Оборотни. Люди-волки - Боб Каррен

Со временем западная медицина стала испытывать влияние со стороны Ближнего Востока. Уже в XII–XIII веках крестоносцы, возвращавшиеся из Святой земли, привозили с собой новые взгляды и идеи, в особенности касающиеся методов лечения, применение которых они наблюдали у арабов. Наряду с этим на Западе стали распространяться работы некоторых ближневосточных авторов, излагающие новые взгляды на болезни. Арабские писатели, такие как Рашид ад-Дин Хамадани (1247–1318 гг.) и Хаким Мохаммед Амин из Лахиджана (XVII век), твердо придерживаясь учения Корана, тем не менее полагали, что причиной душевных болезней могут быть отнюдь не только сомнительное вмешательство демонов или груз грехов страдальца.

Несмотря на это, представление о «гуморальном дисбалансе» и воздействии луны продолжало оставаться ведущим. С целью восстановить естественные ритмы жизнедеятельности тела некоторые врачи рекомендовали операцию, известную сейчас как трепанация черепа. В черепе проделывали дырочку — трепанационное отверстие (среди врачей не было согласия по поводу того, где именно оно должно быть просверлено) — с целью позволить излишней жидкости выйти, а пациенту — вернуться к нормальному мироощущению. Старинные гравюры и иллюстрации, датированные начиная с XVI столетия, представляют набор инструментов, использовавшихся для этой цели, причем некоторые из них смотрелись бы уместнее в камере палача. Об эффективности подобных этому способов лечения много спорили. Некоторые врачи, такие как Моше бен Маймон (Моисей Маймонид, 1138–1204 гг.) и Андреас Везалий (1514–1564 гг.), сомневались в том, что единственный способ облегчить безумие пациента — это пустить ему кровь, чтобы предотвратить воспаление мозга «лихорадкой и возбуждением». Последнее средство считалось весьма действенным: считалось, что «возбуждение» у тех, кто считал себя животными и жаждал человеческой плоти, вызвано избытком крови, затуманивающей мозг. Облегчить неестественные вожделения, как говорили, нельзя было никак иначе, чем отворить пациенту кровь или применить гирудотерапию (прикладывание к кровеносным сосудам кровососущих пиявок).

Любопытно, что и в старинных сицилийских легендах единственным способом «излечить» вервольфа было пустить ему кровь. По описаниям в этих легендах, кровь вервольфа была черной и имела консистенцию смолы; даже самого небольшого количества ее, вытекшего из вен зверя, было достаточно, чтобы избавить жертву от тяготевшего над ней проклятия. Старинная сицилийская сказка, предположительно основанная на реальном событии, произошедшем в Палермо в 1889 г., иллюстрирует такую точку зрения.

СИЦИЛИЙСКИЙ ФОЛЬКЛОР

Один богатый и знатный человек, который жил то ли в Палермо, то ли в Салапаруте, был подвержен влиянию полной луны. Когда она поднималась на небосклон, он сверхъестественным образом превращался в свирепого волка и поддавался волчьему вожделению, жаждая человеческой плоти. Свой секрет он доверил одному-единственному слуге, и когда совершал свое превращение, тот выводил господина на базарную площадь и отпускал. Там оборотень нападал на припозднившихся прохожих, убивая гуляк-полуночников. Однажды ночью, когда он бродил по городу, навстречу ему попался солдат, который оказался не робкого десятка. Он храбро встретил волка лицом к лицу, выхватил меч, ударил зверя наискось по морде и рассек шкуру на лбу. Из раны потекла черная липкая кровь. Ее было немного, потому что удар получился скользящим, но этого оказалось достаточно, чтобы снять проклятие. Скуля и подвывая, существо свалилось у ног солдата, постепенно изменяя свой облик на человеческий. Расколдованный аристократ был безумно счастлив и щедро наградил солдата за то, что тот освободил его от ужасного проклятия оборотничества, так долго тяготевшего над ним.

Палермо

В сицилийском фольклоре есть еще две похожие истории — одна из Палермо, а другая из Иблы (Нижняя Рагуза). В обеих присутствует мотив кровопускания, необходимого для «исцеления» вервольфа, что доказывает устойчивость этого поверья в данной местности.

Следующая из рассматриваемых нами сказок рассказывает о чрезвычайно религиозной женщине из Палермо (по некоторым сведениям — сестре священника; во многих католических странах сестрам священников часто приписывали особые способности). Хотя она регулярно посещала мессу и тщательно соблюдала все обряды и читала молитвы, однажды ночью обычного благочестия оказалось недостаточно. Она случайно выглянула из окна и узрела свирепое на вид волкоподобное существо, крадущееся во мраке неподалеку от ее дома. Оно отдаленно напоминало человека, но было покрыто шерстью, а вместо лица имело оскаленную морду и широко раскрытую волчью пасть. Увидав, что женщина выглянула из окна, существо зарычало и попыталось залезть по виноградным лозам, оплетавшим дом, грозя ей длинными когтистыми лапами. В ужасе благочестивая женщина вознесла молитвы Богородице и святой Розалии, но, увы, безрезультатно, ибо вервольф уже добрался до ее балкона. Вбежав в комнату, женщина схватила стилет (небольшой кинжал) и повернулась к нему лицом. Не переставая молиться, она изо всей силы ударила надвигавшееся на нее существо, попав ему по лбу. Потекла густая черная кровь, похожая на смолу, и вервольф, завывая и скуля от боли, развернулся и убежал. Продолжения различных вариантов сказки противоречат друг другу: в одном говорится, что позже недалеко от дома женщины нашли полуобнаженным одного из ее соседей; другой сообщает, что оборотнем был местный аристократ, который вознаградил женщину деньгами и драгоценными камнями за то, что она освободила его от проклятия оборотничества. Точное время возникновения этой легенды неизвестно, но считается, что она появилась во второй половине XIX века, как и предыдущая.

Ибла

Третья, несколько отличающаяся от предыдущих народная легенда из Иблы (Нижней Рагузы) повествует о священнике, который также вступил в схватку с вервольфом. Ибла — очень древний город, который был практически целиком заново отстроен после великого Сицилийского землетрясения 1693 г. и стал называться Ибла Рагуза.[41]Одним из его самых старинных зданий является церковь Санта Мария делла Скала, отстроенная в начале XVIII века, и с этим святым местом связана история благочестивого священника.

Когда поздним вечером он переходил городскую площадь, возвращаясь после некоего благотворительного дела, то столкнулся со странным созданием, рыскавшим в темноте. Оно обнажило клыки и зарычало на священника, и при лунном свете тот сумел разглядеть, что тело монстра отдаленно напоминало мужское, но было снабжено всеми атрибутами волка, включая удлиненную морду, с челюстей которой капала слюна. Священник вознес молитву — но безрезультатно; казалось, священные слова только разъярили зверя, который, похоже, собирался растерзать его. Священник бросился в церковь, но существо последовало за ним, явно не испытывая никаких неудобств от того, что оказалось на святой земле. Добежав до алтаря, священник схватил тяжелый крест и поднял его над головой. Вервольфа не смутила и святая реликвия, он продолжал надвигаться на священника, а из пасти его угрожающе текла слюна. Священник пятился, отступая, пока спина его не уперлась в алтарь. В отчаянной попытке спастись священник взмахнул крестом перед собой, сильно ударив вервольфа по лбу. Брызнула черная липкая кровь. Вервольф взвыл как пес и сбежал, оглашая воплями святой храм. Еще не добравшись до главного входа, он начал менять облик, а потом свалился на ступенях церкви, и когда священник подбежал, чтобы помочь ему, он обнаружил, что глядит не на волчью морду, а в лицо другого священнослужителя, своего знакомого.