Одиночество в сети. Возвращение к началу - Януш Вишневский

вообще что-нибудь ешь, сынок?». Помнишь?

– Конечно, помню, – ответила она. – Ты привез их с собой. Они все еще у меня. Я храню их вместе с другими моими сокровищами. В старой жестяной коробочке. На верхней полке в кладовке. А почему ты сейчас вспомнил об этих письмах? Почему ты спрашиваешь, сынок? – прошептала она.

– Помнишь, что я не отвечал? Ты постоянно писала, а я не отвечал. Тебе, должно быть, становилось не по себе, ведь так? – спросил он, глядя ей в глаза. – Ты знаешь, что я только вчера это понял? Только когда я рассказывал об этом Наде, до меня дошло, что я вел себя как…

Он не договорил. Осекся. Достал бутылку. Его рука дрожала, когда он наливал себе виски.

– Я рассказал ей, как часто плакал, читая твои письма. И что скучал по тебе. Но тебе я никогда этого не говорил. Ведь правда, никогда? Помнишь? Помнишь, что я не говорил?

– Помню – не помню, – повысила она голос. – О чем ты, Куба? Родители не нуждаются в том, чтобы им это говорить, они и так знают. А те письма? Ну… – Она вздохнула. – Я писала их из чистого эгоизма. Это звучит странно, но именно так и было. Тоска ужасная, но самое худшее, что ее не выразишь никакими словами. Я, честно, даже и не надеялась, что ты станешь отвечать. Ответа я ждала бы скорее от парня, жениха или мужа…

Или от любовника, – подумала она.

– Сынок, – прошептала она, теребя ему волосы, – что такое произошло сегодня, что ты решил мне рассказать о Наде?

– А ты почему решила напиться, сидя на балконе? Причем, напиться виски, а не вина? И закурить сигарету? – ответил он вопросом на вопрос.

– Я же сказала – ночь уж больно хороша…

Он покачал головой с недоверием, но допытываться не стал. Рассказал ей про планы на Грузию и о том, что Наде придется поехать в Мюнхен. Хотя он понимал ее мотивы и знал, что это для нее очень важно, и в плане профессиональном это решение, возможно, даже судьбоносное, в его голосе были слышны разочарование и печаль.

– В Мюнхен? На три месяца? – воскликнула она. – Парень, о чем вообще речь? Какое такое долгое расставание? Я понимаю, какой-нибудь монастырь в джунглях Камбоджи сроком на год, – говорила она, не скрывая удивления. – А тут, Мюнхен! Конечно, чуть дальше восьми остановок, но не конец же света! А теперь слушай меня внимательно. Тетя Аня вот уже два года пытается переехать в Мюнхен на ПМЖ. Пока что ей удается ездить туда только по выходным или в отпуск. В Мюнхене живет ее новый жених, и она всегда, когда придавит тоска, в пятницу после работы садится в машину и едет к нему. Возвращается в воскресенье, чтобы в понедельник утром успеть в офис. Уверена, она будет рада, если ты составишь ей компанию. Вы сможете меняться за рулем.

Мюнхен! Боже, еще и это! Почему именно Мюнхен, а не, скажем, Кельн? Там тоже много памятников, нуждающихся в реставрации. Сколько же раз она пыталась поехать с Аней в Мюнхен? И всегда, в последний момент, отказывалась. Что-то ее останавливало, чего-то она боялась. Конечно, не того, что они вдруг, спустя двадцать один год, столкнутся случайно на переходе или в дверях кафе и не узнают друг друга. Хорошо, если б этим все ограничилось. Она боялась, что путешествие превратится в печальное паломничество по следам воспоминаний.

Наверняка все именно так и произошло бы, потому что Мюнхен у нее ассоциировался только с ним. Она села бы на скамейку перед его институтом. Может, ей захотелось бы войти туда. Непонятно зачем, потому что в его офис, туда, где все началось, ее все равно не впустили бы. Ну а даже если бы впустили, что тогда? Она коснулась бы клавиатуры его компьютера и разревелась? Ну нашла бы она дом, в котором он жил, а что дальше – не знала бы даже, в какое окно смотреть. Прошлась бы туда и обратно под эстакадой и вспомнила бы, что случилось на следующий день после трагедии, которая там произошла. И что это изменило всю ее жизнь. А вечером она затаилась бы в каком-нибудь кабачке и пила бы виски в одиночестве, вспоминая все, что было. Так, как она делала это каждый год восемнадцатого июля. Поэтому, несмотря на неоднократные приглашения Ани, она так ни разу и не съездила в Мюнхен.

Якуб молча посмотрел на сереющее небо, допил остаток виски и сказал:

– Спать пора, а то скоро совсем светло станет. Тебе ведь сегодня еще работать.

– Не беспокойся, сынок, справлюсь. Ради такой ночи можно и поспать поменьше, – сказала она с улыбкой.

– Скинешь мне номер тети Ани?

Он стоял, наклонившись над ней с вытянутой рукой, и ждал. Она не двинулась с места.

– А ты покажешь мне Надю? – спросила она неуверенно. Увидев сначала в его глазах удивление, а потом беспокойство, быстро добавила: – Хотя бы фото. Может, у тебя есть в телефоне?

– Конечно, – ответил он после минутного колебания. – Есть даже обычное, бумажное.

Он наклонился и поднял лежавший на полу рюкзак, запустил руку внутрь и начал шарить. Через мгновение полностью расстегнул молнию и высыпал содержимое на пол. Взял оправленный в черную кожу блокнот и начал листать.

Книга в потрескавшейся буро-оранжевой обложке с изображением целующейся парочки выпала из рюкзака первой. Она узнала ее.

И оцепенела.

@5

Она тихо открыла дверь и на цыпочках прошла в спальню. Боялась, что разбудит Иоахима. Подождала, пока Якуб закончит свои дела в ванной и погасит свет в своей комнате. Для верности подождала еще несколько минут и только тогда вернулась на балкон.

Снизу долетали первые звуки начинающегося дня. Она посветила мобильником и нашла бутылку с остатками виски на дне, приложила к губам, но там оставалось всего несколько капель. Спрятала пустую бутылку за кучей кафельной плитки, вернулась в гостиную и устроилась в кресле.

Вон она, эта книга, выпавшая у Якуба из рюкзака…

Именно сегодня… Как очередной намек на продолжение какой-то невероятной серии. Книга явно не новая: потрескавшаяся обложка, серые края, пятна в нескольких местах. Трудно было поверить, что она все еще в продаже. Сегодня книгу дольше трех месяцев не держат в магазине, такая книга считается уже старьем, для которого жалко места. Откуда она у него? Впрочем, теоретически, Якуб мог купить ее в букинистическом магазине, куда частенько захаживал. Но до сих пор он искал и покупал там исключительно старые учебники по информатике,