Воскрешение на Ресуррекшн-роу - Энн Перри

Майор Родни и его сестры также не входили в число ее знакомых, и Шарлотта обменялась с ними ничего не значащими фразами. Это напомнило ей, как она стояла рядом с матерью и Эмили во время бесчисленных приемов, приветствуя гостей, тогда она еще не была замужем. Приходилось делать вид, будто ее очень волнует недавняя болезнь миссис Как-ее-там и матримониальные перспективы мисс Неизвестно-кто.

Шарлотта уже создала в воображении четкий образ Алисии: белая кожа, светлые, вьющиеся от природы волосы — не то что у нее, — средний рост, нежные плечи и некоторая склонность к полноте. Потом она поняла, что нарисовала портрет Сары.

Когда появилась Алисия, оказалось, что она совсем другая. Правда, у нее действительно были белая кожа и вьющиеся волосы, но она была высокая, как Шарлотта, и очень стройная. Да и взгляд у нее совсем другой. Нет, она ничуть не похожа на Сару.

— Здравствуйте, — обратилась к ней Шарлотта после минутной заминки. Она не знала, нравится ли ей Алисия, но, поскольку Доминик был влюблен в эту женщину, то она вообразила двойника Сары и была не готова к тому, что теперь увидела. К тому же Шарлотта совсем забыла, что для Алисии она — просто незнакомка. Впрочем, не исключено, что Доминик рассказал ей о Саре и об их родстве.

— Здравствуйте, миссис Питт, — ответила Алисия, и Шарлотта сразу поняла, что Доминик ничего не сказал: лицо ее собеседницы не выражало любопытства. Алисия отступила на шаг и, увидев Доминика, застыла на месте. Потом повернулась к Гвендолен Кэнтлей и сделала той комплимент по поводу ее туалета.

Шарлотта все еще предавалась размышлениям, когда ее вывел из задумчивости чей-то голос.

— Насколько я понимаю, вы союзница леди Камминг-Гульд?

Она посмотрела на того, кто с ней заговорил. Это был худощавый мужчина с изогнутыми бровями, обнаживший в улыбке довольно кривые зубы.

— Союзница? — повторила Шарлотта, пытаясь сообразить, что он имеет в виду.

Наверное, это как-то связано с биллем, которым так озабочена тетушка Веспасия и цель которого — вызволить детей из работных домов и определить в школы. Вероятно, это тот самый человек, который завез Доминика в Семь Циферблатов и показал работный дом, чем сильно его расстроил. Шарлотта с любопытством всмотрелась в него. Ей было понятно, почему Томаса так беспокоят подобные вещи: он каждый день сталкивался с результатами таких трагедий и с их жертвами. Но почему принимает такое участие в судьбе бедняков этот человек?

— Только по духу, — с улыбкой ответила она. Теперь Шарлотта знала, кто это такой. Пожалуй, Карлайл был единственным человеком в гостиной, с кем она чувствовала себя непринужденно. — Сторонница — так будет вернее. В отличие от союзницы, от меня мало проку.

— Полагаю, вы себя недооцениваете, миссис Питт, — возразил он.

Шарлотту уязвило, что к ней относятся покровительственно. Дело, за которое сейчас бились, было слишком серьезным для банальностей и бессмысленной лести.

— Вы не оказали мне услугу своей неискренностью, — произнесла она довольно резко. — Я не союзница. У меня нет средств.

Он улыбнулся еще шире.

— Принимаю ваш упрек, миссис Питт, и приношу извинения. Возможно, я поступил опрометчиво, выдавая желаемое за действительное.

Было бы невежливо с ее стороны не принять извинения.

— Если бы вы могли превратить желаемое в действительное, я была бы в восторге, — сказала она более мягко. — Это дело стоит общих усилий.

Не успел он ответить, как в гостиную вошли лорд и леди Сент-Джермин, и Шарлотту познакомили с ними. Ее первое впечатление часто бывало ошибочным: люди, которые после ей нравились, вначале не производили никакого впечатления. Но в присутствии лорда Сент-Джермина ей сразу стало как-то неуютно, и вряд ли это ощущение когда-нибудь изменится. Что-то в линии его рта показалось ей отталкивающим. Он отнюдь не был уродлив — скорее наоборот, — но этот рот вызвал какие-то неприятные ассоциации. Шарлотта ответила лорду Сент-Джермину дежурной любезностью и тут же почувствовала на себе взгляд Карлайла. У него было полное право в свою очередь упрекнуть ее в неискренности.

Чуть позже к ним присоединилась Алисия, рядом с которой стоял Доминик. Посмотрев на них, Шарлотта подумала, что они прекрасно смотрятся вместе — просто идеальная пара. Несколько лет назад эта мысль причинила бы ей боль, но сейчас было все равно. Правда, она почувствовала легкую тревогу: уж слишком хрупким было это совершенство, чтобы выдержать серьезный натиск.

Разговор вернулся к биллю. Сент-Джермин обратился к Доминику:

— Я слышал от Сомерсета, что вы — друг молодого Флитвуда? Если бы он встал на нашу сторону, у нас были бы превосходные шансы. Он пользуется значительным влиянием.

— Я не очень хорошо его знаю. — Доминик так нервничал, что уже готов был от всего отречься. Шарлотта увидела, как он вертит в пальцах бокал. Ей вдруг вспомнилось, что он часто так делал на Кейтер-стрит.

— Достаточно хорошо, — возразил Сент-Джермин с улыбкой. — Вы хороший наездник, к тому же великолепно разбираетесь в лошадях. Это как раз то, что нужно.

— Наверное, у вас самого прекрасная конюшня, сэр. — Доминику не нравилось, что его подталкивают.

— Скачки. — Сент-Джермин взмахнул рукой. — Флитвуд предпочитает хорошую пару, запряженную в двуколку, причем любит править сам. Но ведь тут вам нет равных. Я слышал, что один раз вы даже победили его. — Улыбка изогнула его длинный рот. — Только пусть это не войдет у вас в привычку! Ему не понравится постоянно проигрывать.

— Я состязался для того, чтобы выиграть, и не собирался угождать лорду Флитвуду, — довольно резким тоном ответил Доминик. Он перевел взгляд на Шарлотту, как будто зная, о чем она думает.

— Это роскошь, которую мы не можем себе позволить, — возразил Сент-Джермин. Он был недоволен, но выражение его лица сразу же изменилось, когда он заметил устремленный на него взгляд Шарлотты. — Если нам нужна помощь Флитвуда, было бы неразумно слишком часто его побеждать, — закончил свою мысль Сент-Джермин.

Доминик собрался было ответить, но Шарлотта опередила его. Вообще-то его трудно было рассердить, так как он был совершенно неконфликтен. Доминик редко занимал твердую позицию в спорах, но в тех редких случаях, когда это случалось, он никогда не менял мнение. Сейчас Доминик мог сгоряча принять на себя рискованное обязательство и не отступился бы позже, даже если бы сожалел об этом.

— Вряд ли мистер Кордэ к вам прислушается, — сказала она, заставив себя улыбнуться Сент-Джермину. — Но лорд Флитвуд, несомненно, будет больше считаться с человеком, который победил его хотя бы раз, не так ли? Вряд ли он выделит из толпы того, кто придет вторым, и будет питать интерес к этому человеку.

Доминик одарил ее своей очаровательной улыбкой, и на мгновение Шарлотте вспомнилось, как она была в него влюблена. Но она тотчас же вернулась из прошлого в настоящее и посмотрела на Сент-Джермина.

— Совершенно верно, — согласился Доминик. — Мне бы хотелось, чтобы он, как я, увидел работный дом в Семи Циферблатах. Такое зрелище ему не удалось бы забыть.