Завод Сибирской Глуши - Игорь Нерюриков

от какого-то татуированного бандюгана в футболке и шортах. Нападавший был синий-синий, свободных мест на его предплечьях и голенях почти не было. Но особо выделялась змея вытатуированная, сзади на его шее, в отличие от остальных наколок она была почти сиреневой и словно светилась на грубой морщинистой коже. Пропажа разглядел татуировку издалека, как и всю завершающуюся фазу этого злостного преступления. Бандюган несколько раз воткнул нож в грудь и живот своей жертве. Люди на платформе кричали, но разнять или помешать никто не осмелился. Вся платформа замерла в каком-то ступоре. Почти никто и не заметил, как подъехал поезд со стороны Петеребурга. Только бандюган обратил внимание. Когда тот развернулся, набегавший Пропажа разглядел на его лице медицинскую маску. Преступник прыгнул в электричку. Феодор Афанасьевич подоспел к жертве — никаких сомнений не оставалось, исколотым и тяжело раненым оказался Чеботарь. Тут же подоспел Проныркин.

— Останься с курьером! — приказал ему Пропажа.

— А ты куда?!

— За нападавшим, — сурово произнес Пропажа и прыгнул в последний вагон электрички, где несколько мгновений назад скрылся бандюган…

Феодор Афанасьевич не был отличным бегуном, но на его оппонента хватило и весьма умеренной погони. Татуированный киллер запыхался уже на четвертом вагоне. Нож в руке, да туберкулезный кашель распугал почти всех пассажиров. В вагоне, не считая его и Пропажи, осталось только семеро. Самые любопытные, а кто-то может хотел погеройствовать. Только с ножом матерый рецидивист был в ладах куда лучше, чем с бегом. Поэтому все оставшиеся пассажиры дали заднюю и ничем не посодействовали Пропаже. Они решили со стороны наблюдать за противостоянием. Все семеро глядели на Феодора Афанасьевича так, будто он сейчас продемонстрирует некое кунг-фу самого летающего и летального свойства. К сожалению, тот не был силен в единоборствах. Убедившись, что перед ним не такой уж и мастер, бандюган начал наступать. Ему даже удалось несколько раз порезать предплечья Пропажи, своим острым ножиком. Но Феодор Афанасьевич разозлился не на шутку. Его ненависть ко всем этим Горынычам, выношенная за последние месяцы, помогла ему преодолеть страх, адреналин же, образовавшийся от нешуточной опасности, в виде холодно вооруженного и отмороженного рецидивиста, поспособствовал соображать на пределах возможностей. Пропажа приметил пустую бутылку от водки, лежащую между пассажирскими лавками. Он прыгнул, схватил ее и точным, резким, а главное сильным броском поразил бандюгана прямо в лоб. Стекло разбилось вдребезги, в мгновение изрезав рецидивиста, который в последний момент полузакрыл веки, и упал от удара на спину. Феодор Афанасьевич, после второго прыжка, вдавил коленом запястье рецидивиста в пол, тот от боли отпустил нож. Пропажа сорвал с него маску и увидел злобный оскал с золотыми коронками. Бандюган ворчал что-то невнятное, смешивая дворовый сленг с босяцким жаргоном. Оставшиеся пассажиры зааплодировали, все как один.

— Чего вы тут хлопаете? — удивился не любящий оваций частный детектив. — Идите к машинисту! Пусть предупредит полицию на следующей станции!

— Сделаем! — крикнул один из зрителей и отправился к головному вагону.

Вдруг электричка резко остановилась посреди леса. До следующей станции было еще несколько километров. Двери вагона неожиданно открылись. Выждав момент, окровавленный бандюган, выбрался из залома Феодора Афанасьевича, вскочил и тут же бросился к выходу.

Пропажа устремился за ним. Но рецидивиста будто след простыл. Вокруг железнодорожных путей был густой лес. Феодор Афанасьевич услышал треск в кустах и осторожными движениями поспешил на шум. Он вздрогнул, увидев огромного волка. Хищник держал в зубах перекусанную змею. Пропажа отступил назад. Волк посмотрел на него еще раз и не отпуская змею перепрыгнул через железнодорожные пути, прямо перед отъезжающим поездом. Феодор Афанасьевич посмотрел по ту сторону рельс. Хищника нигде не было. Он взглянул на тропинку ведущую в глухую чащу, возле покосившейся осины лежала разбитая табличка, соединив которую, можно было прочитать резную надпись: «Станция Калинов мост».

Частный детектив долго бродил по окрестному лесу, чуть не заблудившись. Только грузовой поезд, подавший сигнал, помог Пропаже вернуться к железнодорожным путям. Несмотря на все поиски, никаких следов сбежавшего уголовника, найти не удалось. Детектив бродил пол-ночи. Наконец-то поймав сигнал мобильной сети, возле небольшой деревеньки, Пропажа попытался дозвониться до Проныркина. Тот не ответил, но через полчаса прислал сообщение: курьер скончался. Ранним утром Феодор Афанасьевич наконец-то вышел к двухполосной дороге. Он поймал маршрутку.

— До Петербурга? — спросил Пропажа.

— До Автово довезу, — ответил маршрутчик.

На протяжение всей дороги до метро, Феодора Афанасьевича волновало только одно: чтобы главная улика никуда не подевалась. А ведь и впрямь, в суматохе, Пропажа совсем позабыл про нож, который остался лежать на полу электрички.

Глава 16

— Пропажа! — вскрикнул Старообрядцев на весь кабинет. — Я тебя посажу!

— Ты выслушай для начала.

— Чего здесь выслушивать!? Свидетеля не защитил! Меня в курс дела не ввел! Еще и улику чуть не потерял!

— Так что с ножом?! — заволновался Феодор Афанасьевич.

— К твоему счастью, нашли.

— Что с отпечатками?

— Что с отпечатками?! — рассердился еще более Старообрядцев. — Значит ты мне о ходе своих расследований не сообщаешь, а от меня информации требуешь? Ага, щас разбежался… Частный детектив… пинок тебе под зад и никаких отпечатков!

Возникла минутная пауза.

— Так что, все-таки с отпечатками? — переспросил Пропажа.

— Что?! Что?! Хватит мне тут Штокать! —еще на взводе, но уже заметно спокойнее проговорил Старообрядцев. —Муть какая-то с отпечатками… перепроверять надо, на повторную экспертизу слать…

— Так кому они принадлежат?

— Некоему Нестеренко, —задумчиво произнес Андрей Георгиевич. —Многократно судимому рецидивисту…

— И в чем тогда муть? —удивился Пропажа.

— В том, что об этом Нестеренко мало что известно, кроме всех его шести сроков, в основном за разбои, но есть и за убийство. Последний так сказать его срок. Нет никаких фотографий и личное дело давным-давно пропало со всех архивов.

— Как это нет фотографий?

— А вот так! — воскликнул Пропажа. — Словно испарились. Самое интересное, точнее, как я сказал уже, мутное, в том, что Нестеренко этот двадцать лет назад сбежал из Тулунской тюрьмы. Лютой зимой, ушел прямо в тайгу. Считалось, что он тогда то ли замерз насмерть, то ли хищники сожрали. Даже нашли какое-то тело, разорванное волками, но так и не удалось выяснить кому конкретно оно принадлежало.

— Может все-таки он.

— Не может Федя, не может. Когда Нестеренко сбежал, ему уже было далеко за сорок. Двадцать лет с тех пор прошло. Или ты упустил старика?

—