Продавец крови - Мария Устинова

собрался вылить на меня гнев, как дверь распахнулась. На пороге стоял перепуганный Феликс. Как глупо выглядит удивленное лицо: рот открыт, глаза лезут на лоб.

— Что случилось? — растерянно спросил он. — Кто стрелял?

Взгляд метался между мной, все еще стоящей у стены с пистолетом, и Эмилем. Бывший повернулся к Феликсу, и широкая спина закрыла мне обзор. По плечу сзади тоже расплылось пятно — пуля прошла навылет.

— Уйди! — сдавлено рыкнул Эмиль. — Это личное дело!

Феликс помедлил, рассматривая окровавленного брата, но с треском захлопнул дверь. Мы остались одни и мой пульс подпрыгнул.

Черт возьми, он заслужил эту пулю! Когда мы жили вместе, он мог меня ударить, но никогда остальное. Как он посмел?

Эмиль стоял ко мне спиной и молчал.

Да скажи ты что-нибудь! Сколько можно собираться с мыслями? Палец мелко дрожал на спусковом крючке, я не знала, что будет дальше, но приготовилась к перестрелке.

Сердце билось часто и болезненно, я только сейчас заметила, что задерживаю дыхание.

— За этот выстрел я ничего тебе не сделаю, — наконец еле слышно сказал он. — Я оставил шрам тебе, ты мне, все справедливо. Но если выстрелишь в меня еще раз, я тебя убью.

От напряжения в мышцах меня начало трясти. Ненавижу, когда он говорит тихим голосом — непонятно, чего ждать. Лучше бы орал.

— Я думал, ты растаешь, — добавил он. — А ты не лед, ты камень.

Ну да, я во всем виновата. Зажала поцелуй.

И вдруг меня сорвало.

— У тебя была тысяча шансов найти со мной общий язык, ты не воспользовался ни одним! — заорала я. — Что ты теперь от меня хочешь?!

Как это надоело… Я хожу с ним по кругу: у нас ведь был похожий разговор. Ни уйти, ни остаться, я как собака у плохого хозяина. Почему мы не можем окончательно разойтись?

Эмиль снова молчал, стискивая рану. Почему он молчит? Почему? Может, просто борется с болью? Она и так должна быть нешуточной, а если зацепило кость — добро пожаловать в ад.

Он ведь любит держать лицо: лучше сдохнет, чем покажет, как его корчит. Все, что выдавало боль — дрожь в мышцах и судорожное дыхание. Он так и не повернулся ко мне.

— Эмиль?

Я протянула руку и остановилась, когда пальцы зависли над плечом. Не касайся зверя.

Иначе он поймет, что дорог мне. После этого я проживу недолго: мой бывший муж никогда не выпустит меня из липких сетей манипуляций и интриг. Я слишком долго давила чувство, которое прорвалось в самый неподходящий момент, как сейчас, чтобы так себя подставить.

Лучше бы он меня ударил.

Тогда я бы снова заржавела, даже пристрелила бы его к черту. Когда меня бьют, я никогда не сдаюсь.

Какого хрена он промолчал?

Я знаю, что Эмиль мне не пара. Что больше мы не будем вместе. Но неужели он думал, что я полгода прикрываю его спину и лезу в пекло просто так?

Я хотела, чтобы он был другим. Тем, кого я встретила в «Фантоме» три года назад перед тем, как разрушили нашу жизнь. Только это невозможно.

Но чувства вообще глупы.

Та часть моего сознания, которая вечно всего боится, вдруг завопила: убери от него руку, твою мать! Я сжала кулак и отступила.

— Не лезь ко мне больше, — устало сказала я. — Сам нарываешься, а потом выставляешь меня виноватой… В этом весь ты.

— Давай поговорим.

— Не о чем нам разговаривать! Тот укус я тебе не прощу, — пряча глаза, я пошла мимо к выходу. — Вообще ничего не прощу… Не звони мне больше!

Мне не было обидно, я только злилась. Обидно — это когда по морде ни за что бьют, но со мной такого больше не случится.

На парковке я увидела Феликса — он стоял возле своего микроавтобуса.

Я начала открывать дверцу «мерседеса», но обернулась. Перехватив мой недобрый взгляд, вампир торопливо влез в машину и стремительно выехал со стоянки, аж гравий полетел из-под колес. Зря боится. У меня так сильно тряслись руки, что я не попала бы даже в слона.

Я упала за руль и какое-то время не двигалась. Кожа на подбородке и вокруг губ саднила после ранящей щетины. Во рту стоял вкус Эмиля — кроваво-мятный и сладкий.

Нестерпимо хотелось закурить, хотя я давно бросила. Покопалась в бардачке, но не нашла сигарет и просто сидела, смотрела в темноту и терла ноющую ладонь. Даже не заметила, что поранила себя ногтями.

Такое странное чувство. Как будто это не со мной… Или я не здесь. А внутри нарастали разламывающая боль и бессилие.

— Сраный Эмиль, — пробормотала я дрожащим голосом. Мне на колени что-то капнуло и впиталось в джинсы.

Я что, плачу?

Надо взять себя в руки. Я набрала воздуха, сглотнула, пытаясь собраться. Салон «мерседеса» наполнило судорожное дыхание — такое слабое и беспомощное, что я себя возненавидела.

Я не буду плакать. Только не из-за него.

В боковое окно постучал охранник, и я приспустила стекло. Надеюсь, в полутьме он не заметил, что я тут рыдаю.

— С вами все в порядке?

Я кивнула, не доверяя голосу.

— Хозяин просит вас вернуться в дом.

— Открывай ворота! — кивнула я в сторону выезда и так резко завела «мерседес», что он визгливо вхолостую прокрутил стартером.

Я выжала газ и направила машину вокруг клумбы, разгоняясь. Если они не успеют с воротами — это их проблемы.

Глава 30

Я гнала в темноту, удаляясь от центра. Оказывается, если вжарить, как следует, у меня очень быстрая машина. Восемь цилиндров все-таки… Штрафов придет много, но это потом, а сейчас я хочу убраться подальше.

На первый звонок Егор не ответил — абонент вне зоны доступа. Я взглянула на часы, прежде чем экран телефона погас. Через пару часов полночь, а у меня еще дела.

Чернов охранял склады в промышленном районе города. Я осторожно проехала по разбитой дороге, и припарковалась у группы приземистых длинных зданий, обнесенных металлическим забором.

Я позвонила ему и через несколько минут была на территории складов.

— Привет, подруга. Чего глаза красные? — он насмешливо, но по-доброму оглядел меня.

— Да так… Оружейная смазка попала, — бесстрастно ответила я. — Что там с Феликсом?

Чернов подмигнул. Явно раздобыл что-то стоящее. Мне стало легче, и я улыбнулась.

— Не вздумай с ним связываться, — неожиданно сказал он. — Феликс бандит.

— Ты серьезно? — присвистнула я. — Вампир — и бандит?

— Ты пойми, — Чернов искренне прижал руку к груди. — Я сам это не докажу, но нашел много чего