Африканский штрафбат - Антон Кротков

– Да и барышни настаивали. Говорят: «Близость к настоящим мужикам освежает». А, каково, командир! Выходит, мы с тобой парни в самом соку, и рано нам о пенсии думать.

При этих словах подружки одессита одобрительно захихикали из бассейна.

Кавказский приятель Красавчика принялся его нахваливать, уверяя, что лишь прежние грузинские князья умели так красиво встретить гостя и отдохнуть вместе с ним.

Видимо, в какой-то момент темпераментный южанин перегнул палку, ибо Лёня скромно потупил взор и стал уверят, что сам он – ни-ни, ибо лечится здесь. А потому старается соблюдать санаторный режим. Данное же торжество бесстыдной плоти, мол, устроено исключительно ради приехавшего издалека «генацвали» и его автомобильной радости.

Впрочем, приступ стыдливой скромности продолжался недолго. Красавчик хитро прищурился на бывшего командира, и как полагается после парной и пива, когда особенно тянет пофилософствовать, поведал притчу про монаха-отшельника, который в юном возрасте удалился от мира ради духовного просветления. Через двадцать лет, уже став молодым мужчиной, он продолжал строго соблюдать данный богу обет не грешить – не пил вина, не ел мяса, не сквернословил и не притрагивался к женщинам, как к «сосудам сатанинского порока». И никак дьяволу, на какие бы ухищрения он не шёл, не удавалось сбить строго аскета с его праведного пути. И вот однажды Сатана принял облик престарелого отца монаха, с которым тот не виделся много лет. «Выпей со мной хотя бы глоток вина, сынок, – по обычаю нашего рода, – попросил на прощание лжеотец. – Ведь уже не свидимся более с тобой». Не смог суровый затворник отказать родному человеку в его последней просьбе. За первым глотком последовал второй и третий. А там в дело пошёл прихваченный «родителем» второй кувшин хмельного напитка… В этот же день пьяный монах убил и съел чужого барана, грязно обругал по дороге встречных путников и изнасиловал оставленную без присмотра деревенскую козу…

– Так выпьем же, други мои, за то, чтобы не впадать в крайности, всего позволяя себе вовремя и в меру! – провозгласил тост одессит.

Почувствовав, что представился подходящий момент, Борис перешёл к делу, за которым сюда явился (в этот момент осушивший свой «кубок» кавказец удалился в соседнюю комнату). Для Нефёдов поинтересовался:

– Как у тебя сейчас с финансами?

– Ношу новый костюм со старыми дырками, – загадочно прожевал в ответ Лёня, без отрыва от куриной ножки.

– Понятно. Тогда я лучше в другом месте поищу то, что мне надо.

На это Лёня артистично заметил, воспользовавшись фразой из анекдота со своей родины:

– «Да ты с ума сошел – деньги из семьи каким-то дешевым сукам носить!», – сказала мама целке-сыну, раздеваясь.

В чём-в чём, а по части образной доходчивости ничто не могло сравниться с неподражаемым одесским юмором.

– Когда у нас в Одессе, спрашивают: «Скажите, у вас нет рыбы?», мы обично вежливо отвечаем: «У нас нет мяса, а рибы нет чуть дальше, в магазине «Живая риба»… Вам конечно нужны доллары, мсье Нефёдов? Я вас понял. Но сейчас их нет у меня, но для вас нарисуем.

Борис удивленно уставился в грустные тёмные глаза однополчанина, не понимая, каким образом, Лёне стало известно о том, о чём он пока только размышлял, но ещё ни разу не произносил вслух. Лёня лишь усмехнулся и ещё раз веско пообещал:

– Для вас, командир, я расшибусь в лепёшку, но достану что угодно, хоть саму Татьяну Шмыгу уломаю чё-нибудь исполнить из популярной оперетки у вас на дне рождения. Любая сумма – без проблем и без всякой расписки.

Красавчик горделиво выставил из-под стола искалечённую немецким осколком ступню, на которой не хватало трёх пальцев.

– Даже если бы буржуйская закваска и взяла в моей душе временно верх, стоит мне взглянуть вот на эту фронтовую «расписочку» и сразу всё по полочкам разложится. Когда дело касается друзей или долго чести, Лёня расстегивается[27]без лишних уговоров!

После этого Красавчик ударил себя кулаком в грудь и заявил, что пусть его даже поставят к стенке за валютные операции, как расстреляли несколько лет Яна Рокотова, Владика Файбышева и Диму Яковлева, но он достанет для командира эти трижды проклятые доллары.

– Я ведь с «Королём» – Рокотовым и другими крупными купцами общие дела имел и чудом в последний момент соскочил с летящего под откос паровоза.

Лёня опасливо покосился на дверь, за которой скрылся его кавказский гость.

– Если бы за полгода до их ареста у меня не случился острый приступ почечных колик и врачи не уложили меня в больницу, а потом не отправили восстанавливаться в южный санаторий, мне бы точно лоб зелёнкой вместе за компанию с ними смазали. Как пить дать шлёпнули меня и даже отказали бы в последнем удовольствии послушать как джаз-банд из моего любимого ресторана по мне жмура залабает Шопена[28]. Вот уж поистине Бог спас! И всё равно, я имею за счастье снова влезть в это дело ради вас, командир.

Борис вдруг устыдился своей просьбы. Со времён громкого процесса над валютчиками, о котором в своё время писали все газеты, прошло всего семь лет. Не будучи связанным с миром «чёрного рынка» и погружённый в свои проблемы, Нефёдов как-то упустил из виду, что своей глупой просьбой может погубить фронтового товарища. Борис попытался замять вопрос, Но Лёня, как он сам любил выражаться, уже «взял разбег», и слышать ничего не хотел:

– Перестаньте сказать, командир, мы не на привозе, чтобы ловить друг друга за язык[29]. Я так скажу: мы оба отцы, и ради своих детей должны идти на всё. Поэтому, я сказал, что достану эти доллары и точка на этом! Для Лёни Красавчика это вопрос чести, командир. А дальше делай с ними что хочешь: можешь обклеить ими сортир или швырнуть в морду первому, кто выйдет из Американского посольства под лозунгом «Patria o muerte!» – «Свобода или смерть!» и «Вива Куба!» – в знак солидарности с Фиделем[30]и его бородатыми «барбудос».

Путь в охваченную войной африканскую страну под чужой легендой по определению не мог быть прямым. Запутывая следы, будущий наёмник собирался пересечь всю Европу и дважды перелететь океан.

Перед броском в Америку Нефёдов решил сделать короткую остановку в Париже. В аэропорту Шарля де Голля Борис в очередной раз убедился, насколько жесток мир большой авиации. Ведь из-за самолётов люди гибнут, получают увечья и страдают не только во время войн и при авиакатастрофах…

После недавнего скандала с арестом французской контрразведкой главы парижского офиса компании «Аэрофлот», здесь чуть ли не в каждом прилетающем из-за «Железного занавеса» пассажире видели потенциального шпиона. К советским же гражданам отношение и вовсе было враждебно-подозрительное. Так что Нефёдову очень повезло, что он прилетел во Францию под легендой западногерманского бизнесмена. К тому же хорошо знающий ситуацию генерал ГРУ Скулов предусмотрительно отправил своего агента не аэрофлотовским бортом, а «Air France». Со своим главным авиаперевозчиком аэропортовские служащие предпочитали не ссориться.