендривался, тогда Серж сломала ему мизинец, и дело пошло как по маслу. К счастью, оба хард-оператора не проявляли симптомов ненужной стойкости. Если бы они уперлись, нам конец, мозг корабля не воспринял бы чужих.

Таким макаром, вместе с пристегнутой обсерваторией, корабль вошел в стартовый коридор. Впереди, в направлении Марса, ждали очереди еще восемь бортов, диспетчер выпускал через каждые пять минут, и я пока собрал людей Бронислава. Общаться с ними, вопреки ожиданиям, было легче, чем с подопечными Медведя. Сначала мне никто не поверил, порченые вообще жили в замкнутом мирке и боялись представить, что может быть как-то иначе. Тем не менее заготовленная легенда «прокатила», помог серьезный денежный аргумент. Участвовать непосредственно в боевых действиях, кроме хулигана Марио, согласились двое. Стая потеряла две трети состава, и теперь выручить наше гиблое предприятие могла исключительно внезапность.

Вспомнились слова великого Ильича относительно гнилой интеллигенции. Михаил и Серж держали нейтралитет, при встрече с порчеными деланно улыбались.

Затем мы перетаскивали в шлюзовую оружие. Наш далекий мудрый друг исполнил обещанное: в оранжевых пенобазальтовых гильзах покоились аж три плазменных предохранителя. Вот тебе и мирный космос! Где же всемирные запреты? Медведь на мой вопрос пояснил, что нигерийские друзья с частного космодрома поднимут что угодно…

Марио выполнил обещание бедняжки Енг, привез мне из Антверпена чужой контрабандный хард. Машинка обзывала меня каким-то там Леоном, фамилию я не запоминал, но на сетчатку, пальцы и пароли реагировала положительно. Марио посетовал, что цикличная полицейская проверка может пройти неожиданно, фальсификацию немедленно обнаружат, и у меня останется несколько секунд, чтобы раздробить микрочип. В противном случае отыщут и за пределами Солнечной системы.

Идея Стасова состояла в посадке на «вражеской» территории, вне космодрома, там, где, ориентировочно, могла проходить подземная нитка снабжения. Слава богу, планета не была еще полностью поделена, оставались нейтральные пустыри, куда мы, якобы поломавшись, будем стремиться. Когда капитан просек, что судно проскочило мимо орбитальной базы, то едва не выбросился в иллюминатор. На запрос диспетчера бортинженер, подбадриваемый ласковыми пальчиками Серж, соврал, что на борту есть ряд неполадок, мол, сделаем кружочек, устраним и тогда уж пристыкуемся.

Кружочек мы не завершили, вместо этого встали на попа, отстегнули обсерваторию и тяжело плюхнулись посреди неприглядной равнины. У самой поверхности прослушали на шести языках предупреждение о пересечении границы частной собственности. Капитан совершенно искренне удивился угрозам, внизу из следов разумной деятельности наблюдались несколько жалких поселений, но тут запретная зона кончилась, и обещанной лазерной атаки не состоялось.

Елена с обязанностями навигатора справилась на «пятерку», но жутко перепсиховала из-за хардовиков. Парни надеялись еще пожить. Вздумай они нас угробить, им достаточно было бы ненадолго отключить компьютер. На ручном управлении никто лет сто не садился. В сотне метров от поверхности Елена ювелирно развернулась в обратном направлении и вернула махину звездолета в летное пространство корпорации.