Пустая клетка - Сергей Геннадьевич Зацаринный

и сразу всё понял. Не зря же он переписал столько мудрых книг. А, как говорил почтенный Бадр-ад Дин, тот, кто переписывает – читает дважды. Сразу перешёл к делу.

– Госпоже Шамсинур собака была просто необходима. Не потому что жить на нашей улице опасно, а для дела. К ней же захаживали разные гости. (На лицо старосты набежала блудливая улыбка). А платят на выходе ведь не только в бане…

Наиб одобрительно усмехнулся:

– Неплохо придумано. Запускаешь гостя, придержав собаку, а, если он вздумает улизнуть, не заплатив… Часто у неё бывали гости?

– Нет. Вдова жила тихо. За всё время, что мужа схоронила, ни разу не припомню, чтобы здесь случился какой шум или скандал.

– А при муже бывало?

– Муж был человек тёмный. И дела его были тёмные. Не зря лавку держал в арабском квартале, а сам жил на окраине.

– Ты тоже живёшь на окраине.

– В моём деле тишина и уединение только помогают. К заказчикам хожу раз в неделю, а то и в две. Купцу же в своей лавке нужно быть постоянно. Сам знаешь, многое при лавках и живут.

– Чем торговал?

– Говорил, что москательщик. Благовониями. Хотя слухи ходили, что лавка ему только для отвода глаз. Продавал тайком большие партии благовоний и снадобий, вроде как ещё якшался с врачами и работорговцами.

– Постой-постой, да это часом ли не покойный Зерубабель?

– Он известен почтенному наибу?

– Было время часто с ним виделись. Как-то так всё время получалось, как какое гнилое дело, так его рожа обязательно рядом замаячит. То свидетель, то вообще потерпевший. С гашишеедами путался постоянно. Поговаривали, что и со смертью его не всё чисто было. Его же, помнится в лавке мёртвого нашли. Кое кто подозревал, что съел чего-то не то. Но, жалобу никто не подал. А родственников была одна жена. Ты про неё что ещё знаешь? Обещал ведь разузнать?

– Я очень добросовестно опросил соседей. Никто не видел ничего подозрительного или необычного в тот день. Человека в чёрном кафтане видели, когда он шёл ко вдове и потом, когда он уходил через полчаса. Несколько человек. Дело в том, что она одна держала собаку. А у пса была привычка не только лаять на входящего, но и облаивать вслед. Словно в обиду, что не дали покусать. Поэтому, услышав лай, многие любопытствовали.

– Так значит, когда этот человек уходил, собака лаяла? А ночью, после этого лай был?

– Был. Точно говорю, потому что сам слышал. Я уже засыпал, а меня он разбудил.

– Не выглядывал?

– Ночью? Всё равно ничего не увидишь. Так ты про вдову спрашивал. Слухи ходили, что Зерубабель её из какого-то весёлого места при бане выкупил. За красоту. Вроде как Шамсинур её не первое имя. Эти слухи не у нас по-соседски ходили, это я слышал в домах своих заказчиков. Людей весьма осведомлённых. Интересно, что за все пять лет после смерти мужа к ней ни разу приходили в гости женщины. Мужички нет-нет и забегали. А подруг не было. Правда, она сама часто куда-то ходила.

– Ты, помнится, в прошлый раз говорил, что свахи и сводни захаживали?

– Сюда, нет. Просто я в разных домах бываю, с разными людьми общаюсь. Они и говорили. И про свах и про сводней. Вдова была небедна и красива. Кто хотел жениться, кто поджениться. Были и юноши из хороших семей. Да и не только юноши. Из семей.

– Я тебя понял. Знаешь дома, где её принимали?

– Нет. Думаю, она по гостям мало ходила. Больше по баням. Там и поболтать есть всегда с кем. И пообщаться, если надо. В отдельной комнате.

– Некоторых всё-таки водила сюда.

– Здесь спокойнее. Никто не мешает. С лавочниками у неё договоров не было, сама ходила за покупками. Только водовозы к ней ездили через день.

– На вашей улице с ней ни кто не знался?

– У нас здесь вообще народ нелюдимый. Смешно сказать, но встречаемся чаще в центре: на базаре или в гостях. К звездочёту нашему она заглядывала иногда.

– Звездочёты и врачи, это обычно люди, посвящённые в тайны. Ваш, говоришь, ещё и по ночам не спит? Пошли к нему. Может уже проснулся.

Злат поднялся с суфы и пренебрежительно оглядел чистенькое и уютненькое жилище каллиграфа:

– Ты чего один живёшь?

– Вдовец. Дети сами по себе. А прислуга мне ни к чему. Много ли надо одному? – суетливо оправдался тот.

– В общем, жила у тебя под боком одинокая баба. Мужиков водила. Кончилось тем, что её убили. Теперь вот ищи ветра в поле. Любой её мог придушить. Сам понимаешь, многие, люди семейные. Или юноше какому могла мозги закрутить. И сапоги в чулане у неё кто хочешь мог забыть. Ищи теперь ветра в поле. Как думаешь, нужно мне этим заниматься или лучше отправить вас всех в Диван к яргучи, пусть разбираются?

– Может, почтенный Арефа чего расскажет? – уныло отозвался каллиграф.

Лошадей оставили у дома старосты, пошли пешком. В отличии от других, звездочёт держал привратника, которого, правда, пришлось дожидаться довольно долго. Чувствуется к важным гостям слуга привык, потому что появление старосты в сопровождении двух человек в коричневых халатах ханских чиновников не произвели на него ни малейшего впечатления.

– Что доложить хозяину? – лениво спросил он.

– Несчастный! – завопил староста, – Перед тобой наиб самого эмира Сарая, за неповиновение которому грозит смерть!

Перепуганный слуга не успел ничего ответить. В мановение ока из двери выскочил его хозяин и, пригибаясь, побежал к калитке:

– Я умоляю простить моего глупого слугу. Откуда ему знать, что нас посетил такой важный гость?

Злат не поприветствовал его даже кивком головы:

– В гости я к тебе зайду как-нибудь в другой раз. Без писца и без старосты. Сейчас меня привело в твой дом весьма прискорбное дело.

– Старый Арефа рад, что может чем-то помочь.

Не дожидаясь приглашения, Злат двинулся в дом. Все последовали за ним:

– Почему ты назвал себя старым? Румянец на твоих щеках говорит о другом. Для того, чтобы мы поверили, что красавица-вдовушка заглядывала к тебе, чтобы поговорить о звёздах?

– Не скрою, я был бы рад, если бы она заглядывала ко мне за чем другим. Но, бедную Шамсинур интересовали в этом доме только предсказания.

В доме звездочёта царил полумрак. Свет попадал в комнаты через пару крошечных окошечек. Пахло не то свечами, не то горелым фитилём от лампы.

– Бодрствуешь ночами?

– Мне часто приходится наблюдать за звёздами. Бессонные ночи вошли в привычку.

– А зачем ты на них смотришь? – внезапно встрял Илгизар, – Ведь положение планет можно рассчитать по астролябии и таблицам. Достаточно лишь знать дату.

Арефа с уважением и опаской посмотрел на него:

– Предпочитаю сам каждую ночь производить измерения и делать записи. Тем более, что и таблиц у меня нет. Кроме того, в небесах бывает много чего интересного, что тоже требует объяснения. Кометы, метеоры. Астрология – это не только математика.

Начинающуюся учёную беседу пресёк наиб:

– Что обычно интересовало покойную вдову?

– Ничего особенного. Она как и все просила рассчитать благоприятные и неблагоприятные дни. Хотела предсказаний на будущее. С последним были трудности.

– Интересно.

– Для составления гороскопа нужно знать максимально точно дату рождения человека. Чем точнее, тем лучше. А госпожа Шамсинур не знала не только дня своего рождения, но даже года, не говоря о месяце.

– Послушай, Арефа, – бесцеремонно встрял кроткий каллиграф, – Если ты не поможешь почтенному наибу в поисках убийцы вдовы, то в ближайшее время нам всей улицей придётся скидываться на штраф. Или искать убийцу самим. Может ты хочешь этим заняться?

Бесхитростная речь старосты подействовала на звездочёта лучше, чем грозные взоры наиба. Он растерялся:

– Чем я могу помочь? Она изредка приходила ко мне за предсказаниями, платила деньги. Ничего про себя не рассказывала.

– Ты же торчишь на крыше по ночам, – не унимался староста, – Неужели ничего не видишь, кроме неба? Что ты видел в ночь убийства? Ведь была отличная погода, на небе ни облачка. Ты, наверняка пялил глаза на звёзды!