Офицер разведки - Владимир Геннадьевич Поселягин

ветки деревьев склонялись все ниже и ниже, но ничего, дошел до нужного здания и, осторожно ступая по мокрым ступенькам, открыл тяжелую пружинившую дверь и прошел внутрь. Сначала в гардероб, потом к дежурному. Дежурный, изучив мои документы, внес в журнал учета и сообщил куда идти. Я тут не в первый раз. Знакомый кабинет. Интересно, подполковник-ссыкун там же сидит?

Оказалось, нет, тут другой офицер был, хотя тоже подполковник. Сам заниматься мной не стал, передал подчиненному в звании капитана, тот меня и оформил. Первый Дальневосточный фронт. Удивили. Карельский фронт расформировали, как финны из войны вышли, и вот некоторые части и в основном командный состав направили на Дальний Восток. Я знаю зачем. Японцев бить. Да мне пофиг, спокойно там дождусь конца войны, там пока тихо, и в запас. С японцами воевать я не собирался. Недолго ждать осталось, так что, как все оформили, получил документы, до места службы пятнадцать суток давали на дорогу, где штаб фронта находится, узнаю на месте. Меня направляли все так же по линии разведки. Причина, почему я не возражал, в том, что умел задавать нужные вопросы и получил тут в управлении ответы на них. Конев снова на коне, новый фронт принял, участвует в охвате Берлина. Первый Дальневосточный фронт другой командующий принял, генерал-полковник Фролов. Он и до этого им командовал, заболел, и Конев подменил, пока лечился. Михайлов тут, в Москве, место Шапошникова занял, начальника Генштаба, что по болезни ушел с должности. Так что мне действительно пофиг где служить то время, пока война не закончится. Тем более снасти есть, действительно порыбачить хочу. Там, говорят, отличная рыбалка. Сделаю запас красной рыбы, особенно семгу уважаю.

Подойдя к стойке, протянул номерок, забрал протянутую шинель и вопросительно посмотрел на гардеробщика.

– Вы что-то еще хотели?

– Плащ мой где? Немецкий, непромокаемый.

– Ах, этот… Его товарищ генерал забрал, ливень вон какой снаружи. Он сказал…

Это последнее, что произнес гардеробщик. Удар в нос, а потом, когда слитным движением я перепрыгнул через прилавок, или как эта штука называется, еще мощный пинок в голову, который окончательно заставил того замолчать. Да и вырубил серьезно. Я же придирчиво осмотрел, что висит на вешалках, нужно найти замену по качеству и цене лучше, чем потерял. А что, я генерала буду искать: верните, пожалуйста? Пусть плаща второго у меня такого нет, замену я тут найду. А отвечать гардеробщик будет, что раздает чужое как свое. Привлекло мое внимание отличное кожаное, явно дорогое пальто с меховым воротником. Вот его в хранилище и убрал. Покинул гардероб, тут доска поднималась, и направился к выходу. Сам гардеробщик не военнослужащий, нанятый работник. Думаю, опознают меня легко, майор и со звездой Героя. Вряд ли тут много в этот день их шастало. Ну и что? Меня ограбили, я возмещал потерянное. А на улице я зонтик открыл, раз шинель не защищена, ушел подальше, где при отсутствии свидетелей достал «опель», быстро устроившись за рулем, мотор прогрет, в салоне тепло, у этой модели встроенная печка обогрева была. Мне кажется, машина чей-то заказ, и, стронувшись с места, я покатил к выезду из города. Город не блокирован, поэтому свободно покинул его и направился к закрытой территории правительственных дач. Хочу пару дней на своей дачке пожить. Подтоплю, прогрею. Запаса дров там нет, а у меня в хранилище немного есть. А до штаба фронта доберусь на своем самолете. Оно так быстрее. Не хочу на поезде трястись. Ни душа, ни удобств нормальных. Мне комфортнее именно самолетом. Тут главное, чтобы погода не помешала, а то опоздаю, и считай дезертир.

Остановившись на перекрестке, пропуская колонну грузовиков, я побарабанил пальцами в кожаных перчатках по рулю машины. Нет, не хорошо как-то, был в Москве и командира не навестил. Михайлов и обидиться может. Пару бутылок его любимого французского красного вина подарю, из трофеев. Поглядев на время, половина одиннадцатого, вздохнул и, с пробуксовкой стронувшись с места, – дождь продолжал лить, щетки машины работали, – развернувшись, покатил к Генштабу. Заехал в арку жилого дома рядом со зданием Генштаба, тут ближе всего идти. Покинув машину, тут сухо, накинул на шинель мотоциклетный плащ, он тоже непромокаемый, хотя с моряцким большая разница, и подготовил презент. Две бутылки бордо, сладкие консервы, сыры. В бумагу завернул и бечевкой перевязал. После этого убедившись, что свидетелей нет, убрал машину, пакет в вещевую сумку и направился ко входу в здание Генштаба. Стройная фигурка девушки в пальто, с цветами в руках, привлекла мое внимание, не я один на нее косился. Та уже мокрая, замерзала, но упорно кого-то ждала. Повезло кому-то. Я боковым зрением увидел, как падают цветы на асфальт, и вспышки выстрелов в районе груди девушки. Та палила в меня из небольшого пистолета. Узнал, «Коровина». Так вот кого она ждала? Главное не это, от ближайшей машины бежали двое офицеров в шинелях и фуражках, стреляя на ходу. Не в девушку, в меня. И они продавливали защиту, но не это главное, амулет-сканер дал сигнал. У девушки был магический амулет.

Понятно, что я не стоял как цель, поэтому ушел в перекат за одну из припаркованных машин. Большая часть пуль с визгом рикошетила от асфальта, но и в меня попадали. Я же достал «парабеллум» и палил по девушке и обоим нападающим из-под машины. Некоторые из офицеров, что в это время оказались у входа в здание, или прятались, или присоединялись к бою. Как и часть водителей, что ждали в машинах. Та, за которой я прятался, чуть затряслась от попаданий, посыпалось битое стекло. Однако как девушка, так и двое других нападающих были поражены, смертники. Быстро сменив накопитель в амулете защиты, я вскочил и подбежал к девушке, отпихнув выпавший пистолет. Делал вид, что проверяю ее, а сам прибрал в хранилище амулет, что был в виде драгоценной броши. Не на пальто, под ним, на платье закреплен. Девушка мертва, ей полголовы снесло, берет упал на дорожное покрытие. А вот один из липовых офицеров еще жив был, шевелился и монотонно стонал. Народу сразу прибавилось, многие выбегали без шинелей. Я же встал и, следуя приказам держал руки выше головы, дав возможность обыскать себя, оружия не нашли, ремень пустой. Табельное пропало, когда похитили, новое еще не получил. Документы стали проверять, тут прибежал адъютант Михайлова, тот меня знал и велел отпустить, после чего повел в здание. Я проверил ношу. Удивительно, бутылки не побились. Сдал шинель, та особо не замаралась, плащ был сверху, шапку-ушанку тоже.