Продавец крови - Мария Устинова

интересного. Будь доказательства, он бы сел как миленький. Пожизненно.

Я знала, что Чернов не преувеличивает, но Феликс и бандитизм в одном флаконе? С другой стороны, я чего только про него не слышала, и не все оказалось правдой.

У меня испортилось настроение.

— Что ты раскопал?

— Для начала: твой Феликс брат Эмиля Каца, — Чернов усмехнулся.

Я сделала постное лицо.

— Уже знаю, — кисло ответила я. — Если это его единственное преступление, то ничего.

Кожа еще ныла после жестокого поцелуя, и я провела ладонью по губам, пытаясь согнать фантомное покалывание щетины. Вот стоило ему лезть? Я теперь не могу сосредоточиться на деле. Эмиль выбил меня из колеи, как прямое попадание артиллерийского снаряда.

— Я не шучу, Янка! — Чернов повысил голос. — Он лет двадцать назад из Польши приехал, что делал до этого, не знаю, но в России ничего хорошего. Был связан с организованной преступностью, только прижать нечем. Скользкий. Понимаешь?

— Ты это всерьез? — нахмурилась я. — Погоди, так это были люди?

— Ты же просила по официальным каналам проверить, если тебе нужна его вампирская история, это не ко мне. Это у тебя надо спрашивать.

— Продолжай, — сдалась я.

— Судя по документам, четыре года назад женился…

Я нахмурилась.

— Он разве не вдовец?

— А вот тут, — сказал Чернов, — начинается очень неприятная история. Полтора года назад к нему в квартиру поступил вызов — соседи услышали стрельбу. Знаешь, что увидели оперативники, когда приехали? Думали, двойное убийство, а там…

Я обреченно закрыла глаза.

— Я догадалась… Не продолжай.

Вампира можно расстреливать долго, он не сразу сдохнет, но есть существенное «но». Чем сильнее ранен вампир, тем больше крови ему нужно, чтобы восстановиться. Он должен был броситься на оперативников, но я поняла, почему Феликс этого не сделал. Не из страха, потому что в такие моменты отказывает инстинкт самосохранения. Смертельно раненым вампиром движет один инстинкт — адский голод.

Наряду ведь понадобилось время добраться, а Феликс не мог ждать. Он сожрал свою мертвую жену.

— Она была человеком, да? Не вампирша?

Чернов усмехнулся, будто я сказала что-то неприличное.

— Аномалий не выявлено. Обычная.

— Что было дальше? Убийцу нашли?

Чернов отрицательно покачал головой.

— Учитывая знакомства Феликса, выводы сделать несложно. Скорее всего, сделал что-то не то, или перестал быть нужным и его пустили в расход. У него смертельное ранение было и контрольный в голову…

Кто бы ни был убийцей, он не знал, что имеет дело с вампиром. Я вспомнила, как Феликс отреагировал на мое вероломное вторжение. Было впечатление, что он всегда начеку.

Я бы тоже спала с оружием, если бы мне однажды прострелили башку.

— Видела шрам у него на лбу, — я прикоснулась к точке над бровью. — Еще подумала, на пулевое похоже.

— Это оно и было. И вот что я тебе скажу, — глаза Чернова стали предельно серьезными. — Я это раскопал и кому надо, тоже раскопает. Адрес дома, который ты дала, я проверил — он записан на Эмиля. Вроде никаких следов, что Феликс живет здесь, нет, но будь осторожна.

— Постараюсь, — я скупо улыбнулась.

Чернов смотрел на меня с искренним беспокойством, и был прав. Я не хотела огрести проблемы Феликса, но они сами меня нашли. Только как?

Вадим вполне мог быть посланником этой истории. Откуда они узнали? Откуда? У меня было чувство, что где-то здесь есть ниточка, которую стоит потянуть — и распутаешь клубок, только я ее не видела.

— Как звали того типа, на которого работал Феликс? — спросила я.

— Александр Шивонин.

Я чуть было не спросила, не мелькал ли там человек по имени Вадим. Особых секретов между нами не водилось, но посвящать Чернова во всю грязь не собираюсь. Меньше знаешь — крепче спишь.

— Спасибо, если что понадобится, обращайся. Я у тебя в долгу.

— Пустяки, — расцвел Чернов.

Когда я выходила за ворота, он неожиданно сказал мне вслед:

— А, да. Жену Феликса звали Анна, Золотова — ее девичья фамилия. Вдруг пригодится.

Я споткнулась об металлический порог и чуть не приложилась головой об капот своего «мерседеса».

Чернов помог мне подняться.

— Ты как? — спросил он. — В порядке?

— В полном, — ответила я.

Несколько раз по дороге домой я набирала номер Егора и всякий раз нарывалась на бубнящий автоответчик. Кажется, охотник решил залечь на дно. Совпадение? Вряд ли.

Мне очень хотелось отвесить ему пощечину за ложь.

До Егора я дозвонилась, когда уже была на проспекте. Голос был еле слышен, словно охотник находился на границе действия сотового оператора.

— Надо встретиться, — плавно сказала я, чтобы не сорваться и не начать орать. — Срочно.

— Все в порядке?

Чтобы не спугнуть его, я применила тактику Эмиля.

— В полном. Не телефонный разговор.

— Хорошо, — если Егор что и заподозрил, то не подал вида. — Куда мне подъехать?

— А ты где? Я заеду.

В трубке повисла пауза, мне показалось, он не хочет отвечать, но Егор заговорил:

— Погоди, дай сориентироваться… Я в пригороде. Но где точно — сложный вопрос. Сейчас попробую уточнить.

Он начал объяснять, как проехать. Оказалось это у черта на куличках, главным ориентиром которых был пункт по приему металлолома. Доберусь только через час.

Я швырнула трубку на приборную панель и развернулась на первом же светофоре, слишком сильно стискивая руль. Чувствовала я себя собранной, но как будто оплеванной — основное спасибо за это нужно сказать охотнику и Эмилю. Ну да, мой бывший муж свинья, кого я хочу этим удивить? Думает только о деньгах и своем имидже.

Теперь лучше не попадаться ему на глаза.

Район, куда я приехала, напоминал тот, где обитал Чернов. Асфальта не было — только земляная, хорошо укатанная дорога с пышными кустами вдоль обочин.

Пункт вторсырья я увидела сразу — метровые буквы на боку ржавого ангара были написаны белой краской. Участок перед воротами засыпан мелким гравием, и я поставила машину туда.

То, что я рассмотрела в свете фар, мне не очень понравилось — это была самая граница города. Вокруг поля и брошенные постройки. За ними начинались овраги, и тянулись, сколько хватало света фар.

Вокруг никого живого, только вдалеке остервенело лаяла собака.

Я выключила фары, на «мерседес» навалилась темнота — до горизонта ни огонька. Мне стало не по себе.

На приборной панели зазвонил телефон, и я радостно схватила трубку, рассудив, что лучше говорить с Егором, чем одной сидеть в царстве тьмы и печали. Только звонил Эмиль. Я посомневалась, но молча приняла вызов. Пусть говорит сам, если хочет.

— Яна? Ты слышишь? — он подождал. — Давай поговорим.

Что, прижало тебя, дорогой? Я почувствовала, что слишком