Ледяная кровь. Полное затмение - Андреа Жапп

— Да, к нам ходят школяры. Но они не имеют права разгуливать по аббатству и уж тем более — без присмотра наших сестер-учительниц!

Франческо не стал возражать, решив, что Аннелета слишком наивна. Если она думает, что дети всегда подчиняются требованиям старших, она глубоко заблуждается.

— Вы их знаете?

— Прошу прощения?

— Этих детей, вы их знаете? Сколько детей к вам ходит?

— Я знаю их только в лицо. И еще. За детьми, кроме сестер-учительниц, следит Эмма де Патю. Сколько? Их не больше двадцати. В основном это дети наших крупных арендаторов, горожан или мелких дворян, у которых недостаточно средств, чтобы нанять гувернера. Они приходят к нам, уже умея читать и писать. У нас они изучают Евангелия, основы астрономии. О, я забыла про латынь и самых почтенных авторов, писавших на этом языке! Цицерон, Светоний и Сенека. Некоторые дети очень талантливы, другие же... Боже мой! — воскликнула Ан-нелета, закрывая рот рукой.

— Что?

— Клеман. Не может быть... Это было бы так удивительно...

— Бога ради, прошу вас, объясните.

— Мы приняли в школу Клемана, протеже мадам де Суар-си. Он такой резвый, он так жаждет знаний... Неужели вы думаете?.. Как он мог обнаружить библиотеку? Почему он, а не другой? — размышляла Аннелета скорее для себя, чем для Франческо.

Но Леоне интуитивно чувствовал, что мальчик был именно тем, кого он искал.

Круг снова сужался.

Еще одно совпадение добавилось к тем, которые так давно определяли жизнь всех, кто вел поиски.

Франческо должен был как можно скорее встретиться с мальчиком, чтобы узнать, не потерял ли он или не уничтожил ли вырванный листок.

Сестра-больничная нервничала. Рыцарь понял: она боится, что сестры вот-вот проснутся. Он прошел за ней в кабинет своей покойной второй матери и подождал, пока она закроет тайную дверь. Вдруг он импульсивно бросился к ней и прошептал на ухо:

— Берегите себя. Вы последнее препятствие. Я бесконечно вам благодарен, сестра моя, что в последние минуты вы были рядом с моей тетушкой, спасибо за боль, которую вам причинила смерть моей тетушки. Вскоре я найду способ вновь свидеться с вами. Умоляю вас, найдите манускрипты, пока не станет слишком поздно, и, главное, живите!

Затем Франческо исчез за окном, через которое чуть раньше проник в кабинет.

Эскив прижалась к одному из пилонов внешней стены скрип-тория и проводила взглядом высокую фигуру, быстро исчезнувшую во тьме. Ночной ледяной холод больше не кусал ее. Она прикрыла рот рукой, замерзшей так сильно, что она едва чувствовала пальцы, и сдержала шепот:

— Мой прекрасный архангел... Не волнуйся, я слежу. Я жду. Скоро приползет прелестная гадюка. И она гораздо опаснее той, что уже свирепствует в этих стенах.

Аннелета улыбнулась, порывшись в своей памяти. Если хорошо подумать, это было впервые. Впервые к ней прижался мужчина, а она при этом не почувствовала ни смущения, ни раздражения. Но Элевсия поведала ей, что Франческо был скорее не человеком из крови и плоти, а ангелом.

Аннелета осторожно вышла в коридор и крадучись добралась до дортуара. Затем она легла в кровать. До заутрени оставалось несколько минут. После службы она не будет ложиться, а продолжит поиски, как это делала вчера и позавчера.

Аннелета боролась со сном, смыкавшим ее веки, увещевая себя, что если ей удастся поспать хотя бы несколько минут, она будет чувствовать себя более изможденной. От усталости, лишавшей ее сил к борьбе, она буквально падала с ног. Мысли путались, в памяти мелькали бессвязные образы, обычно предшествующие сну. Но вдруг расплывчатая тень приобрела форму, стала черной, огромной, грозной. Вверх взметнулись длинные мощные когти. Аннелета напряглась. Медведь! Черный медведь! Ядом, убившим Элевсию, в Азии травили медведей. Nux vomica. Опасный наркотик добывали из зерен оранжевых плодов, которые росли на красивом дереве высотой в 20 метров. Плоды эти были размером с яблоко. Дерево называлось strychnnos nux-vomica[25]. Аннелета лихорадочно вспоминала.

Речь шла о сильнодействующем яде, еще не известном в Европе. Противоядия к нему не существовало. Чтобы убить взрослого человека, достаточно всего полденье*.

Как этот безумно дорогой экзотический яд попал в Клэре?

Аконит.

Спорынья ржи.

Порошок тиса. Большая доза, приведшая к смерти. Малая доза, вызвавшая рвоту и судороги.

Простудное заболевание, носовой платок. Она вновь слышала свои слова: «Впрочем, болезни передаются странным путем... Верно ли, что больной заражает других через свое дыхание? Возможно, поскольку известно, что здоровый человек, надев белье больного, может заболеть».

Осколок стекла, впившийся в ее подметку, когда она подошла к одной из кроватей в дортуаре. Элевсия говорила ей, что горло одного из убитых монахов было иссечено множеством тонких порезов и вся кровь вытекла ему в живот.

Эта женщина должна быть очаровательной, иначе посланец не захотел бы довериться ей.

Сестра, у которой было право долго отсутствовать в монастыре на вполне законных основаниях, поскольку требовалось время, чтобы раздобыть яд, передать сведения и якобы привезти новости о маленьком мальчике, умершем два года назад.

Достаточно умная сестра, чтобы претворить в жизнь дерзкий план и украсть манускрипты.

Сестра, близкая к Гедвиге дю Тиле. В противном случае она не смогла бы узнать о ловушке, которую готовила Аннелета при помощи яиц, украденных у Женевьевы Фурнье. Дьяволица перехитрила Аннелету, но ей пришлось убить Гедвигу, чтобы та ни о чем не смогла рассказать. Дьяволица, убив свою подругу, без колебаний приняла малую дозу порошка тиса, чтобы отвести от себя подозрения.

Изворотливая сестра, которая воспользовалась услугами сообщницы, похитившей яд из шкафа гербария во время одной из своих отлучек.

Разрозненные фрагменты мозаики сложились в единое целое. Простое милое лицо, озаренное доброжелательной улыбкой.

Жанна д’Амблен. Жанна д’Амблен и сообщница, прокравшаяся в гербарий, чтобы украсть порошок тиса, ввести Ан-нелету в заблуждение и предоставить алиби Жанне.

Сестру-больничную охватила убийственная ярость. Она встала, ища взглядом занавешенную каморку Жанны.