Демон-помощник и заколдованная комната - Евгения Владимировна Потапова

– Скорее всего ушла бы в навь, – он опрокинул в рот стакан с компотом. – Ох ё, вот у тебя и компотик, ядреный. Давно меня не угощали такими вещами. Раньше звали на все события, за стол сажали, угощали, как почетного гостя.

Мне стало стыдно, хотя я и не знала, что так можно.

– Да не расстраивайся ты, Агнета. Раньше мне это льстило, было приятно, а теперь вот так проще, никто никому не обязан, каждый сам по себе. Сделал работу, получил оплату. Рядом живу, всегда кто-то крутится, всегда сытый. Если бы на вольных хлебах был, то голодал бы. Да и не спрашиваешь ты меня, где я брожу, куда хожу. Свобода, – он горько усмехнулся.

– Мне очень жаль, я не знала, – только и смогла я произнести.

– Не бери в голову, все путем, – махнул он рукой.

– Почему у Мары родилась такая дочь? – спросила я.

– А какая у такой женщины должна была родиться? Остальные у нее бы и не зародились, только вот такая. Она ведь и мать свою на тот свет при своем рождении отправила.

– Мать у нее тоже какая-то особенная была? – поинтересовалась я.

– Да нет, самая обычная женщина, да и Юра до ее рождения был обыкновенным, жестоким, правда, жестким, но ничего выдающегося. После рождения у него таланты стали просыпаться.

– А у Яны кто отец? – спросила я.

– Вот же вы люди странные, наличие талантов и даров от родителей не зависит, есть какие-то черты характера, но это человеческие мерки. Тут совсем другое, это все приходит свыше, душа приходит уже с этим.

– Ну а как же всякие родовые колдуны да ведьмы? – стало мне любопытно.

– Это просто предрасположенность и возможность обучения у рода или же восстановление памяти души при помощи рода. Конечно, родовая память никуда не девается, но и дается это не каждому, а только тому, кто приходит в этот мир с дарами. Их силы всегда ведут, если человек идет и не сопротивляется, то его по головке гладят и помогают во всем, а если не понимает, то получает по всем местам. Сначала легонько, а затем сильней и сильней, пока не дойдет до него.

Задумалась, вот словно все про меня, упиралась, сопротивлялась, была битой, и не раз. Потом раз – и свезло, и понеслось все, не успеваю запоминать и записывать.

Мимо соседка проходила, взяла и плюнула около меня.

– Ах ты пьянь, еще солнце не встало, а ужо сидит, похмеляется и сама с собой разговаривает, – проскрипела она.

– Утро доброе. А у вас уже рот зажил? Не болит? А зря, – засмеялась я так заливисто на всю округу.

Открыла рот соседка, вот только сказать ничего не смогла, стоит, глаза вытаращила и ртом воздух хватает, что тот сом, которого из речки выловили.

– Вы чего с утра несрамши по кладбищам шарахаетесь? – поинтересовалась я.

– Увидала тебя, бесстыжую, в окно, и решила проследить. На кладбище за тобой пришла, а ты траву там косишь. Еще мертвяка на меня какого-то наслала, что мне чуть нос не откусил.

– А перец в кальсонах никакие места не щиплет? – поинтересовалась я.

– Ах, ты, ах, – она опять захлопала губами.

– Меньше разговаривайте, а то опять по всему рту язвочки пойдут.

Она подскочила, как ужаленная, и рванула в сторону своего дома.

Исмаил сидел рядом и смеялся.

– Она не видит меня, вот и решила, что ты уже наклюкалась одна и сама с собой общаешься.

– А может, я действительно того самого? – покрутила я пальцем у виска.

– Хочешь, я тебя укушу, могу до крови, или оцарапаю, сразу поймешь, что все это реальное.

– Не надо, я бы одна столько компота не выдула, – кивнула я на банку, в которой практически ничего не осталось.

– Тот бес, которого ты называешь Томас, увязался за тем колдуном, – сообщил мне Исмаил, выгребая ягодки из стакана.

– Как ты думаешь, зачем? – спросила я.

– А сама как считаешь? Доесть, конечно. Поизмывается немного, а потом ам, и нет человека. Это такой тип, они за счет этого и живут, аккуратней с ним. Хотя, если ты еще после таких событий осталась в своем уме, то даже этот Шелби тебя не сломит, – дожевал он последние ягодки и заглянул в пустую банку, тяжело вздохнул. – Вкусно было.

– Угу, было, – налила себе в стакан воды из ковшика. – Хорошо тут, – потянулась я, – замечтательно, вот только народ меня немного напрягает.

– Терпи, казак, атаманом будешь, никто просто так к тебе не приходит, даже батюшка не просто так к тебе в ученики набивается. Все для тебя во благо, – покачал головой Исмаил. – Эх, курить хочется, вот только жаль такой воздух портить, – вздохнул он.

– Ну и не кури. Пойду я, подремлю немного, а то не спала толком. Хоть часик поваляюсь, – встала я. – Благодарю тебя за все, Исмаил.

– Выходи почаще поболтать, – усмехнулся он. – Я могу не только философствовать и учить, но и сказочки рассказывать. Кстати, надобно помощников для Яны и Мары найти, мало на их семью одного Петрушки.

– У Мары, может, есть, – ответила я.

– Был, она его в детстве по незнанию изничтожила.

– Где же я их им добуду, у меня вот вы с домом появились, – удивилась я.

– Подумай.

– Может, им не надо.

– Надо. Малышке вот точно не помешает, чтобы ее учил уму-разуму и помогал в делах житейских, – покачал головой Исмаил.

– Я подумаю над вашим предложением, – взяла я банку, стаканы и ковшик и открыла калитку. – Еще сегодня увидимся.

– Поговори с Марой.

– Хорошо, – кивнула я и зашла во двор.

Прошла в кабинет и рухнула на свой диван. Меня тут же вырубило.

Новая беседка

Разбудила меня Яночка, ворвалась ко мне в кабинет с дикими воплями.

– Там знаешь, что происходит? – она стала тыкать в сторону двери, тараща на меня свои голубые глазенки.

– Что случилось? – испуганно вскочила я.

– Ага, напугалась, – она рассмеялась громко и заливисто.

– Не делай так больше, а то я копыта могу отбросить от таких диких криков. Раз – и нет тети Агнеты.

– Просто дядя Саша сказал, чтобы я тебя разбудила, – она надула губы. – Я не специально.

– Специально, – ответила я обиженно.

– Я больше не буду, – она протянула мне пальчик. – Мир?

– Мир, – зацепилась мизинцем за ее пальчик.

– Пошли, узнаем, что хотел дядя Саша, – сползла я с дивана и побрела за ребенком.

Он разговаривал на кухне по телефону. Через минуту закончил говорить.

– Агнета, ты встала? Хорошо. Мне на работу надо. Побежал я. Хорошо, что будить тебя не надо, – он чмокнул меня и ушел одеваться. – Коз