Обманутая любовь - Патриция Райс

Тем не менее, ею владело все то же желание, по-прежнему казавшееся глупым. Собравшись с духом, Кристина попыталась выразить его:

– Меня воспитывали как леди, надеясь, что я удачно выйду замуж. Я никогда не помышляла ни о чем другом, добросовестно готовясь выполнять обязанности жены, как от меня и ожидали. Но теперь мне нечего надеяться ни на замужество, ни на венчание, ни даже на то, чтобы сохранить гордость. Остаются лишь обязанности. Если бы я хоть на день почувствовала себя невестой, это помогло бы мне легче перенести то, что меня ждет.

Голос ее предательскидрогнул. Мысль опредстоящей ночиприводила Кристину в ужас.

К счастью, Дамиансразу понял ее. Нахмурившись, онзадумался, но через мгновение,видимо, приняв какое-то решение, улыбнулся.

– Пожалуйста, дорогая. Это будет поспешное обручение; если хотите, мы сделаем вид, что поженимся в Грет-на-Грин[7]. Полагаю, мы уже обменялись поцелуями, положенными при обручении. Означает ли это, что я должен относиться к вам соответствующим образом до того момента, как наши клятвы будут скреплены подписями?

Кристина посмотрела в черные глаза и увидела в них озорные огоньки.

– Полагаю, обрученным не возбраняется украдкой предаваться любовным ласкам. Конечно, я должна позаботиться о том, чтобы нас не застали врасплох, однако вам тоже не помешает проявить осмотрительность.

Дамиан быстро задернул занавески. Бросив на Кристину лукавый взгляд, он обнял ее за талию, привлек к себе и осыпал жаркими поцелуями. Когда его губы, наконец, добрались до ее уст, Кристина удовлетворенно вздохнула.

Карета остановилась в тот момент, когда пальцы Дамиана скользнули по шее Кристины. Она вся пылала от этих чувственных прикосновений, зная благодаря Дамиану, чего ожидать.

Когда слуга отворил дверцу кареты, впуская в нее яркий дневной свет, Дамиан с сожалением улыбнулся:

– Если бы наша помолвка была более длительной, моя дорогая, вы оказались бы в постели задолго до положенного срока. Думаю, тайный побег станет для нас самым разумным выходом.

Губы Кристины тронула едва заметная улыбка.

– Как вам не стыдно, сэр! Что такое вы вообразили? Мы должны немедленно прекратить встречаться подобным образом!

С напускной скромностью она захлопала длинными ресницами. Слуга открыл рот от удивления, когда суровый лорд вдруг разразился безудержным смехом.

Как только они вошли в контору адвоката, от игривого настроения Дамиана не осталось и следа. Обычная деловитость снова возобладала в нем. Представив Кристине пожилого джентльмена в очках, он уселся на стул и немедленно приступил к делу.

– Бен, мисс Мактавиш – та самая леди, о которой я вам говорил. Она, наконец, согласилась на мое предложение. Я бы хотел, чтобы бумаги были оформлены и подписаны сегодня, если это возможно.

Из-за толстых стекол очков на Кристину смотрели проницательные серые глаза. Девушка потупилась. Дамиан, видимо, уже сказал адвокату о том, что намерен сделать ее своей любовницей. Прошлой ночью Кристине легко далась роль развратной женщины, поскольку она не была таковой. Однако этот человек точно знал, как низко она пала.

– Дамиан, ради Бога, опомнитесь! Она ведь не куртизанка! Вы могли выбрать в Лондоне любую женщину. Так почему же ваш выбор пал именно на это невинное создание, только что выбравшееся из-под материнского крыла?

Адвокат так открыто выразил свое возмущение, что Кристина удивленно взглянула на него. Она видела немало людей, раболепно внимавших каждому слову лорда и безоговорочно выполнявших любые его желания. Как же этот скромный адвокат отважился противоречить ему?

Кристина опасалась, что Дамиан придет в неописуемую ярость, но он лишь поудобнее устроился на стуле, положив ногу на ногу. На его тонких губах играла усмешка. Окинув молодого лорда гневным взглядом, его отважный оппонент обратился к Кристине:

– Мисс Мактавиш, не знаю, каким образом этот самонадеянный плут убедил вас отважиться на такой шаг, однако считаю своим долгом предупредить о том, что он не собирается жениться и в лучшем случае оставит вас в течение ближайших месяцев. Умоляю, не позволяйте романтическим иллюзиям затмить ваш разум.

Янтарные глаза спокойно встретили отчаянный взгляд адвоката.

– Разум подсказывает мне, что лорд Уэстшипхэм – настоящий повеса и негодяй. Когда он уедет, я буду, вольна распорядиться своей жизнью так, как мне вздумается. Кроме того, здравый смысл подсказывает мне, что голод – не лучший способ распрощаться с жизнью. Теперь вы видите, мистер Томас, я все как следует обдумала. Нет ни одного довода, который остановил бы меня. Прошу вас лишь об одном: сделайте все надлежащим образом и как можно быстрее.

Адвокат, потрясенный тем, что услышал от очаровательной юной леди, с недоумением посмотрел на Дамиана, но тот лишь беспечно пожал плечами.

– Я изнасиловал ее, думая, что она одна из девиц дяди, и тем самым отрезал ей путь к удачному замужеству. Родственники Кристины, похоже, не намерены опекать ее. Этот вариант представляется мне лучшим способом компенсировать нанесенный ущерб.

– Компенсировать! – Бен Томас возмущенно фыркнул. Сняв очки, он протер их носовым платком, снова водрузил на нос и уставился на молодых людей. – Вы превратитесь в такого же мерзавца, как ваш кузен, если будете продолжать в том же духе, Дрейтон.

– Бен, если вы не намерены заниматься составлением документов, я найду другого адвоката. Однако хочу напомнить: ответственность слишком велика, на карту поставлены средства, которые обеспечат дальнейшую жизнь Кристины. Именно по этой причине я бы предпочел, чтобы за дело взялись вы, а не какой-нибудь пройдоха. Когда-то вы помогли моему отцу, теперь я прошу вас помочь мне. Вы же знаете, как устали мои руки.

Мужчины обменялись многозначительными взглядами. Бен Томас вздохнул и обратился к Кристине:

– Вам уже известны условия соглашения? День и ночь вы будете в полном распоряжении его светлости до того времени, пока он сам или обстоятельства не расторгнут ваши отношения. Взамен его светлость предоставит вам документ на владение недвижимостью за площадью Сент-Джеймс и доверительный доход, способный обеспечить ваши ежедневные расходы, поддержать вас, вашу мать и отпрысков, рожденных от этого союза, до конца ваших дней. Дом полностью переходит в вашу собственность, вы можете распоряжаться им по своему усмотрению. Доверительный капитал неприкосновенен и переходит по наследству вашему потомству или, в случае вашей и их смерти, отходит к его светлости. Однако до того времени вы вольны распоряжаться доходом по своему усмотрению. Скучный юридический язык остудил эмоции. Кристина кивнула, надеясь, что мужчины не слышат, как бешено, бьется ее сердце. Потомство! Почему он просто не назвал их «незаконнорожденные ублюдки»? Словно в ответ на ее мысли, адвокат добавил: