Иудейские древности. Иудейская война - Иосиф Флавий

6. Скоро от таких обширных владений к Агриппе хлынуло много богатств, и он употребил их не на маловажные предприятия. Он начал окружать Иерусалим такой крепкой стеной, что если она была бы окончена, римская осада не могла бы иметь никакого успеха. Но прежде чем стена достигла своей вышины, он умер[1071] (26 до разр. Хр.) в Кесарии после того, как он три года был царем и столько же лет перед тем тетрархом[1072].

Он оставил трех дочерей, прижитых им с Кипрой: Беренику, Мариамну (род. 36 до разр. Хр.), Друзиллу (род. 32 до разр. Хр.) и одного сына, Агриппу (род. 43 до разр. Хр.), от той же самой жены. Так как последний был еще слишком молод[1073], то Клавдий опять превратил Иудею в римскую провинцию и посылал туда в качестве правителей сначала Куспия Фада, а за ним Тиберия Александра, при которых народ хранил спокойствие, так как те не посягали на туземные обычаи и нравы[1074].

Вскоре умер также Ирод, царь Халкиды (21 до разр. Хр.), и оставил от дочери своего брата, Береники, двух сыновей: Береникиана и Гиркана, а от прежней своей жены, Мариамны – одного сына, по имени Аристобул. Другой брат Агриппы, называвшийся также Аристобулом, умер частным человеком, оставив одну дочь, Иотапу. Все они, как выше было упомянуто, были потомки Аристобула, сына Ирода. Самого же Аристобула, равно и брата его Александра, Ирод прижил с Мариамной и, хотя был их родной отец, лишил их обоих жизни. Потомки Александра[1075] царствовали в Великой Армении.

1. По смерти Ирода, господствовавшего в Халкиде (21 до разр. Хр.), Клавдий отдал его царство его же племяннику, молодому Агриппе, сыну отца того же имени[1076]; наместничество же над Иудеей после Александра[1077] получил Куман (21 до разр. Хр.). При нем опять стали происходить волнения, причинившие иудеям новые бедствия. Когда народ к празднику опресноков (20 до разр. Хр.) стекался в Иерусалим, римляне поставили на галерее Храма когорту, так как они всегда имели обыкновение во время праздников держать войско под оружием, дабы предостерегать собравшийся народ от возмущения. Случилось тогда, что один из солдат поднял вверх свой плащ, неприличным нагибанием тела обратился к иудеям задом и издал звук, соответствовавший принятой им позе. Возмущенная этим поступком вся громада иудеев бурно потребовала от Кумана наказания солдата. Юноши же, легко поддающиеся увлечению, и некоторая часть народа, отличавшаяся бурным характером, открыли нападение; они собрали камни и начали бросать их в солдат. Куман побоялся наступления со стороны всего народа и вызвал для подкрепления множество тяжеловооруженных; как только последние появились на галереях, иудеев объял панический страх; они бросились вон из Храма по направлению к городу. Но от этого в выходах произошла такая страшная давка, что свыше десяти тысяч[1078] человек было растоптано и раздавлено. Так праздник превратился для всего народа в день плача, и каждый дом наполнился воплями и рыданиями.

2. За этим несчастьем последовало другое волнение, вызванное фактом открытого грабежа. На дороге у Бет-Хорона разбойники напали на багаж императорского слуги Стефана и разграбили его. Куман приказал сделать набег на близлежащие деревни и забрать в плен их жителей за то, что они не преследовали и не задержали разбойников. При этом случае один солдат, найдя в деревне Священное Писание, разорвал его и бросил в огонь. Иудеи были этим так потрясены, точно вся их страна стояла в пламени. Движимые каким-то религиозным страхом, они машинально, как по сигналу, устремились все в Кесарию к Куману и настойчиво просили его не оставить безнаказанным человека, который так дерзко надругался над Богом и законом. Куман видел ясно, что народ не успокоится, если ему не будет дано удовлетворения; он потребовал к себе солдата и приказал вести его к казни через ряды его обвинителей. После этого иудеи разошлись.

3. Немного позднее произошло столкновение между галилеянами и самарянами. Возле одной деревни, Гемы[1079], лежащей в большой самарийской равнине, был убит один из многочисленных иудейских пилигримов, отправившихся на праздник в Иерусалим, родом из Галилеи[1080]. Множество галилеян собралось вследствие этого вместе пойти войной на самарян. Влиятельные же граждане Самарии, напротив, обратились к Куману с убедительной просьбой, прежде чем зло сделается неисправимым, прибыть в Галилею и наказать виновников убийства, так как только таким образом можно будет убедить народ рассеяться еще до начала боя. Но Куман из-за текущих дел, которыми он как раз был занят, не обратил внимания на эту просьбу и отпустил ходатаев без определенного ответа[1081].