Жесткая блокировка - Сергей Кулаков

Роман тоже вышел, чтобы занять место за рулем.

– Пани файна[4], но с ней много проблем, – сказал вполголоса Метек, когда они на минуту сошлись на обочине.

– Не то слово, – обреченно вздохнул Роман.

– Ну, удачи вам. Если придется кепско[5], звоните, я на связи.

– Спасибо, Метек. Дай бог, чтобы звонить не пришлось.

– Дай бог.

Они пожали друг другу руки, понимающе переглянулись. Роман сел за руль и тронулся в путь. Метек, закурив, перешел дорогу и поднял руку, останавливая машину.

– Какой неприятный тип, – подала голос Марта.

– Чем же он тебе неприятен, Ева? По-моему, очень галантный пан, как раз в твоем вкусе.

– Не называй меня этим дурацким именем, – вскипела Марта. – Хватит, что я терпела от этого дурака. И погаси свою дурацкую сигарету!

Дураков было столько, что Роман во избежание более сильных выражений вдавил окурок в пепельницу и включил радио, собеседника куда как более приятного. Против радио Марта ничего не имела, и далее поехали уже под музыку.

До Люблина оставалось двадцать километров, когда Марта объявила, что смертельно голодна. Роман тоже был не прочь заморить червячка. Придорожные виды – холмы, перелески и черепичные крыши добротных особнячков – несколько приелись, и он рад был вылезти из-за баранки, сменить картинку.

Вдоль дороги было множество закусочных и мотелей, так что голод путешественнику не грозил. Были бы злотые в кармане. Злотые в виде карты American Express у Романа были, поэтому он не стал мелочиться и остановился у довольно шикарного на вид ресторана.

– Прошу, дорогая.

Марта придирчиво осмотрела внешний вид ресторана – назывался он «Ester», – но ничего не сказала и вышла из машины.

В это время по дороге мчались две громадные фуры. Несущийся за ними вихрь поднял шлейф пыли, и Марта совсем по-детски вскрикнула и схватилась за глаз.

– Что такое? – бросился к ней Роман.

– Матка боска… – вскрикнула Марта, – мне что-то попаво в глаз. Кажется, цевый камень.

– Не три, будет хуже.

– Тебе легко говорить. А я сейчас ослепну.

Марта отчаянно моргала и задирала брови, но, видно, проку от этого было мало, только становилось больнее.

– Не ослепнешь, – сказал Роман. – Сейчас промоем водой – и все будет хорошо.

Он взял ее за руку и потащил к ресторану.

– Где у вас туалет? – спросил он выскочившего навстречу администратора, немолодого толстяка с холеными бачками и эспаньолкой.

– О цо ходжи?[6]

– Где туалет, спрашиваю.

– Пан – руски?

– Русский, русский. Проводите пани в туалет. Ей нужно срочно промыть глаз.

– А, сюда, сюда, – сообразил администратор, в чем дело. – Заходьте, пани, так, так…

Марту запустили в женский туалет и остались ждать результатов промывания. Администратор сокрушался так, будто он сам был виноват в том, что произошло.

– Ах, як кепско, як кепско, – причитал он, прислушиваясь к звукам за дверью. – Так жавко пани.

«Боится, что мы не останемся здесь обедать, – понял Роман. – Или поднимем скандал».

– Ева, как ты там? – спросил он, приоткрыв дверь.

– Плохо, – ответила Марта. – Ничего не вижу.

– Полощи холодной водой.

– Я полощу-у…

Через несколько минут она вышла из туалета, зажимая ладонью глаз. Тот, что остался целым, смотрел на Романа жалобно и беспомощно донельзя.

– Я ослепла, – сообщила Марта, приваливаясь спиной к стене.

Администратор всплеснул ладонями и издал какой-то сдавленный крик.

– Я потелефоную дохтуру!

– А скоро он будет? – спросил Роман.

– Так, скоро… Час, час с половаю…

– Я так долго не выдержу, – простонала Марта.

– Ладно, обойдемся без доктора, – сказал Роман. – Ну, покажи свой глаз. Ну, не бойся… Ева, будь взрослой девочкой!

Всхлипывая и сопротивляясь, Марта отняла ладонь. Глаз угрожающе опух и покраснел.

Впечатлительный администратор снова всплеснул ладонями.

– Скорей телефоновать дохтуру…

– Подождите, – сказал Роман.

Он осторожно, но крепко взял руками Марту за виски и притянул к с себе.

– Что ты деваешь? – всхлипнула она.

– Стой спокойно. Это старый и самый лучший способ.

Он высунул язык и кончиком начал водить по вздрагивающему белку, простроченному кровавыми жилками. На солоноватый вкус не обращал внимания. Марта норовила сомкнуть слезящиеся веки, но Роман не давал ей этого сделать, придерживая голову руками и тщательно обследуя глаз языком.

– Скоро? – не выдержала Марта.

– Скоро. Потерпи.

Крошечный шероховатый предмет отыскался под нижним веком. Песчинка, гонимая ветром, вонзилась в верхний слой роговицы и накрепко застряла в ней. Такую гадость никакой водой не вымоешь. У медиков это называется «инородное тело», обнаруживается под микроскопом и достается тампоном, смоченным специальным раствором.

Роман раскачал и сдвинул песчинку с места, убедился, что она прилипла к языку, и выплюнул ее в поданную администратором салфетку.

– Все… – недоверчиво спросила Марта, когда он ее отпустил.

– Все, Ева, все. Операция закончена.

Она недоверчиво поморгала. Натертый глаз еще жгло, но боли, вызывающей страх и панику, уже не было.

– Иди, промой хорошенько водой, – подтолкнул ее Роман. – Через час не останется никаких следов.

Она беспрекословно повиновалась, поверив в его лекарский талант.

– Ох, какой пан моводец, – заегозил администратор. – Вы спасли вашу пани.

– Ничего, обычная дорожная неприятность, – отвечал Роман.

Из туалета вышла Марта. За глаз она не держалась, только надела солнечные очки, чтобы скрыть красноту.

– Я так рад, так рад, – прижал руки к пухлой груди администратор. – Пани добже себя чувствует?

– Спасибо, все хорошо, – холодно сказала Марта.

Роман понял, что больная полностью здорова.

– Желаете кушать? – склонился перед ней администратор. – Я дам вам лучший столик.