История злодейки - Марина Орлова

В какой-то момент я стала раскачиваться, а после поняла, что смеюсь. Плечи, в которые я с силой запустила собственные ногти на пальцах, тряслись от силы хохота, что разбирал меня все больше, пока по лицу катились крупные слезы. Я захлебывалась истеричным, безумным хохотом, бездумно раскачиваясь и закидывая голову, пока не ощутила, как щеку обожгла жгучая пощечина.

И я вновь задышала…

Удар не принес серьезной боли, но позволил, наконец, вздохнуть и осмысленно осмотреться, чтобы заметить, как от постели спокойно отходит мужчина, повернувшись ко мне спиной.

— Думаю, ты не поверишь, если я скажу, что мне жаль? — лениво поинтересовался Демьян, замерев у потухшего камина. А я не поняла, что он имел в виду: пощечину или саму ситуацию на которую обрек меня. Да это уже и не важно…

— Не утруждайся, — усмехнулась я горько, потирая щеку, которая все еще покалывала от хлесткого удара. А после опустила руки на покрывало, с брезгливостью разглядывая, как они трясутся. Сжала кулаки, глубоко вздохнула, прикрыла глаза, а после шумно выдохнула, найдя в себе последние крохи сил, чтобы посмотреть на Демьяна.

— Если тебе удастся освободиться, что ты сделаешь?

— Я не могу ничего гарантировать, Тори, — твердо заметил он, не давая и толики возможности, чтобы проникнуться ложной надеждой. Я упрямо молчала и смотрела в его лицо, которое теперь неплохо различала в темной комнате. Он устало вздохнул и нехотя признался: — Я уберусь из этого Мира, как только подвернется возможность.

— Есть ли хоть малейшая надежда, что ты в процессе захватишь меня, чтобы вернуть туда, откуда забрал?

— Я ничего не могу гарантировать, — повторил он, что уже было ответом, заставив меня удрученно кивнуть и опустить голову. — Сегодня я переночую в гостиной, — произнес он, а после просто исчез из комнаты, не дожидаясь моей реакции.

Оставшуюся часть ночи я так и не спала, а с самого утра, как только выдалась возможность, я прямиком отправилась на поиски министра, находя его в выделенном ему кабинете.

На меня Улссон смотрел с интересом и когда мы остались одни, я, стараясь выглядеть уверенной, произнесла:

— Я знаю, что задумал Демьян.

— Вы сегодня очень молчаливы, Виктория, — услышала я сквозь собственные назойливые мысли и отчаянное желание погрызть ногти.

Растерянно моргнув, я позволила себе несколько секунд промедления, вдумываясь в суть слов короля, а после застенчиво улыбнулась и покачала головой.

— Не более, чем обычно, сударь, — попыталась я все перевести в шутку. — Меня учили, что молчание — это большая добродетель для женщины. Особенно в присутствии супруга, — весело улыбнулась я, но Костас моего задора не разделял и задумчиво нахмурился, пристально разглядывая мое лицо. Мужчина подпер подбородок кулаком, откинувшись на подлокотник кресла в котором сидел и некоторое время разглядывал меня пронзительным взглядом на безупречном лице, от которого моя выдержка трещала по швам.

— Молчание, конечно, украшение для каждой женщины, но не тогда, когда мне нужно от вас совсем другое, — заметил он, слегка прищурив глаза, чем заставил меня вновь растерянно моргнуть. — Я рассказывал вам о том, что произошло на совете, помните?

Я пораженно замолкла, лихорадочно соображая, с какого момента начала и закончила слушать короля, пребывая в собственном душевном раздрае, а после вычленила в мыслях голос короля, который фоном звучал вот уже почти двадцать минут. Этому факту я сильно обрадовалась и произнесла:

— Да! Да, я слышала он начинающихся волнениях на окраинах.

— Это, как раз, не то, чего следовало бы опасаться, — фыркнув, заметил он. — О чем я вам сказал прямым текстом. Недовольные буду всегда, — небрежно пожал он плечами, заставив меня нахмуриться. — Есть проблемы поважнее.

— Смею с вами не согласиться, — спокойно заметила я, привлекая к себе внимание мужчины. Он тут же заинтересованно прищурился. А я подумала, что это мой звездный час. Как минимум протолкну Уллсона глубже в совет, что его определенно должно порадовать и добавить мне несколько баллов благодарности. Ну, если эта мразь вообще благодарить умеет.

— Продолжайте, — позволили мне закончить мысль.

— Смею напомнить, что все королевство, как дворец и его жители, существуют именно за счет простых горожан и крестьян. Именно они содержат и кормят нас. Если взбунтуется пара тройка аристократов, на что вы намекали — это ерунда. На них всегда найдутся рычаги давления и способы подавить правом сильного, если за вами будет народ. Казна от этого не пострадает, как и все королевство. Но совсем другое дело, когда начинаются волнения среди простого народа.

— Это всего лишь несколько мелких вспышек, — с ноткой обиды заметил мужчина, но я не собиралась смягчать удар. Настроения для этого не было, так что выложила свои мысли в самой прямой и жесткой форме, не заботясь об эго короля, как и его мыслях. — Именно аристократия поддерживает корону. Я не могу допустить серьезных разногласий, особенно в числе дворцового совета.

— Как я уже сказала, с аристократами всегда проще договориться. Если не помогут разговоры, можно поступить более радикально: подлоги, угрозы, скомпрометировать, разжалобить и лишить не только титула, но и имущества. Темницы большие — места найдется достаточно для всех недовольных аристократов, как и причин их туда посадить, с которыми многие согласятся и даже порадуются, пока виновники не перестанут упрямиться. Их угрозы ничтожны в сравнении с куда большей угрозой — массовым недовольством простых жителей королевства. Никакая армия не сможет противостоять, если поднимется хотя бы половина обозленных людей, которые объединены общей идеей, что мы уже наблюдаем, из докладов об этих происшествиях. Гражданская война обеспечена, если не предпринять заблаговременных мер. Уже меньше, чем через два года эхо недовольств докатится и до столицы и тогда уже будет поздно что-то предпринимать! Такая война куда страшнее забастовки нескольких зарвавшихся титулованных индюков.

— Допустим, вы меня убедили. Но, как я уже сказал, это всего лишь вспышки на окраинах. Лорд Блеквуд уже занялся этим вопросом и обещал купировать эти недоразумения в короткие сроки.

— Дайте угадаю, этот старый маразматик с комплексом тирана, направит туда отряды своих солдат? — не скрывая ехидства, поинтересовалась я, заставив мужчину напротив меня еще сильнее помрачнеть. Уже понимая, что разговор не обернется в его пользу, Костас кивнул, вызвав мою презрительную улыбку.

— Что опять не по-вашему, Виктория? — начал он злиться. — Вы только что сами уверяли меня, что бунты, даже такие ничтожные — опасны. Лорд предложил разобраться с этой проблемой!

— Вы серьезно не понимаете масштаба возможных последствий? — стала я раздражаться, с неудовольствием покосившись на такого же злого супруга. Судя по упрямо поджатым губам — не понимал или недооценивал. Что ж, я поясню: — В докладах говорится, что причиной беспорядков была безработица, отсутствие денег не только на налоги, но и на жизнь, которая им не по карману. Вас уже называют диктатором. Как думаете, какое впечатление вы произведете, если из столицы придет указ о радикальных мерах купирования недовольств? — склонила я голову и выразительно подняла брови. — Вы только укрепите их в своем мнении, провоцируя лишь более сильные волны недовольств! Вам нужно не подавлять бунты силой, а заняться корнем проблемы. Почему у людей нет работы? Почему им не на что жить? Там достаточно плодородная земля и всегда был хороший урожай, но в последние годы уровень жизни резко понизился. Почему? — задала я провокационный вопрос, на который король не мог найти ответа, ведь он его не знал.