Остров Мертвецов - Кэролайн Пекхам

из-за меня, потому что человек, за убийство которого его отправили в тюрьму, умер от моих рук, а не от его. — Я не знала. Но тебе не следовало брать вину на себя из-за меня. Аксель был куском дерьма, насильником, и это я его убила. Я так много раз прокручивала в голове ту ночь, и иногда я думала, что мне не следовало звать вас четверых на помощь. Этот ублюдок напал на меня. Это была самооборона. Я должна была позвонить в полицию и рассказать им все, и если бы Лютер все равно захотел преследовать меня, то, по крайней мере, это были бы не вы четверо и…

— Прекрати, — прорычал Маверик. — Ты прекрасно знаешь, что все здешние копы в его кармане. Ты убила «Арлекина», и не имеет значения, был ли он грязным гребаным животным, которое заслуживало худшего, чем то, что получил, потому что Лютер заставил бы тебя заплатить за его жизнь кровью. Вот как работают «Арлекины». Кроме того, я сел в тюрьму не из-за Акселя. Я сел в тюрьму, потому что Лютеру нравится играть в бога с людьми, которые, как он думает, ему принадлежат. Он думал, что сможет заставить меня умолять о выходе. Он думал, что однажды там станет так чертовски плохо, что я позвоню ему и пообещаю быть хорошим мальчиком и делать все, что он, блядь, захочет, до конца моей жизни, лишь бы он вызволил меня из этого ада. Но я могу поклясться тебе, что независимо от того, насколько плохо все было, независимо от того, сколько побоев я вынес или сколько раз я желал умереть вместо того, чтобы сидеть взаперти и терпеть все худшее, что может вынести человек, я ни разу не подумал позвонить ему.

— Расскажи мне о тех мужчинах, которые причиняли тебе боль, Рик, — потребовала я, не обращая внимания на слезы, которые текли по моим щекам, и прижала его ладонь к своей щеке, серьезно посмотрев на него. — Расскажи мне о них, и я помогу тебе выследить их, мы заставим их заплатить за…

— О, не беспокойся об этом, красавица, — сказал он, и в его глазах появилось мрачное выражение, которое слишком ясно напомнило мне, что этот человек подружился со смертью за то время, что провел вдали от меня. — У четырех охранников, которым доставляло огромное удовольствие мучить меня, было несколько привычек, которыми они поделились со мной. Раз в год — всегда в одни и те же выходные, вторые в августе, — я получал четыре дня свободы от их пыток, потому что они ежегодно отправлялись вместе на рыбалку. Они позаботились о том, чтобы в тот момент, когда они вернутся, я заплатил за отгул и даже больше, но они также были чертовски небрежны, когда дело доходило до того, чтобы рассказывать мне подробности своих маленьких поездок. Поэтому, как только я выбрался из этого гребаного места, я позаботился о том, чтобы отправиться в лес, о котором мне рассказали, когда снова настали те выходные.

Я прикусила нижнюю губу, пока он рассказывал эту историю, боль и ужас воспоминаний, которые он пережил в тюрьме, отступали, когда в нем поднимался темный демон, и я практически чувствовала вкус крови на своем языке, когда он рассказывал мне о своей мести.

— Ты причинил им боль? — Спросила я, положив руку на его сердце, чтобы почувствовать, как оно бьется под моей ладонью.

— Я заставлял их кричать несколько дней, — прорычал он, вызвав мрачную улыбку на моих губах. — Я разрезал их на части кусок за куском и купался в их крови, пока они молили меня о пощаде. К тому времени, как я закончил, от них ничего не осталось, и официальная версия гласит, что они, должно быть, заблудились в дикой местности или стали жертвой нападения какого-то животного. И я думаю, что в конце концов это было довольно точно, потому что там я действительно был животным.

— Хорошо, — прошептала я, и он одарил меня улыбкой, от которой у меня поджались пальцы на ногах, а затем провел большим пальцем по моей нижней губе, и я втянула его между зубами, прежде чем укусить и заставить его снова выдернуть палец. — Так вот почему ты такой, какой есть сейчас? — Медленно спросила я, гадая, признается ли он в холодности, которая завладела его сердцем. — Разве мести было недостаточно, чтобы изгнать твоих демонов?

— Тебя это беспокоит, красавица? — он уклонился от ответа, снова засунув большой палец мне в рот, так что я начала посасывать его, а он наблюдал за мной с жаром в глазах. — Ты думаешь, мести может быть достаточно, чтобы возместить нанесенный тебе ущерб?

Я выпустила его большой палец изо рта, чтобы ответить. — Не думаю, что чего-либо будет достаточно, чтобы возместить мой ущерб, — призналась я. — Но, похоже, есть что-то еще, что стало причиной твоего. Что-то большее…

Маверик отвернулся от меня и посмотрел на волны в сторону Сансет-Коув, а я нахмурилась, гадая, что же такого плохого он не хочет озвучивать после всего, что мы только что обсудили.

— Есть еще кое-что. Но я не могу об этом говорить, — сказал он в конце концов, его голос стал хриплым, а по лицу заплясали тени.

— Ты можешь рассказать мне все, что угодно, — пообещала я ему, сжимая его грубую челюсть и заставляя снова посмотреть на меня. В его темных глазах бушевала война, и это причинило мне боль, хотя я и не знала причины.

— Я не хочу, чтобы ты смотрела на меня по-другому, — твердо сказал он. — Кроме того, я больше не тот человек, поэтому думаю, что часть прошлого должна остаться похороненной. Все, что меня сейчас волнует, это убить гребаных «Арлекинов» и закончить начатое. И может быть, если я действительно отомщу всем, кто меня поимел, я почувствую облегчение, которого так жажду. А может, и нет, и все это будет напрасно.

— Все это? — Спросила я, и мое сердце болезненно сжалось при мысли об этом, а он нахмурился.

— Может быть, не все, — признался он, глядя мне в глаза. — Но, учитывая, что я только что проиграл нашу маленькую игру в правду, я думаю, что должен трахнуть тебя сейчас, верно?

У меня вырвался смешок, несмотря на тяжесть в сердце, и я покачала головой. — Может быть, позже, жеребец. Как насчет того, чтобы прямо сейчас просто посидеть здесь? Мы можем смотреть на волны и обниматься, как пара старичков, которым наплевать на весь гребаный мир.

— Хочешь обнимашек со мной? — спросил он, весело фыркнув.

— Да, здоровяк. Даже психам