Рывок. От отличного к гениальному - Мэтью Сайед

Пил говорит об этом в «Силе позитивного мышления»: «Теперь я убежден, что если вы ожидаете самого лучшего, то вам дается некая странная сила создавать условия, обеспечивающие желаемые результаты». Об этом же пишет Энн Харрингтон из Гарвардского университета: «Наше тело обладает внутренней способностью максимально использовать свои возможности, реализовывать оптимистические сценарии, в которые мы страстно верим».

Это можно назвать «плацебо эффективности», но задача спортивной психологии заключалась в том, чтобы отделить его от религии, сделать основой оптимизма не вмешательство всемогущего Бога, а преувеличенную веру в свою эффективность, чтобы избавить от неуверенности, сформировав убежденность в возможности достичь желаемого результата. Именно поэтому многие спортсмены отказываются думать о возможности поражения: они знают, что сомнения опасны – как во время выхода на поле для игры, так и при приеме таблетки глюкозы.

«Сомнение – главная причина ошибок в спорте, – пишет Тимоти Голви, автор бестселлера о спортивной психологии “Внутренняя игра в гольф” (The Inner Game of Golf). – Сила сомнения заключена в его самореализующейся природе. Когда мы, например, не верим, что способны выполнить короткий катящийся удар, то обычно напрягаемся, увеличивая вероятность промаха. При неудаче сомнения в собственных возможностях укрепляются… В следующий раз сомнения усиливаются, а их разрушительное воздействие на наши истинные возможности выражается еще ярче».

Голви предлагает избавиться от сомнения с помощью разных методов, самый главный из которых заключается в формировании мысленных ассоциаций. «Нужно просто вспомнить или связать с представляющейся трудной задачей (в данном случае ударе в гольфе) некоторое простое действие, предпочтительно то, которое всегда удавалось. Например, при подготовке катящегося удара с расстояния в три метра можно вспомнить такое простое действие, как извлечение мяча из лунки».

«Яркая ассоциация с этим простым действием не оставляет места для ассоциации предстоящего удара с промахом… Каждый раз, когда мне удается полностью сосредоточиться на этом образе, в моем сознании не остается и следа от сомнений в успешности удара… Настоящий профессионал в любой области действует на основе твердой веры в свою способность добиться успеха. Он не прислушивается к сомнениям».

Я стою в узком, плохо освещенном коридоре рядом с тренировочным залом во время Игр Содружества в Манчестере в 2002 году. Здесь тихо и спокойно – звуки тренировок спортсменов заглушаются громадным занавесом, спускающимся с потолка. Коридор никуда не ведет – дверь в его торце заперта, чтобы на тренировки не смогли проникнуть посторонние. Но это мне и нужно. Сюда я пришел для того, чтобы поработать со своим плацебо.

На каждой спортивной арене, где мне приходилось играть, я находил подобное место: тихий укромный уголок, подальше от любопытных глаз, где я мог мысленно настроиться на борьбу в эти последние, очень важные минуты перед соревнованиями. На Олимпийских играх в Барселоне это была маленькая раздевалка, которой редко пользовались другие спортсмены, на чемпионате Европы в Бирмингеме – отгороженная лентой площадка над ареной, вдали от шума и гама, на супертурнире в Токио – крошечный закуток позади кафе на верхнем этаже.

Иногда я находил подходящее место, которое оказывалось занятым. На открытом чемпионате Швеции в крошечной раздевалке я наткнулся на Зорана Примораца, легендарного хорватского теннисиста, который переминался с ноги на ногу, закрыв глаза, и что-то бормотал. В другой раз я пробрался в редко используемую VIP-зону и увидел датского чемпиона Тринко Кина, который сидел на полу, обхватив голову руками; погруженный в свои мысли, он не заметил моего приближения. Поспешно извинившись, я отправился искать другое тихое место.

Десять лет я работал с тремя ведущими спортивными психологами и к концу этого периода превратил психологическую подготовку в настоящее искусство. На подготовку к матчу отводилось ровно 15 минут, и после разминки и обсуждения тактики с тренером я выскальзывал из зала и уходил в тщательно выбранное убежище.

Оказавшись там, в тишине и одиночестве, я закрывал глаза и начинал выполнять серию тщательно отработанных дыхательных упражнений. Вдохнуть, расслабиться, вдохну-у-ть, рассла-а-биться, вдохну-у-у-у-ть, рассла-а-а-а-биться. Когда я только начинал, мне требовалось несколько минут, чтобы успокоиться, но после долгой практики уже через 90 секунд мой пульс устанавливался, и я погружался в состояние глубокой релаксации.

Успокоившись и расслабившись, я приступал к процессу, который психологи называют позитивным изображением: в моем случае это череда ярких воспоминаний о самых лучших и вдохновляющих теннисных матчах, которые я сыграл. Сначала я смотрел на них со стороны, как зритель, восхищаясь великолепными ударами, аплодируя смелым атакам, радуясь разнообразию и сложности техники.

Затем перспектива менялась, и я переносился в собственное тело, ощущая прикосновение мяча к ракетке, свободу движения, радость от того, что у меня все получается. Затем я смещал фокус и представлял, как играю с будущим противником, реализуя тактику, которую обсуждал с тренером, и ощущая мощный прилив оптимизма.

Я чувствовал, как растет моя уверенность. Сомнения рассеиваются. Настроение улучшается.

Следом шло еще одно переключение к так называемым позитивным утверждениям. Я больше не рисовал мысленную картину своих действий, а повторял слова, обладающие особой силой: «Ты можешь выиграть». Снова и снова. С растущей убежденностью. Обратите внимание, что я не говорил: «Я могу выиграть». Я обращался к внутреннему «я», словно пытался побороть присущий ему скепсис. Последние несколько утверждений были другими: «Ты выиграешь! Ты выиграешь!»

После этого я открывал глаза и кивал в знак согласия; мое лицо было решительным, губы растянуты в улыбке. Я медленным шагом возвращался на спортивную арену, кивал тренеру, мы обменивались с ним ободряющим жестом, и я шел на площадку, чтобы пожать руку сопернику. Психологически я там, где хотел быть. В своем мире, в полном согласии с собой.

Проблема только одна: я вижу лицо соперника и понимаю, что он тоже глубоко и искренне верит в свою победу. Он излучает уверенность и ожидание успеха. У него не осталось сомнений. Другими словами, он тоже использует свой эффект плацебо.

Иррациональный оптимизм

Парадокс психологии эффективности заключается в том, что она учит каждого спортсмена верить, насколько это возможно, в свою победу. Никто не сомневается. Никто не поддается внутреннему скепсису. Такова логика спортивной психологии. Но победить может только один. Такова логика спорта.

Обратите внимание на разницу между ученым и спортсменом. Для ученого сомнение – это необходимость. Прогресс становится результатом сосредоточения на фактах, противоречащих теории, и последующего совершенствования этой теории. Скепсис – топливо научного развития. Но для спортсмена сомнение равносильно яду. Прогресс возможен только при игнорировании фактов; его условие – установка, на которую не влияют сомнения и неуверенность.

Повторим: с рациональной точки зрения это просто безумие. Зачем спортсмену убеждать себя, что он выиграет, если все свидетельствует о том, что этого не произойдет? Потому что для победы нужно обосновывать свою убежденность не фактами, а тем, что полезно. Для победы нужно решительно избавиться от сомнений, рациональных и иррациональных. Именно на этом основан эффект плацебо.