История злодейки - Марина Орлова

Вместе с судорожным вздохом из груди вырвался всхлип, а глаза прикрылись от волны приятных мурашек от обжигающего поцелуя в чувствительное место за ухом, после которого кожу прихватили зубами и несильно сжали, вызывая удовольствие на грани боли, от которого я невольно сильнее выгнулась, охотнее подставляя тело под жадные, но умелые губы.

Ощутила, как маг стал спускаться губами ниже, минуя и мимолетно лизнув слегка шершавым языком ключицу, оставил еще один кусающий поцелуй еще ниже… а после сместился и вместо ожидаемого прикосновения к груди, я почувствовала какой-то клеймящий поцелуй напротив своего сердца, отчего меня словно током прострелило, а с губ сорвался изумленный стон.

Тело пробило дрожью, а веки налились тяжестью, отчего поднимать ресницы было до странного сложно. Но я быстро забыла про это, когда вновь ощутила чужие губы на своем лице. И надобность в зрении резко пропала. Вместо этого я сосредоточилась на опьяняющих ощущениях.

Ощущая себя чертовой мазохисткой, я обещала, что определенно подумаю над тем, почему так хорошо в руках своего врага. Я определенно поразмышляю, почему мне и в половину так не нравились умелые и страстные ласки короля, несмотря на мою большую симпатию к нему, чем к магу. Я однозначно поразмышляю и осознаю то, какую ошибку сейчас допускаю…

Но все это будет потом. А сейчас я с готовностью отдавалась на волю того, кого боялась еще несколько минут назад. Кого ненавидела странным, извращенном чувством на грани признательности, сожаления и восхищения. Эта мысль сформировалась не так давно и… над ней я тоже подумаю.

А пока я задыхалась в болезненной потребности, отчего выступали слезы в уголках глаз, но голос не подчинялся, даже ради того, чтобы просто попросить. Но меня словно без слов смогли понять и сжали еще крепче, блуждая по телу руками, даже там, где более ничего не скрывала распахнутая порванная сорочка…

Через мгновение я вдруг упала на пол, больно ударившись бедром, и растерянно заморгала, прогоняя опьянение и выравнивая дыхание. Осмотрелась, с удивлением и тревогой сфокусировав взгляд на ссутуленной фигуре мужчины, что стоял ко мне спиной и… рычал, тяжело дыша.

Со своего места я видела, как приподнятые перед лицом дрожащие руки мага трансформируются: и без того ненормально длинные пальцы удлинились сильнее, почернели, а концы сформировались в черные, глянцевые, словно отполированные когти. Фигура мага стала словно увеличиваться в размерах, а после сжиматься в дрожащих рывках, рык усиливался…

— Ян… — сорвалось с губ вопросительное, но на деле все равно вышел испуганный шепот.

Существо вздрогнуло, замерло, словно приготовилось к нападению, заставляя сильнее напрячься. Но нападения не было. Когда нервы были готовы сорваться, существо подернулось дымкой из которой вылетела какая-то черная большая птица, покружилась над потолком, а после исчезла в резко открывшемся окне, ведущем в холодную ночь.

Часа полтора я не находила себе места, ворочаясь с бока на бок, но сон, естественно, не шел. От напряжения я чувствовала себя словно бомбой, которая взорвется с минуты на минуту, и расслабиться хоть немного просто не выходило, отчего я нервно куталась в одеяла, надеясь найти наиболее удобное положения, но его, конечно же, отыскать не могла.

В полной темноте я вглядывалась в закрытое окно, нервно и с болезненным нетерпением гипнотизируя замок на раме, но он продолжал оставаться неподвижным, как и дверь в спальню. Но это не помешало мне почувствовать, что я в комнате перестала быть в одиночестве.

Просто в одно мгновение пришло осознание, что он наблюдает за мной, и я осторожно повернулась на этот взгляд, чтобы заметить темную фигуру, сидящую в дальнем углу комнаты в тени, отчего лица видно не было. Лишь поблескивающие глаза не давали усомниться в личности наблюдателя.

Некоторое время мы молчали, разглядывая и ожидая действий друг от друга. Я бы и рада что-нибудь сказать, ведь недавно мучилась таким количеством мыслей, что выть хотелось и сжимать виски от пульсирующей мигрени. Но сейчас, оказавшись с ним лицом к лицу… слов не нашлось.

— Ты выиграла, — услышала я его голос и вздрогнула, удивленно расширив глаза.

— Что? — переспросила я.

— Наш уговор, — пояснил маг. — Ты продержалась условленное время и победила. Я отвечу на твои вопросы. Можешь спрашивать.

— На все? — не поверила я.

— Мы ограничены по времени, — развел он руками. — И, чтобы жизнь сахаром не казалась, установлю лимит — у тебя есть три вопроса, на которые я дам ответ.

— Можно подумать, ты хоть когда-нибудь облегчал мне задачу, — проворчала я недовольно.

— Ты делаешь мне больно, дрянь моя ненаглядная, — язвительно протянул Ян. — Я почти обижен.

Обидишь его, как же…

Я фыркнула и задумалась, понимая, что, несмотря на его добродушное расположение, злоупотреблять своей добротой Ян не позволит. У меня есть всего три вопроса… я не могу бездарно продуть эту возможность…

— Кто ты такой и какую роль играешь во всей этой истории? — не успев додумать, произнесла я, с надеждой посмотрев на мужчину.

Ян усмехнулся и ярче заблестел глазами, а я явственно ощутила, что он растягивает губы в издевательской, глумливой улыбке, и поежилась, глубже усаживаясь в подушках, в безнадежной надежде перестать дрожать, что под его взглядом переходило почти в нервную судорогу.

— Это уже два вопроса, но, как пожелаешь, — пожал он плечами в темноте, что я с трудом заметила, лишь по едва уловимой тени. Я с досадой поджала губы, решив, что язык мой — враг мой, и впредь следует лучше думать, прежде чем открывать рот. — У моего вида много обозначений и имен. Нас называют по разному в зависимости от ситуации, времени, веры и мира. Вот некоторые обозначения, которые тебе должны быть известны: джинн, — начал он, а я поняла, откуда у него такая любовь к числу «три». — Фамильяр, хранитель рода, порой нас называют богами… но чаще, все же, демонами, — выдержав красивую паузу, хохотнул он, заставив меня сглотнуть и определиться с обозначением для себя. — На деле же ни одно определение не может в точности охарактеризовать мою расу. Мы все понемногу, — развел он руками. — Моя раса очень малочисленна, мы живем очень долго в мире древнем и далеком, как сам Тартар — Колыбель всех Миров. Мы неуязвимы и обладаем большим магическим даром, который приравнивается по силе к большинству богов в разных мирах. Но мы — не они. Мы, скорее, их ответвления. Себя же мы предпочитаем называть просто «Высшими», так как за давностью своего существования уже забыли первоначальный термин.

Я крепче сжала одеяло и притянула его к подбородку, смотря в одну точку.

— Я вижу, что ты хочешь о чем-то спросить.

— Я не хочу, чтобы этот вопрос ты посчитал третьим, — покачала я головой. Ян смотрел на меня некоторое время, а после великодушно разрешил:

— Я не буду считать его полноценным вопросом. За тобой останется право на третий — заключающий вопрос.