Где пламя драконов правит - Николь Соловьева

местный народ. — Я имею ввиду, не зря, Саркафа пытались арестовать, выискивая улики с Подземельем.

Фося нахмурилась, обдумывая ее речь. В момент она насупилась, взглянув на прохожих и проведя рукой по сетке, поскребя деревянную звездочку, взмахнула рукой, отходя в сторону.

— Пусть только лошадку не обижает!

— Ни в коем случае! — вскинул лапы Шараф, продолжив заправлять сетку под груз.

Следом, он наградил сеткой Самчиш, Альпа и трех ослов. Заняло это не больше десяти минут и осмотрев собственное творение, Шараф кивнул, наконец позволив вновь взять лошадей под уздцы, под стук копыт, потянувшись в город.

Скажите любому человеку «Подземелье» и в головах у многих сложится печальная картина: выросшие, фарфоровые сталактиты, каменистые своды, сквозь которые, скользит посвистывающий, ледяной ветер. Прохладные каменные уступы, сменяющиеся, вырастающими из неоткуда, камнями, желающими сломать ноги путникам, решившим ступить на опасный путь. Скопы летучих мышей, черной массой бьющихся под потолком, наполняя пещерку высоким и низкими визгами, разлетающимся призрачным эхом. Сырость от, незримых во мраке, холодных водоемов, ползущая из глубины темнота и таящееся в глубине желание развернутся и браво зашагать домой, подобно настоящему сказочному храбрецу.

Наши путники, при слове «Подземелье», тоже представляли себе нечто подобное: сырое, мутное, скользкое и невозможно темное. Но Подземелье было отнюдь не так примитивно и даже, казалось, местные называли его так, чисто из желания потешатся над непросвещёнными, наблюдая за их одинаковыми изменениями в лицах, каждый раз как они слышали это название.

Витражные фонари с колышущимися огоньками свечей, висели над каждым входом в дом, выструганным в скале, над каждым ларьком, каждым окном, зашторенным сияющими, льняными, а иной раз, тряпичными, шторами. По каменистым, спальным улицам бегали маленькие Сертаны с корзинками в лапах, редко проезжали Сертаны на лошадях. Здесь все еще было тихо. Музыка тянулась от рыночных улиц, неслась, плясала на центральных, у фонтана, всюду громоздились ларьки. Кто не умещался, взлезали выше, проводя многочисленные лестницы! Чего тут только не было! Овощи, валящиеся на пол, помидоры, огурцы, свекла, корнеплоды, молоко, зелень, от укропа до шпината, мешки со специями: кардамон, гвоздика, мускатный орех, тимин, сушеный барбарис, зира, шафран, паприка, хмели-сунели, кориандр, корица, перец трех видов. А запах от специй и овощей, смешиваясь с жарой, расплывался по окрестностям.

Тянулись ларьки с морепродуктами через проходы, напоминающие огромные арки в мечетях, в виде замочных скважин. Крепкими лапами, Сертаны высыпали, бьющуюся об стол, рыбу, на прилавок, подвешивая на крюки. Сертанки, цепкими лапами, вытаскивали из ящиков лобстеров, переливающихся голубыми пятнами, с зажатыми клешнями. С шипением, они подталкивали шевелящееся существо к отшатывающимся прохожим. С шорохом, в пакеты и мешки ссыпались креветки, щелкала стрелка весов, слышались обвинения, наполнялись корзинки мандаринами, со скрипом, бросали туда бананы, ссыпали грозди винограда, складывали гранаты.

Пестреющие ткани пылились на обозрение, под витражными фонариками. В духоте шуршали гончарные круги, где Сертаны тут же продавали изделия. Можно увидеть, как красят кожу, засмотревшись на огонь свечей, переливающийся на медных горшках, не заметить мальчишку Кейва, толкнув, проскочившего рядом с вами. Слышался звон гравирующихся латунных тарелок. Не упустите возможность взглянуть, как изготавливают красочную керамику и дают им странные названия, сияющие на прилавках: «Сон падишаха», «Восточная красавица», «Утренний намаз», «Щедрость Агран». Пройти и не подслушать торг местных о продаже вышивки, изделий из кедра и ковров, на распев выкрикивая хриплыми голосами цены, так что эхо раздается в окрестных, узких дворах, стены которых усеяны древними подпорками? Да вы ни разу не бывали в Подземелье! Не зайти, не взглянуть на лавку с Дэсертскими коврами? Здесь вас усадят на мягкие пуфы, угостят мятным чаем и предложат блюдце с пишмание и покажут сотни потрясающих ковров, а ведь здесь вам придется отдать лишь малую толику цены, которую просят в Вуйфраме.

Улицы наполнялись шорохом лап, воем ослов, везущих груз, механическим стрекотом ткацкого станка, за которым Сертанка ткала пестрый ковер цвета красного перца. В духоте жарили печи, выдыхая огонь, выпекая лепешки. Здесь маленькие Сертаны, стайками бегали в толкотне, ловко просовывая мелкие лапки в карманы. У центральной улицы с фонтаном установили шест с драконьим черепом и лентами. Тянулась музыка, стучали лапы, хлопали в ладоши, кружили яркие, восточные юбки и широкие, легкие брюки. Сертаны не носили корсетов, не ограничивали себя рубахами, а одежда их должна была сиять под палящим солнцем, в Подземелье, заменяемым жаром печей и отсветами свечи.

Цокот и подвывание разносились по дворам. Они здесь были настолько узкими, что приходилось выстраиваться в четкую вереницу, при этом не редко шарпая ногами об облицованные, белые стены домов. Здешние дома составляли бесконечный, узкий лабиринт из дворов, вытягивающихся стенами, усеянными, изогнутыми под рамки, дверьми из которых выходили Кейвы и Сертане, странно и с недовольством глядя на «парад лошадей». Все это напоминало Ночные улицы Скотрейна, но дома здесь вырастали из каменистого потолка, протягиваясь к каменистому полу, и всюду между домами стояли широкие, деревянные подпорки, на которых догорали овивающие их, свечи. Все здесь напоминало закрытую, высокую коробку и эти мысли отгоняли лишь иногда привлекающие внимание желтые, развешенные гирлянды со светлячками, поблескивающими внутри или же флажки из ярких кусков ткани между подпорками или же нити с бельем, вытягивающиеся из узорчатого окна к балке.

Местные ориентировались здесь потрясающе! Они знали каждую улицу, которым здесь не давалось названий, а запоминали их по тем самым гирляндам, флажкам и свечам на подпорках. Редко, по дверям, но в основном, все они здесь были похожи. Сертаны знали каждую дверь и каждый двор несмотря на то, что иногда и сами заблуждались, пытаясь проводить путников в нужном направлении, но сворачивали не туда. А главное, ни один из местных жителей, от мальчишки до пожилого Сертана, не признавали свое неумение помогать путешественникам сориентироваться во дворах. Так, один старик Сертан, с зеленоватой чешуей, указал лапой куда-то вперед и изрек: «Направляетесь прямо, а на первом повороте, сверните и найдете свою цель», — и скрылся за новой дверью.

То ли у него было плохо с памятью, то ли он хотел как можно быстрее отделаться от путешественников, но как только наша вереница дошла до поворота, она тут же и остановилась. Перед ними действительно был поворот и более того, целых два. Повернуть при первом повороте. Их тут же нагнала мысль о том, что все, кого они встречали, просто смеялись над ними, отводя в другую сторону, пытаясь как можно быстрее проводить их и скрыться. Предположение подтвердилось, когда они, еле развернувшись, направились к той самой двери и постучавшись, обнаружили девушку Кейва, приоткрывшую дверь лапой из