Где распростерся мрак… - Майкл Ридпат

— Вплоть до сегодняшнего дня, — заметила Сигурбьерг. — Ну и как, сейчас нравится?

— Вроде ничего.

— Пока ты на меня не нарвался то есть?

Сержант усмехнулся:

— Да нет, я же помню, что ты ко мне относилась по-человечески… чего не скажешь про всю остальную семейку… Словом, спасибо тебе. Однако у меня есть и просьба. Не говори им, что я здесь.

— О, так ведь сейчас они ничего не могут тебе сделать. Деду восемьдесят пять, да и бабка ненамного моложе.

— Вот уж сомневаюсь, что с возрастом они помягчели.

Сигурбьерг улыбнулась:

— Здесь ты прав.

— Да и остальные родственнички тоже, как мне помнится, немногим лучше.

— Ничего, как-нибудь переживут, — отмахнулась Сигурбьерг. — Столько времени прошло…

— До сих пор не понимаю, чего они так взъелись, — пожаловался Магнус. — Конечно, отец бросил мать, но ведь она тоже ему жизни не давала. Помнишь, как она пила?

— Ты пугаешь причину со следствием, — возразила кузина. — Она стала пить лишь после того, как узнала всю правду. Вот отсюда-то все и началось: твой отец удрал в Штаты, она потеряла работу… И дело закончилось той автомобильной катастрофой. Дед считал, что виной всему твой отец, и своего мнения он менять не собирается.

За соседний столик уселась шумная компания — двое мужчин и женщина — и принялась обсуждать какую-то вчерашнюю телепередачу.

Магнус не обращал на них внимания. Его лицо было невыразительным, как у сфинкса.

— Ты чего? Эй, Магнус?

Он молчал.

— Господи Боже… Так тебе что, никто ничего не рассказал?!

— Ну и какую правду узнала мать?

— Нет уж, забудь об этом. Кстати, мне надо бежать… — Сигурбьерг поспешно вскочила из-за стола.

Магнус перехватил кузину за руку.

— Я спрашиваю, какую правду узнала мать? Ну!

В его голосе прорезался гнев.

Сигурбьерг вновь уселась и обеспокоенно сглотнула.

— В общем, у твоего отца была интрижка с ее ближайшей подругой. Ну и вот, когда все всплыло, произошел страшный скандал. А потом уже она пристрастилась к бутылке…

— Не верю, — сказал Магнус.

Сигурбьерг пожала плечами.

— Какие у тебя доказательства?

— Да нет у меня никаких доказательств! Просто я всегда это подозревала… И потом, наверняка имелась целая куча других сложностей. Я всегда любила твою мать, особенно в те годы, когда она еще не пила, но согласись, она была человеком непростым. Да и чему удивляться, с ее-то родителями…

— Что верно, то верно, — согласился Магнус. — Пожалуй, ты права. Просто в это трудно поверить с бухты-барахты.

— Слушай, ты извини, что так вышло… Брякнула не подумавши… — Сигурбьерг пожала ему запястье. — Но знаешь, мне и вправду пора. Обещаю, что не проболтаюсь деду с бабкой о твоем приезде.

И с этими словами она торопливо кинулась к выходу.

Магнус сидел, мрачно уткнувшись в чашку с кофе. Нет, так дело не пойдет. Срочно надо выпить.

До вчерашнего бара «Гранд рок» оказалось рукой подать. Сержант вновь заказал себе «Туле» и один из «прицепов», подражая прочим посетителям, сидевшим по соседству. Оказалось, что здесь популярен ликер, напоминающий немецкий тминный кюммель, только слаще и крепче. Если махнуть залпом и тут же запить пивом, то очень даже ничего.

Сигурбьерг только что поставила его мир с ног на голову. Всю жизнь, можно сказать, вывернула наизнанку: кем он был, кем были его родители, кто прав, а кто виноват… Отец, к примеру, никогда не винил мать за случившееся — в отличие от Магнуса.

Именно мать стала причиной семейных ссор. Это она променяла своих детей на алкоголь, а потом и вовсе их покинула, потому что умерла. Рагнар же героически спас сыновей, но потом погиб от руки подлого душегуба… точнее, подлой душегубки: злобной и коварной мачехи.

Такова была прежняя версия детства Магнуса. Он на ней рос, воспитывался и вышел в люди.

А если верить Сигурбьерг, все это полная чушь.

Еще одно пиво, еще один «прицеп».

На секунду — умиротворяющую, но ужасно короткую — Магнус поиграл с идеей, что история про интрижку была хитрым ходом, на который пустился дед, чтобы как-то обосновать свою ненависть в адрес отца Магнуса. Что-то в душе сержанта искренне хотело уцепиться за эту мысль, чтобы потом всю жизнь отрицать любые иные объяснения.

К сожалению, работая в полиции, Магнус неоднократно сталкивался с подобными ситуациями, так что вариант Сигурбьерг, увы, был более чем реален. К тому же он позволял понять причину дедовской злобы.

До сих пор Магнус считал, что отец поступил благородно, воздержавшись от упреков в адрес матери, хотя теперь выясняется, что никакого благородства не существовало и в помине. Напротив, это наводило на мысль, что таким поведением он молчаливо признавал и часть собственной вины. А может, не часть, а целиком?

Ответа Магнус не знал — и никогда не узнает. Типичная семейная трагедия. Виноваты все поголовно.

Получается, он совсем не знал родного отца. Зря считал его благородным. Рагнар оказался обычным прелюбодеем, который бросил жену в самый тяжелый для нее момент. Если призадуматься (от чего Магнус всю жизнь подсознательно увиливал), отец завел отношения с Катлин еще в ту пору, когда та была замужем за другим человеком.

Спорить не приходится: исландцы придерживаются более раскрепощенных взглядов на прелюбодеяние, нежели, скажем, пуритански настроенные американцы, однако измена есть измена. Кое-кто из простых смертных мог бы найти здесь повод для самоупреков, но вот Рагнар счел иначе.

А интересно, что еще отец мог натворить? Какие иные ущербные стороны своего характера он скрывал от жены и детей?

К этому моменту сержант лишь наполовину опорожнил пивную кружку, зато успел прикончить весь ликер. Он переглянулся с барменом и постучал стопкой. Бармен тут же налил новую порцию.

Крепкий напиток обжигал горло. В голове появился приятный туман. Магнус, впрочем, не собирался останавливаться на достигнутом. Нет, он будет продолжать, пока не станет плохо.

Далеко не в первый раз; Магнус еще в колледже налег на бутылку, когда погиб отец. И ведь как налег! До потери рассудка, несмотря на жуткое похмелье по утрам. Кстати, в этом-то и состояла частичная причина: ему хотелось прочувствовать самоуничтожение.

Увлечение алкоголем не прошло даром — он растерял почти всех друзей, если не считать других заядлых выпивох. Преподаватели пришли в смятение, академическая успеваемость дышала на ладан. Да его вообще чуть было не вышибли из университета. Впрочем, сколько бы он ни старался, разрушить себя до конца не получилось.

Его вытащила девушка. Эрин. Ее терпение, ее целеустремленность; ее любовь — вот что заставило Магнуса понять, что в глубине души он вовсе не желал самоуничтожения, хотя и усиленно принимал меры к противоположному.