Идеальный мужчина - Джорджет Хейер

— Нет, вы для этого не подходите, дорогая. Это с Тиффани он занимается флиртом, хотя, конечно, ему не следовало бы так делать. Но, бог мой, они все увиваются вокруг нее, даже сам сквайр, и винить их нельзя, раз она такая хорошенькая, да еще и сама напрашивается. Но сэр Вэлдо не смотрит на нее так, как смотрит на вас, и, как с вами, с нею не разговаривает. Более того, когда Тиффани нет в комнате, он не устремляет взгляд на открывающуюся дверь в ожидании, что она войдет.

Изменив своей обычной сдержанности, Анкилла непроизвольно спросила, запинаясь:

— Ох, миссис Андерхилл, а что, разве он так делает, когда… О нет, быть не может!

— Благослови вас Господь, еще как может! — рассмеялась миссис Андерхилл. — Знаете, когда вы заходите… Ну, я частенько думаю про себя: «Вот если бы он так мне улыбнулся, как улыбается при виде мисс Трент, я бы расплылась от счастья, как блин на сковородке, несмотря на весь мой почтенный возраст».

Анкилла почувствовала, что у нее горят щеки, и прижала к ним изящные ладони.

— Он… у него очень обворожительная улыбка, это мне известно.

— Насчет последнего не сомневаюсь! — не замедлила поймать ее на слове миссис Андерхилл. — Запомните мои слова, все мы и оглянуться не успеем, как он сделает вам предложение. И скажу вам, моя дорогая, что я буду радоваться этому не меньше, чем если бы вы были моей родной дочерью. Нет, Шарлотте он не подошел бы, будь она даже старше, а так — слишком молода. Дело в другом — насколько я знаю, сэр Вэлдо помешан на лошадях, а моя дочь их не переносит, как вам не хуже меня известно.

— Да, я об этом знаю. — Мисс Трент нервно рассмеялась. — Но, дорогая миссис Андерхилл, умоляю вас, давайте оставим этот разговор! Вам не следует поощрять меня предаваться нелепым грезам. Сэр Вэлдо слишком хорошо знает, как… произвести впечатление, и рискну предположить, что разбил немало женских сердец. Я решительно против, чтобы и мое оказалось в их числе. Смешно даже думать, что он — мужчина, покорение которого принесло бы громкую славу любой женщине, не говоря уже о том, чтобы женить его на себе, — хоть на секунду задумается завязать серьезные отношения с такой неровней… — Ее голос дрогнул, но она справилась с ним и продолжила, пытаясь улыбнуться: — Надеюсь, вы больше никому не расскажете о ваших предположениях?

— Конечно нет, — успокоила ее миссис Андерхилл. — Только не испортите все сами, дорогая, не оттолкните его, считая, что недостаточно для него хороши. Это ему решать. Мужчина в возрасте тридцати пяти или тридцати шести лет сам знает, что ему нужно. Как было бы здорово, если бы вы натянули нос жене сквайра и довели до белого каления миссис Бэннингем!

Смакуя эту мысль, она удалилась, оставив мисс Трент поразмышлять без помехи.

В эту ночь она не могла долго заснуть. Откровенные слова миссис Андерхилл заставили ее открыть глаза на ту правду, которую до сих пор Анкилла отказывалась признавать: вот уже несколько недель, как она влюблена в Идеального Мужчину.

«Я, как глупая романтичная школьница, — укоряла себя мисс Трент, — дала вскружить себе голову, подпав под влияние ауры величия, которая исходит от этого „коринфянина“ высшего ранга. Я, как последняя дурочка, наделила его качествами героя только потому, что у него приятное лицо, великолепная фигура, да за то, что ездит верхом и правит шикарными лошадьми с величайшим мастерством. Ну, еще держит себя с такой непринужденной уверенностью, что заставляет вообразить таких недоумков, как я, что он чуть ли не полубог». Конечно, в его манерах есть шарм, но причина не только в этом, пришла она к выводу. Возможно, на нее повлиял юмор, таящийся в глубине его глаз, а может, и улыбка. Линдет тоже улыбается не менее приятно, однако она весьма далека от того, чтобы влюбиться в него. Говоря по правде, Анкилла и сама не знала, почему влюбилась в сэра Вэлдо, вот только помнила, что в первое же мгновение, когда увидела его в церкви, почувствовала к нему огромное влечение и подумала, что это ее идеал.

Осторожность говорила ей, что не стоит придавать большого значения словам миссис Андерхилл. Она гораздо лучше, чем ее хозяйка, понимала, как это маловероятно, чтобы такой мужчина, как сэр Вэлдо, считающийся завидным женихом, имеющий возможность при желании выбрать себе жену из самых высших слоев общества и, судя по всему, уже миновавший тот возраст, когда увлекаются очертя голову, мог всерьез задумываться о женитьбе на женщине, не имеющей никаких связей и вовсе не такой уж красавице, чтобы ради нее махнуть рукой на всех остальных. С другой стороны, то, о чем он говорил сегодня, перед тем как они расстались у ворот Стаплса, свидетельствовало, что у него на уме нечто большее, чем легкий флирт. Если бы речь шла о простом ухаживании и ни о чем больше, зачем бы ему проявлять такой глубокий интерес к ее внутренним переживаниям? Размышляя так дальше, она призналась себе, что весьма мало искушена в искусстве флирта, а вслед за столь неприятным выводом поняла и другое — что крайне мало знает сэра Вэлдо. Он показал себя настоящим джентльменом: не ставил свою персону выше остальных, не жаловался на скуку, которую неизбежно должен был испытывать, оказавшись в захолустье, никогда не пытался произвести впечатление на окружающих, напуская на себя вид, будто в чем-то всех превосходит. А что касается вредного влияния на местную молодежь — его рьяных почитателей, то у Анкиллы было веское доказательство, что это не так. Сам сквайр признал — приезд сэра Вэлдо в Брум-Холл принес их сыновьям огромную пользу. Наряду с кричащими сюртуками и шейными платками, завязанными самым немыслимым образом, они еще и отказались от таких любезных дьяволу спортивных утех, как охота на белок и заезды скакунов на ступеньки родительских домов: Идеальный Мужчина не носил ничего кричащего или броского и ни разу не дал понять, что езда верхом и попытка сломать себе шею — это одно и то же. Как ни странно, но молодые поклонники знаменитого «коринфянина» (тут сквайр не удержался от смешка) стали как одержимые и в умеренности подражать своему кумиру.

Однако не исключалось, что в характере сэра Вэлдо есть и другие черты, имеющие к ней прямое отношение. Анкилла уже ни на миг не верила тому, что он способен сбить юнцов с пути истинного, но не могла отделаться от мысли, что его жизненный путь усеян разбитыми женскими сердцами. Безусловно, он мастер в искусстве обольщения, так как она уже на собственном опыте убедилась в его роковом обаянии. В итоге Анкилла решила, что разумнее всего выкинуть его из головы. А придя к такому заключению, долго лежала, думая о нем, пока не уснула.

На следующий день мисс Трент в новеньком удобном ландо миссис Андерхилл отправилась в Колби-Плейс справиться о здоровье Элизабет. Сначала с нею собиралась ехать Шарлотта, но, узнав о визите, Тиффани заявила, что и она подумывала навестить подругу, и мило попросила Анкиллу предоставить ей место в экипаже. Шарлотта, вспомнив о своем страхе перед лошадьми, а может, и по какой-то другой причине, с радостью отказалась от поездки, заявив, что предпочитает остаться дома и терпеть присутствие мамы, только бы не сидеть на переднем сиденье ландо. Тиффани, составившая компанию мисс Трент, выглядела прелестно, как сама невинность. Она была в муслиновом платье с рисунком из зеленых веточек и очаровательной соломенной шляпке, завязанной под подбородком голубыми лентами. Небольшой зонт защищал ее от солнца, а на переднем сиденье стояла корзинка с виноградными гроздьями — подарок больной от миссис Андерхилл, чьи теплицы были предметом зависти ее знакомых. Правда, мисс Трент, как и Шарлотта, могла бы поспорить на что угодно — Тиффани не преминет выставить виноград как свое собственное приношение. Так оно и случилось.