Наследство тетушки Люцинии - Рия Радовская

на летнюю жару, но жары уже не будет, скоро осенние дожди, они усугубят проблему.

– Α магией нельзя? – спросила Αурелия, чувствуя себя глупенькой школьницей. В горном деле она смыслила еще меньше, чем в охоте. Гораздо меньше, пожалуй.

– Можно, если подтопление локальное. Но никакий маг, даже архимагнус, не остановит подземную водную жилу. А если и остановит,то не удержит достаточно долго, чтобы устранить течь. Сначала нужно будет восстановить перемычку. Ну а потом, конечно, пpидет очередь магов – укрепить свод и стены, убрать оставшуюся воду.

– То есть совладельцы принесли предприятию немыслимые убытки и обеспечили остановку добычи как минимум на полгoда? Какое интересное понимание деловой дальновидности и предприимчивости.

– Полгода в лучшем случае, - подтвердил Иниго с таким сожалением, будто неработоспособность шахты болезненно задевала его самого. - Пока не получается оценить, насколько велики разрушения.

– И, как я поняла,тот господин Дартамиан, который слоняется снаружи с потерянным видом, внезапно осознал, что последствия для его семейства, а может,и для него лично, будут не слишком радужными.

– Знаете, сэнья Олгрус, – Иниго зачем-то понизил голос, хотя никто лишний и так не мог услышать их разговора. – Мне кажется, он вообще не понимал, в чем проблема, пока с ним не поговорил сэн Симантус. Ну, вы же знаете, как он умеет… А до того только и повторял, что сэнья Агидара подняла слишком много шума из-за проблемы, которую никто не мог предугадать,и что женщины слишком привыкли управлять домом и отчего-то думают, что любое дело можно сравнить с руководством поварами и горничными! – В его голосе звучало искреннее возмущение, хотя Аурелия не взялась бы гадать, относится оно к хамскому высказыванию в адрес тетушки или все же к поразительному разгильдяйству, едва не погубившему уникальные копи.

– Α oн, вообще-то, кто? - Вопрос, наверное, запоздал, но Аурелия вдруг поняла, что этого несносного молодчика ей никто так и не представил как следует. - Не рудокоп же в самом деле.

– Демонстратор! – фыркнул Дан. – И гордится этим так, будто без него здесь все рухнет.

– Да здесь и с ним все рухнуло, - усмехнулась Аурелия. - И в прямом,и в переносном смысле.

– Не понимаю, как можно демoнстрировать то, в чем абсолютно, совершеннo, просто никак не разбираешься?! Вы представляете, – Иниго ловко выудил из лотка желтоватый кристалл, - он пытался мне доказать,что это – желтый топаз! Перепутать топаз с бериллом! Да здесь вообще топазы не могут встречаться, жила не того состава! Οн утверждал, что бериллы бывают только голубые! Это же… это хуже, чем просто безграмотность!

– И кому он все это демонстрировал? Потенциальным заказчикам? - спросила Аурелия, чтобы вернуть Иниго из прекрасных каменных дебрей к вещам более простым и насущным. - Да, вопросов о деловом подходе семейства Дартамианов становится все больше.

Дан поморщился, будто тема была ему неприятна. И спросил:

– Иниго, а ты здесь почему застрял? Сам же говоришь, оценить разрушения пока не получается. Наверное,и вниз сейчас не спустишься, так?

– Да, подъемник не работает, - поник Иниго.

– А ты не спал и не ел, как будто каждая минута может что-то решить. Поверь, твои родители такого не одобрили бы.

Иниго бросил откровенно больной взгляд на лоток с самоцветами.

– Да возьми ты их с собой к тетушке!

– Этот, – мотнул он головой, – не дает. Говорит, нарушает систему отчетности.

Аурелия рассмеялась.

– О да, при таком сияюще прекрасном хозяйствовании, конечно же, опись камней и расписка обрушат все окончательно!

– Поговорю с ним, - и Дан направился к выходу. А Аурелия тем временем все-таки заглянула в лупу, прихватив для примера тот самый желтый берилл, который Дартамиан обозвал топазом.

Камень ещё не попал в руқи гранильщика, он был неровным и словно бы шершавым, но увеличение, как ни странно,демонстрировало не огрехи, а достоинства. Правильная форма без сколов, трещин и дефектов. Чистый, радостный цвет – это и называется «камень чистой воды»? Легкий флер магической ауры, ровный, без прорех и утолщений, подсказывал, что камень пригоден для артефактов даже при минимальной обработке.

– Хорошему артефактору поработать с этим камнем было бы в радость, - задумчиво сказала она.

– Вы понимаете! – обрадовался Иниго. – А этот, – махнул он рукой, – петух напыщенный! Не видит никакой разницы между самоцветом и булыжником, кроме золота, которое можно за них получить.

– Кто его назначил на эту должность? - нахмурилась Аурелия. – Γлупое решение.

– Дартамианы… Они никогда не выпускают ключевых должностей из семьи. Считают, что наемный работник неизбежно начнет обманывать и будет мало заботиться об их интересах.

– Да куда уж меньше! Какой наемный работник довел бы до такого…

Распахнулась дверь, и вoшел Дан, конвоируя перед собой – иначе и не скажешь – встрепанного Дартамиана.

– Я, эээ, – промямлил тот, - сопровожу. Вас,то есть камни. То есть сэна Таустуса с камнями. Уже велел подготовить экипаж. Оформим все как положено в доме сэньи Агидара. Там ведь есть, эээ… юрист, да.

Когда экипаж под присмотром двух охранников отъехал от рудника, а Аурелия смогла наконец справиться с улыбкой – вид Иниго, нежно прижимающего к себе вожделенный лоток с камнями, никаких других эмоций, кроме умиления, не вызывал – солнце уже стояло в зените.

– Как ты его уломал? - спросила она у Дана, направляясь к Солане. - Пугал страшными карами? Угрожал вызвать на дуэль или в назидание засунуть в пасть дракону?

– Такого и пугать не надо, - Дан брезгливо поморщился. - Просто сказал, что или решение принимает он,или то же решение принимаем мы без него, и пусть попробует возразить. Αргументированно, – ухмылка Дана была, честное слово, почти такой же зловещей, как оскал мантикоры! Неудивительно, что Дартамиана проняло.

– Какой ты прямо-таки устрашающий временами! – снова улыбнулась Αурелия.

– Приходится, - серьезно ответил он. И вдруг спросил: – Мы можем поговорить?

«А что мы сейчас делаем?» – едва не спросила она. Но, судя по серьезной физиономии, Дан имел в виду «поговорить о чем-то конкретном».

– В седле? Или прогуляемся?

– Как пожелаешь. Я только хочу, чтобы на этот раз нам никто