Добрый друг Декстер - Джеффри Линдсей

— Вероятно, не так сильно, как Кайл. И гораздо меньше, чем я.

— В таком случае это для тебя, как мне кажется, станет лучшим ходом.

Мои аргументы не убедили Дебору.

— Капитан Мэттьюз не захочет ради этого терять Доукса. Нам придется получить его одобрение.

Показав на беседующих капитана и сержанта, я сказал:

— Смотри.

— Да, дьявол тебя побери, из этого может что-нибудь получиться.

Она набрала полную грудь воздуха, и это действие сработало словно электрический выключатель. Сестра стиснула зубы, выставила подбородок и решительно двинулась на капитана и сержанта. Я побрел следом за ней, стараясь слиться с голыми стенами, чтобы Доукс не ринулся на меня и не вырвал мое сердце.

— Капитан, — произнесла она, — в связи с данным делом нам следует проявить активность.

Хотя «активность» была одним из его самых любимых слов, он взглянул на Дебору так, точно та была тараканом в салате.

— Нам следует… сказать этим… людям… в Вашингтоне, чтобы они для разруливания ситуации прислали сюда кого-нибудь более компетентного.

— Они прислали его, — указав на Бердета, проговорила Дебора.

Мэттьюз посмотрел на покойника, помолчал, задумчиво выпятив губы, и спросил:

— Что ты предлагаешь?

— У нас есть пара зацепок, — ответила она, кивнув в мою сторону.

Мне очень хотелось, чтобы Дебора этого не делала, поскольку Мэттьюз повернул голову в мою сторону. Но гораздо хуже было то, что на меня обратил взор сержант Доукс. Если оскал голодного пса может о чем-то намекнуть, то его чувства по отношению ко мне явно не по-мягчали.

— А ты-то какое отношение к этому имеешь? — поинтересовался капитан у меня.

— Он достает улики и вещдоки, — поспешно объяснила Дебора, а я скромно кивнул.

— Чушь! — бросил Доукс.

— Временной фактор играет важную роль, — продолжила Дебора. — Надо найти парня до того, как объявятся еще такие. — Она показала на Бердета. — Мы не можем вечно держать дело в секрете.

— Полагаю, более уместно употребить выражение «скрывать убийства от взбесившихся журналюг», — произнес я, поскольку всегда готов услужить, но Мэттьюз почему-то обжег меня взглядом.

— В общих чертах я представляю, что хотел сделать Кайл… мм… Чатски, — продолжила Дебора. — Но мы не можем двигаться дальше, ведь мне не известна подоплека событий. Но сержант Доукс это знает. — На физиономии сержанта появилось изумление, и я сразу догадался, что он редко практикует подобное эмоциональное состояние. Но прежде чем сержант успел хоть что-то произнести, Дебора сказала: — Считаю, что втроем мы схватим парня до того, как здесь появится очередной федерал, желая получить то, что получили его коллеги.

— Чушь! — возразил Доукс. — Ты хочешь, чтобы я работал в одной упряжке с ним? — Ему не надо было тыкать в меня пальцем, чтобы остальные поняли, кого он имеет в виду, но сержант все же сделал это, направив в мою физиономию свой узловатый указательный палец.

— Да, хочу, — ответила Дебора.

Капитан Мэттьюз с нерешительным выражением жевал губу, а сержант повторил:

— Чушь!

Оставалось надеяться, что его искусство вести беседу улучшится, если мы станем работать вместе.

— Ты кое-что знаешь об этом, — обратился капитан к Доуксу, и сержант, с явной неохотой отведя горящий взгляд от меня, обратил взор на начальство.

— Да.

— По твоему опыту… по твоей службе в армии? — уточнил Мэттьюз.

По его виду нельзя было сказать, что он боялся перманентной гримасы ярости на роже сержанта. Но вероятно, это всего лишь проявление привычки командовать.

— Угу.

Капитан Мэттьюз сдвинул брови, изо всех сил стараясь выглядеть человеком действия, готовящимся принять важнейшее решение. Всем, включая меня, ценой огромных усилий удалось не допустить появления гусиной кожи.

— Морган, — наконец изрек капитан. Он посмотрел на Дебору и замолчал. Рядом с домом остановился микроавтобус с надписью «Экшн ньюз», и из него посыпались люди. — Проклятие! — прошипел Мэттьюз, покосился на труп, затем на Доукса и спросил: — Ты можешь сделать это, сержант?

— В Вашингтоне это не понравится, — ответил Доукс. — А мне не нравится здесь.

— Я начинаю терять интерес к тому, что по вкусу или не по вкусу парням в Вашингтоне, — усмехнулся Мэттьюз. — У нас тут по горло своих проблем. Итак, ты можешь взять на себя дело?

Доукс посмотрел на меня, а я постарался напустить на себя вид серьезного и преданного долгу человека.

— Да, — кивнул сержант. — Я могу это сделать.

— Ты — хороший парень! — воскликнул капитан, хлопнув сержанта по плечу, и отправился беседовать с журналистской братией.

Доукс пожирал меня взглядом. Я отвечал ему тем же.

— Теперь тебе будет легче за мной следить, — произнес я.

— Когда все закончится, мы встретимся с тобой один на один.

— Но только не раньше, чем все это закончится.

— Не раньше.

Доукс доставил нас в кофейню на Калле-Очо. На противоположной стороне улицы на открытой площадке продавали автомобили. Сержант провел нас к столику в дальнем углу зала и занял место лицом к двери.

— Здесь мы можем поговорить, — сказал он.

Эти слова были очень похожи на фразу из шпионского фильма, и я пожалел, что не прихватил темные очки. Впрочем, нельзя исключать, что курьер доставит мне очки Чатски, желательно без приложения в виде носа.

Прежде чем мы успели приступить к беседе, из задней комнаты вышел какой-то человек, поздоровался с Доуксом за руку и сказал:

— Como estas, Alberto?[8]

Сержант ответил ему на очень хорошем испанском. Если быть честным, то говорил он лучше меня, но я тешил себя тем, что мое произношение лучше.

— Mas o menos.[9]

Примерно минуту они болтали по-испански, а затем Луис принес нам по чашке ужасно сладкого кубинского кофе и печенье. Кивнув в последний раз Доуксу, он скрылся в задней комнате.

Дебора следила за этим спектаклем с возрастающим нетерпением, а когда Луис нас покинул, она с ходу взялась за дело.

— Нам нужны фамилии всех, кто был в Эль-Сальвадоре! — выпалила моя сестра.

Доукс взглянул на нее, неторопливо отпил кофе и произнес:

— Это будет длинный список.

— Ты понимаешь, что я хочу сказать, — нахмурилась Дебора. — Ведь он, черт побери, захватил Кайла.