The Transformation of the World: A Global History of the Nineteenth Century - Jürgen Osterhammel

эмансипации уже назревало великое восстание чернокожих американцев. Переходя к свободе, бывшие рабы давали себе новые имена, переезжали в новые дома, вновь собирали свои разрозненные семьи и искали пути экономической независимости. Те, кому хозяин раньше отказывал в свободе слова, теперь могли открыто заявлять о себе на публике; на поверхность выходили общественные институты чернокожих, работавшие до этого в подполье, - от церквей и школ до похоронных обществ. Будучи рабами, чернокожие женщины и мужчины были собственностью своего хозяина и, следовательно, не являлись самостоятельными субъектами права. Теперь они могли выходить в свет, давать показания в суде, заключать взаимообязывающие контракты, заседать в суде присяжных, голосовать на выборах и выдвигать свои кандидатуры на должности.

Но затем это великое новое начало обернулось своей противоположностью - резкой расовой дискриминацией. К концу 1870-х годов завоевания периода эмансипации были в значительной степени сведены на нет, а в 1880-х годах расовые отношения в бывших рабовладельческих штатах Юга резко ухудшились. Правда, после 1890 г. афроамериканцы уже не были рабами, но на них распространялась крайне жесткая расовая система, которая шла рука об руку с белым террором и законом Линча. Для чернокожих уже не могло быть и речи об осуществлении своих гражданских прав. Подобные жесткие расовые порядки вне рабства встречаются лишь в трех случаях: на американском Юге в 1890-1920-е годы, в Южной Африке после 1948 года и в Германии после 1933 года и в оккупированной немцами Европе во время Второй мировой войны. Если оставить в стороне пример Германии, то можно отметить примерное сходство между США и ЮАР, чья система апартеида уходит корнями далеко в XIX век. В 1903 году У.Э.Б. Дю Буа, ведущий и всеми уважаемый афроамериканский интеллектуал своего времени, открыл свой «электрифицирующий манифест» Души черного народа" предсказанием, что "цветовая линия" станет проблемой XX века - не только в США, но и в мировом масштабе. Там, где этот прогноз оказался наиболее точным, рабство сменилось господством белой расы, а государственное или негосударственное насилие обеспечило привилегии для групп, определяемых не иначе как по цвету кожи.

Если в рабовладельческих обществах иерархические отношения строились на том очевидном факте, что ручной труд выполнялся почти исключительно рабами и вольноотпущенниками и что ни одна из этих двух групп не имела особых шансов на социальное продвижение, то в постэмансипационном обществе бывшие рабы напрямую конкурировали с бедными белыми на рынке труда. В условиях политической свободы чернокожие отстаивали свои интересы и не позволяли превратить себя в аколитов белых лидеров. Часть белого общества отвечала на этот двойной вызов дискриминацией и жестокой враждебностью. Расизм был предпосылкой такого мышления и структур, а они, в свою очередь, придавали ему дополнительную силу. Так на месте репрессивного расизма рабовладельческого общества появился расистский остракизм, основанный на превосходстве белой расы. Это уже было распространено в северных штатах США, отказавшихся от узаконенного рабства в революционный период; теперь оно получило более широкое распространение и стало более радикальным на Новом Юге конца XIX века, подрывая Четырнадцатую поправку к Конституции, провозглашавшую гражданином, равным перед законом, любого "родившегося или натурализованного в Соединенных Штатах". Законы отдельных штатов все же включали эту формулировку, и уход последних федеральных войск с Юга лишил чернокожее меньшинство защиты, которую могло бы предоставить ему менее расистское центральное правительство. Новый расовый порядок на Юге, символом которого с 1869 года стала растущая активность Ку-клукс-клана, достиг своего пика ярости на рубеже веков, затем стал более мягким в 1920-е годы и был окончательно свергнут движением за гражданские права в 60-е годы.

 

ЮАР, США, Бразилия: Расовые порядки

Хотя различия с ЮАР слишком велики, чтобы проводить всестороннее сравнение, некоторые поучительные перекрестные ссылки можно найти и здесь. События в двух странах, включая несколько влиятельных трансферов, происходили не синхронно: ЮАР освободила своих рабов почти на три десятилетия раньше США, но уже к 1914 г. идеология и инструменты расистской иерархии и исключения присутствовали в обеих странах. Затем, в 1920-е годы, ЮАР вновь заняла лидирующую позицию, сделав апартеид основным принципом национального законодательства, так что ликвидировать расовую систему там можно было только путем смены режима в центре (как это произошло в 1994 г.), а не путем "постепенных" изменений в законодательстве и системе правосудия, как это произошло в США после Второй мировой войны. В обеих странах очень важную роль сыграли движения за гражданские права чернокожих, поддержанные белыми либералами. В обеих странах расовый порядок начала ХХ века имел давние исторические корни. Идеология свободного труда, представленная в одном случае промышленно развитым Севером, в другом - британским присутствием в Кейпе, вступила в конфликт с предпочтениями африканеров или южных плантаторских олигархов в отношении расового подчинения и монополии на политическую власть чисто белого народа-хозяина. Сепаратистские войны 1861-65 гг. в США и 1899-1902 гг. в ЮАР прошли в пользу либерально-капиталистических сил: в США - с военным перевесом, в ЮАР - лишь чуть-чуть. Но в течение полутора десятилетий на юге США и примерно половины этого срока в ЮАР два белых лагеря достигли компромисса друг с другом за счет черного населения.

В 1910 году Британская империя предоставила автономию белым поселенцам в Южной Африке. В процессе "национального" воссоединения, фактически ограниченного белыми, черное большинство было лишено прав, которыми оно пользовалось ранее или которые ему были обещаны. В США после окончания Реконструкции в 1877 году Север не смог помешать южным штатам лишить чернокожих прав и установить "цветной барьер". На Севере, при всей дискриминации, с которой оно сталкивалось в повседневной жизни, чернокожее население в принципе не переставало иметь доступ к избирательным урнам. Таким образом, узаконенная дискриминация оставалась местной или региональной особенностью, а не национальной нормой. Гуманизм, который в обеих странах двигал процесс, приведший к отмене рабства, - сначала в ЮАР под влиянием импульсов, привнесенных из Великобритании, - к началу ХХ века исчез из их политики. Борьба с господством белой расы затянулась на многие десятилетия. Цветная демократия, утвердившаяся в качестве политической программы в середине XIX века, потерпела поражение, которое с большим трудом удалось обратить вспять как в Южной Африке, так и на американском Юге.

В другом крупном случае массового рабства XIX века господство белой расы не было следствием его отмены. Существует несколько причин, по которым рабство в Бразилии сохранялось дольше, чем где-либо в Латинской Америке: не последнюю роль играет тот факт, что бразильцы не вели войну за независимость против колониальной власти, поэтому, в отличие от соседних стран в борьбе с испанцами, им не пришлось набирать чернокожих солдат.