Цена жизни #1 - Андрей Стоев

Мы просто приписываем им привычные для нас названия, вот и всё. Надо же их как-то обозначать.

* * *

— Так о чём вы хотели со мной поговорить, господин Кеннер?

Мы с Марцином Орловским сидели в отдельном кабинете «Ушкуйника». Встречаться со мной он не особенно хотел — виду, правда, не подавал, но я прекрасно чувствовал по его настроению, что он совсем не рад меня видеть.

— Вот так вот сразу? — удивился я. — Мы не поговорим о погоде, о новом репертуаре театров, не обменяемся светскими сплетнями? Прямо к делу?

Он просто пожал плечами, не ответив.

— Полагаю, вы всё-таки считаете меня виновным в своих неприятностях с князем, — сказал я, внимательно следя за его реакцией. — Но ведь я в Рифейске был всего лишь исполнителем. Если бы князь послал кого-то другого — а он всё равно рано или поздно кого-нибудь бы послал! — то последствия для вас, возможно, были бы гораздо хуже.

— Семейство Орловских признаёт долг перед вами, — хмуро сказал Марцин.

Долг признаёт, но прощать меня не хочет. Ну, довольно типично — люди не любят прощать другим свои ошибки.

— Мне не нужен такой долг, я отказываюсь от него, — твёрдо заявил я. — У семейства Орловских долгов передо мной нет. Ну что же, раз вы хотите поскорее перейти к делу, давайте о нём и поговорим. Точнее, поговорим о двух делах. Во-первых, должен с сожалением сообщить, что мы не будем продлевать договор на аффинаж нашего золота.

— И кому вы отдадите аффинаж? — помрачнел Орловский.

— Никому. Мы будем делать его сами. Нам предложили поставить небольшую установку алхимического аффинажа — более производительную, чем нам нужно, но нас вполне устроит некоторый запас производительности.

— В чисто алхимическом аффинаже используются концентрированные кислоты, либо выделяются высшие хлориды металлов, — заметил Марцин. — Главная проблема с ними состоит в том, что системы очистки, которые удовлетворят экологический надзор, стоят намного дороже самой установки. В целом свой аффинаж будет стоить вам как минимум раза в два дороже нашего.

— Есть такая проблема, — согласился я. — Выходит дороговато, но мы решили, что в этом всё же есть смысл.

— Могу я осведомиться о причинах вашего решения? — хмуро спросил он.

— Причина состоит в том, что у нас появились некоторые подозрения…

— Мы не воруем ваше золото! — вспылил Орловский, мгновенно поняв, о каких подозрениях идёт речь.

— Вы поняли меня совершенно неверно, господин Марцин, — успокаивающим тоном сказал я. — У нас нет ни малейших подозрений в отношении семейства Орловских. Подозрения появились относительно работников вашего завода, а это совсем не одно и то же.

— Воровство на заводе бросает тень и на семейство, — мрачно заметил он. — Так на чём же основаны ваши подозрения? И в чём конкретно вы нас подозреваете?

— Мы подозреваем сотрудников вашего завода, а не вас, — напомнил я. — А подозреваем мы их в манипуляциях с пробой нашего шлиха. В отличие от наместника, то есть, от бывшего наместника, мы сами контролируем качество нашего шлиха и регулярно проводим лабораторный анализ. И сравнение наших результатов с пробой, определённой на вашем заводе, показывает стабильное различие пробности сырья. Вообще-то, пробирный анализ имеет определённую точность, и различия обычно укладываются в этот диапазон. Однако при этом различие всегда проходит по нижнему пределу погрешности, что заставляет задуматься. По нашим оценкам, размер возможной кражи золота может доходить до одной десятой процента, а это совсем немало.

— Вы же сами сказали, что это может быть просто погрешностью анализа, — возразил Орловский.

— Конечно, господин Марцин, — согласился я. — Поэтому мы и не выдвигаем никаких обвинений. И сразу скажу, что о наших подозрениях мы никому не сообщали и сообщать не собираемся. Но вот чтобы не мучиться ненужными подозрениями, мы и решили перейти на свой аффинаж.

— Мы разберёмся с этим, — пообещал он.

— Если от нас потребуется какая-то помощь, то мы охотно её окажем, — кивнул я.

— Но уйдёте от нас в любом случае?

— Решение принято, — развёл я руками.

— Понятно, — вздохнул он. — Ваше второе дело такое же неприятное?

— Наоборот, — улыбнулся я. — Предпочитаю решать неприятные вопросы первыми и оставлять хорошее напоследок. Насколько я понимаю, у вашего семейства до сих пор имеется некоторое недопонимание с князем, и в результате определённое количество золота зависло у вас без движения?

— Мы решим этот вопрос, — резко ответил он.

— Ничуть в этом не сомневаюсь, — согласился я.

— А скажите, господин Кеннер, — он проницательно посмотрел на меня. — Вы могли бы помочь нам решить это, как вы сказали, недопонимание?

— Князь ещё в самом начале спрашивал моего мнения по этому вопросу, и я посоветовал ему простить вас. По всей видимости, он моим советом не воспользовался. Боюсь, что в этой ситуации я сделал всё, что мог, господин Марцин.

— Благодарю вас, господин Кеннер, — сказал он со вздохом.

— Благодарность здесь ни к чему, — отмахнулся я. — Этот совет я дал князю вовсе не ради вас, а искренне считая, что это в интересах княжества. Но с вашего разрешения я продолжу. Нам сейчас как раз понадобилось золото, так что мы могли бы друг другу помочь.

— Хотите купить наше золото?

— Покупка нас не вполне устроит, — покачал головой я. — При определённом желании нас в этом случае могут обвинить в перепродаже. Перепродажи фактически не будет, и в случае разбирательства обвинение будет снято, но мы предпочли бы обойтись вообще без такого разбирательства. Поэтому мы хотели бы дать вам заём под залог вашего золота. Впрочем, вы при желании можете отказаться возвращать долг, и в этом случае фактически будет иметь место продажа.

— Не уверен, что нас устроит такой вариант, — нахмурился Орловский.

— Для вас он фактически выгоднее, чем простая продажа, — заметил я. — Если к моменту возврата долга стоимость золота увеличится, вы возвращаете деньги, то есть, по сути, покупаете золото дешевле рынка. Если стоимость уменьшится, вы просто отказываетесь возвращать долг.

— Рынок золота у нас регулируется князем, так что колебания цены большими не будут.

— Так сверхприбылей я вам и не обещаю, — пожал плечами я. — Но немного заработать сверху сможете.

— А если стоимость золота увеличится,