Рывок. От отличного к гениальному - Мэтью Сайед

Иногда чокинг сконцентрирован в одном мгновении, например, когда в шестой игре чемпионата США по бейсболу 1986 года Билл Бакнер из Boston Red Sox необъяснимым образом пропустил мяч между ног, отдав победу New York Mets. Иногда это состояние длится весь матч, как во время моего унижения на Олимпийских играх в Сиднее.

Но у чокинга есть один универсальный аспект: он случается только в условиях сильного стресса, в переломный момент в карьере спортсмена. Вряд ли стоит говорить, что именно в этот момент вам меньше всего нужен чокинг; вы стремитесь показать все, на что способны, и победа для вас очень важна.

Чокинг – довольно странное зрелище, особенно когда это случается со спортсменом мирового класса, который всю жизнь совершенствовал свое мастерство, но внезапно стал похож на новичка. Его отточенная техника сменилась странной смесью суетливости и вялости; он пребывает в растерянности, а сложные моторные навыки, сформированные за тысячи часов практики, словно растворились в воздухе.

Но чокинг случается не только со спортсменами мирового уровня. Музыканты, политики, актеры, хирурги, художники и представители других профессий тоже знакомы с проклятием чокинга, когда они внезапно и необъяснимо теряют способность делать то, чему учились всю жизнь. Такое может случиться и с вами – например, вы словно немеете на первом свидании или не в состоянии произнести ни слова на важной презентации.

Почему это происходит?

Прежде чем анализировать одну из величайших загадок спорта, обратимся к нашим попыткам описать это явление. Когда в финале открытого чемпионата США по гольфу Грег Норман «расклеился» на глазах всего мира, одни журналисты писали, что ему не хватало мотивации, другие – что он играл слишком агрессивно, третьи – что недостаточно агрессивно.

Но какие из этих зачастую противоречивых объяснений верны? И отражают ли они хотя бы отчасти то, что случилось в последние часы на поле Национального гольф-клуба в Огасте?

Норман, которого называли «Большой белой акулой», был первым номером мирового рейтинга и, вероятно, самым одаренным гольфистом своего поколения: на знаменитом поле в Джорджии он выполнил несколько потрясающих ударов подряд, к семнадцатой лунке первого раунда возглавил турнир и сохранил преимущество в течение последующих двух с половиной дней.

К началу финального раунда Норман опережал британца Ника Фолдо на шесть очков (огромный разрыв), и, когда в воскресенье утром вышедшая в финал пара направилась к первой лунке, многие считали, что результат предрешен.

А затем это произошло – на фервее девятой лунки.

Норман словно утратил свою знаменитую технику, посылая мяч к наклонному участку с короткой травой: его бедра и плечи двигались несинхронно, что повлияло на траекторию мяча. Прищурившись, Норман смотрел, как мяч откатился назад, вниз по склону, метров на двадцать пять. Так начался самый известный чокинг в истории гольфа.

На десятой лунке мяч после первого удара Нормана значительно отклонился влево, приземлившись далеко от цели. На одиннадцатой лунке мяч остановился в пяти метрах от флажка, и у Нормана появилась возможность реабилитироваться. Однако мяч прокатился на метр дальше лунки, а следующим ударом Норман тоже не смог попасть в цель – зрители на трибунах удивленно ахнули. Норман растерянно покачал головой и медленно пошел к подставке для первого удара на следующей лунке.

На двенадцатой лунке, после того как Фолдо отправил свой мяч на середину грина, губы Нормана стали бледными, глаза блестели. Австралиец выглядел самым одиноким человеком в мире. Он встряхивал руками, разминал плечи, стараясь вдохнуть жизнь в свое тело, привести его в некое подобие нормы. Но тщетно. Он был проклят. С ним произошло именно это – чокинг, мандраж, кирпич, ступор, называйте как хотите, – и выхода не было.

Норман замахнулся клюшкой для удара, но его бедра снова двигались несинхронно с остальным телом, слишком рано начав движение вперед. Головка клюшки не успела набрать нужную скорость, и австралиец с отчаянием смотрел на мяч, который словно завис в воздухе. Приземлившись на берегу перед грином, мяч замер на секунду, а затем медленно скатился в ручей. Вместе с мячом пошли ко дну и шансы Нормана на победу.

Он лидировал на протяжении 60 часов, на 48 лунках, но за четыре судьбоносные лунки растерял преимущество в три удара и уже уступал два удара сопернику.

Когда Норман отправил мяч в воду во второй раз, на шестнадцатой лунке пар-3, зрители не знали, как реагировать, – то ли поддержать австралийца аплодисментами, то ли предпочесть гробовое молчание. Норман шел по полю, а они отводили глаза, не желая видеть его позор.

Даже триумфатору Фолдо было неловко наблюдать за унижением противника, и победитель турнира, последним ударом направив мяч в восемнадцатую лунку, старался не показывать свою радость. Обняв Нормана своей длинной сильной рукой, он прошептал: «Даже не знаю, что сказать. Это ужасно. Мне очень жаль».

Объяснения, фокусирующиеся на агрессивности (или осторожности) Нормана, выглядят неубедительно. Норман просто утратил способность играть, не говоря уже о том, чтобы играть агрессивно. Попытки объяснить все тактикой тоже не охватывают масштаб катастрофы. Австралиец просто не мог правильно сделать замах – какая уж тут тактика! Клюшка должна быть продолжением тела, но на самых важных лунках она стала для Нормана чужеродным объектом.

«Я по натуре победитель», – защищался Норман на пресс-конференции, но клеймо неудачника преследовало его до конца карьеры. Это может показаться парадоксальным, поскольку австралиец выиграл огромное количество турниров, но клеймо имело особый смысл. Дело в том, что Норман провалился в решающий момент, упустил верную победу, которая могла бы изменить всю его карьеру, его чокинг был особенным.

Единственным, хотя и слабым утешением ему может служить тот факт, что он такой не один. Джимми Уайт пережил чокинг в финале чемпионата мира 1994 года по снукеру, Скотт Норвуд – в Суперкубке 1991 года, Тод Мартин – в полуфинале мужского турнира Уимблдона 1996 года. Каждый день десятки невезучих спортсменов сталкиваются с чокингом в решающих для их карьеры соревнованиях. Я узнал, что такое чокинг, на Олимпийских играх в Сиднее. Возможно, это произошло и с вами во время очень важного собеседования при приеме на работу.

Но почему?

Две системы мозга

Я стою в глубине зала Сиппенхемского клуба, самого известного центра настольного тенниса в Англии. Тренер клуба Кен Филипс работает с большой группой двенадцатилетних подростков, относительных новичков.

Они разучивают крученый удар открытой ракеткой, один из самых важных в настольном теннисе. «Работайте запястьем! – кричит Филипс со своего места в передней части большого зала. – Не забывайте, что именно движение запястья заставляет мяч вращаться».

За ближайшим ко мне столом Лорен, девочка с каштановыми волосами, собранными в «хвост», сосредоточенно хмурится. Она шепотом повторяет указание тренера: «Работай запястьем, Лорен» – и при следующем ударе пытается выполнить его. И промахивается по мячу. Филипс подходит, берет ее руку и направляет, показывая правильное движение. Лорен пытается еще раз.