Повелитель баталий - Сергей Самаров

У старшего лейтенанта Станиславского была такая привычка. Он говорил что-то одно. Я уже собирался вроде бы задать вопрос, а командир взвода резко переходил на деловой тон и отдавал приказ. При этом вопрос, рыболовным крючком висящий на языке, не просто забывался. У меня пропадало всякое желание его задавать, когда требовалось. В этот раз вышло точно так же. Только я собрался спросить у старшего лейтенанта, когда же именно он встречался с убегающими коммандос, если сегодня от нас никто не удирал, как его приказной тон перебил мое желание.

Я лег за планшетник, систему «Оператор» закрывать не стал, только вывел ее в окно на половину экрана. На второй половине я открыл программу военной коммуникации, расширенную мощным шифратором, вывел на монитор клавиатуру и приготовился к набору сообщения.

Станиславский долго думал, прежде чем начал диктовать мне текст. Со стороны можно было подумать, что я клопа давлю, а старший лейтенант дает мне время для печатания и дожидается завершения каждого предложения. Но я набирал быстро и каждый раз подолгу ждал, когда Станиславский сформулирует в голове то, что хочет сказать. К счастью, Станиславский был по-армейски краток, любил короткие резаные фразы, но не упускал при этом фактов. Он совершенно презирал различные прилагательные. Такой текст набирать было одно удовольствие!

Я зашифровал текст, отправил его и получил в ответ весьма объемный блок информации. Он пришел сразу, как только я послал свое сообщение. Из этого факта я сделал вывод, что этот текст был заранее подготовлен к отправке. Во избежание засветки перед грузино-американскими локаторами письмо было помещено на так называемый облачный диск, откуда я его и скачивал по прямой ссылке. Даже при работе в режиме быстродействия, эта операция заняла чуть ли не десяток секунд.

При прямом скачивании с московского сервера локаторы, конечно же, сразу обнаружили бы меня. Облачные диски в этом отношении удобны и безопасны. Если на локаторе и появился какой-то сигнал, то он представлял собой кратковременный точечный импульс. Таких пятнышек на экране радара всегда бывает великое множество. Никто не обратит на него внимания.

Я расшифровал текст и передал планшетник старшему лейтенанту Станиславскому, чтобы он читал самостоятельно и не заставлял меня стыдиться собственной дикции. Я с начальных классов школы не люблю читать вслух. В такие моменты мне всегда кажется, что я вот-вот начну заикаться. Хорошо хоть, что наш командир взвода человек неленивый. Он стал все читать сам.

Но уже через минуту я даже пожалел о том, что передал ему планшетник. Старший лейтенант вдруг вскочил, будто от волнения. Продолжая читать сообщение, он начал вышагивать в одну и в другую сторону на коротком пространстве между скалами, где мы остановились. Будь места побольше, мой командир, думаю, и бегать бы попробовал.

Видимо, текст оказался достаточно интересным, а характер старшего лейтенанта вовсе не предполагал обязательного желания делиться информацией со своими спутниками и подчиненными, то бишь мной и младшим сержантом Чубо. Станиславский прочитал сообщение и вовсе не собирался показывать его мне. Вообще-то, с точки зрения соблюдения режима секретности, мой командир взвода, конечно же, был прав. Документы, имеющие гриф «секретно», положено немедленно удалять, если нет необходимости сохранять их для дальнейшей работы.

– Однако мы попали в яблочко, – сообщил он нам.

По манипуляциям его пальцев я понял, что Станиславский удалял. Но эти движения продолжались. Я было с радостью подумал, что произошел какой-то сбой и командир не сумел удалить сообщение.

Но тут старший лейтенант поставил меня в известность:

– Новое письмо пришло. Я уже открыл. Это ответ на мой рапорт.

Старший лейтенант сначала прочитал, потом удалил и это письмо. Он так и не удовлетворил любопытство подчиненных. Станиславский присел на камень, очертаниями похожий на кресло, но не привалившись к спинке, а уперев локти в костлявые колени, и надолго задумался. Мы ждали, справедливо считая, что старший лейтенант доведет до нашего сведения хоть какой-то, самый необходимый минимум информации. Но он решил делать это не напрямую, а только по мере необходимости, при подготовке тех или иных действий.

Командир взвода еще раз осмотрелся и проговорил:

– Пойдемте вон тот камушек глянем. Если мы под ним нору выкопаем, он на нас не съедет?

Помянутый камушек представлял собой громадный округлый валун, способный раздавить карьерный самосвал-двадцатипятитонник. Если такой камень съедет на человека, то его потом придется ломом отковыривать от каменистой земли. При этом необходимо будет действовать очень аккуратно, потому что камень раскатает такого бедолагу до толщины папиросной бумаги.

Мы подошли к камню.

– По бокам, с двух сторон копните. Глубоко он под землю уходит? – распорядился Станиславский, не прикасаясь к своей лопатке.

Но ему было не до этого. Старший лейтенант достал наушник от радиостанции, пристроил его на законное место и остановился, подслушивая беседу наших преследователей. Их разговор, видимо, не обещал нам ничего хорошего, потому что на переносице старшего лейтенанта снова собрались глубокие морщины.

Мы услышать этого не могли и поэтому просто выполнили приказ – проверили глубину заседания валуна, выкопав с двух сторон ямки на полтора штыка. Там камень кончался.

– Под него и подкапываться не надо, – сделал вывод младший сержант. – Втроем толкнем сверху, он и покатится.

– В самом деле?

Старшему лейтенанту, который перестал слушать чужие разговоры, в голову пришла новая мысль. Он, кажется, загорелся ею. Вернее, эту идею подал ему Володя Чубо. Станиславский за нее просто ухватился и стал внимательно осматривать камень.

– Идея хорошая. Но не все так просто, – наконец-то сказал наш командир. – Короче говоря, ситуация у нас с вами такая. Эти двенадцать человек пришли в грузино-американскую лабораторию за боеголовками с отравляющим веществом. Трое из двенадцати отправляются отсюда в Сирию. Через всю Грузию в Турцию, оттуда уже в Сирию. Этот маршрут неплохо отработан российскими салафитами[9]. По данным ГРУ, за последний год этим путем прошли уже одиннадцать человек. Еще трое собираются. Девять человек должны вернуться в Россию. Трое – чеченцы, шестеро – дагестанцы. Каждый должен принести с собой по одному заряду. Согласно информации ГРУ, американцы разработали систему смены боеголовок бронебойных надкалиберных гранат для «РПГ-7» на заряд с зарином. Площадь поражения каждой гранаты составляет около ста квадратных метров в безветренную погоду. При наличии ветра она расширяется в соответствии с его скоростью и направлением. Можно представить, что произойдет, если произвести выстрел, скажем, в толпу, собравшуюся на площади по поводу какого-нибудь праздника. Или просто по перрону на вокзале, когда толпа людей ждет электричку. Наша с вами задача самая естественная. Мы обязаны не допустить проникновения террористов с таким оружием на территорию России. Готовы работать?