Под воровскими звездами - Владимир Колычев

– А до той самой, с которой все началось… Тут недалеко, Дилижанс, вправо давай!

Остановка находилась неподалеку от дома, в котором она когда-то жила. Ника тогда ждала Леона, который должен был подъехать за ней на машине, а Егор подошел к ней. Подошел и пропал, сраженный ее красотой.

Но Егор не захотел выходить из машины: не вдохновила его экскурсия в прошлое. Плевать ему на Нику, когда Марина в голове.

– Пошли, посадишь меня в троллейбус, я домой поеду, – вздохнула она, уныло глянув на него.

– Я сам тебя домой отвезу, – недовольно сказал он.

– Там и оставишь?

– Там и оставлю.

– А сам за Мариной поедешь?

– А сам за Мариной.

– Ну и катись к черту! – не выдержала Ника и, выходя из машины, громко хлопнула дверцей.

Если Егор сейчас опомнится и бросится за ней, она его простит, а если нет… Но Егор не собирался ее останавливать, и машина с места взяла в карьер. Ника вынула из сумочки сигарету, хлюпнула носом, щелкнула зажигалкой.

Неужели Егор не понимает, в каком состоянии он ее оставил? Неужели ему все равно, с кем она сейчас возьмет и закрутит?.. Почему он такой жестокий?

К обочине прижался белый «Опель», остановился рядом с ней. Ну вот, началось! Но из машины показалась женщина. И какая!

– Ника, твою Матрену!

Ольга и раньше была пышной, большегрудой, полнозадой, а время еще больше развело ее вширь. Толстенькая она, маленькая, румяная – ну, чисто колобок на выезде. Ухоженная, хорошо одетая, и машина дорогая. Но это неудивительно, если Ольга осталась на том же месте, на которое «сблатовала» ее Ника.

Было время, когда она занималась организацией досуга населения – по большей части мужской его половины. Два борделя открыла, несколько массажных салонов. Одним притоном Ника заведовала сама, а на второй поставила Ольгу. А потом сбежала, напрочь забыв о своей некогда лучшей подруге. В прошлом году бордели вроде бы еще работали, а как сейчас, она не в курсе.

– А я смотрю, ты это или нет?

– Я, ля! – задорно улыбнулась Ника.

Как же они с Ольгой раньше зажигали. Был момент, когда чуть заживо не сгорели. И надо было им тогда подснять на свою голову куприяновских «быков»…

– Ты – ля? – так же игриво подхватила Ольга.

– Ну, если только по настроению.

– Я смотрю, настроение у тебя – ля-ля-фа-фа!.. Ну, здравствуй, подруга!

Они обнялись, расцеловались, Ольга позвала ее к себе в машину, Ника устало плюхнулась на переднее сиденье.

– А ты чего не на машине? – спросила Ольга.

– В Москве осталась. Я здесь проездом. Вернее, пролетом… В полном пролете!

– Чего так?

– А-а!

– Мужик?

– Он – собака!

– Понимаю! А я своего выгнала! – как-то не очень весело улыбнулась Ольга.

Нике не нужно было смотреть на нее, хватило уловить особые нотки в голосе, чтобы понять, кто кого выгнал. Ольга не изменилась и врала все по тому же знакомому шаблону, но кто не без греха?

– Одна?

– Как перст!

– А работа как? Ты все так же мадам?

– Мадам. А ты, говорят, с Егорычем снова сошлась, он у нас тут первая величина… Это ты из-за него в пролете?

– Суку себе молодую нашел…

– Кобель! – повеселела Ольга.

Какое-то время они ехали молча. Ника думала, как отомстить Егору, Ольга переваривала услышанное.

– Ну да, живет он с какой-то там, из Новорудного. Красивая, говорят.

– Кто говорит?

– Ну, не одна же ты жалуешься на этого кобеля.

– А кто еще?

– Да Лариску видела, она жаловалась.

– Лариску? Кто такая?

– Ну, шатеночка, худенькая такая, стройная… Красивая… У тебя работала, потом ко мне перешла, потом на вольные хлеба подалась, менты ее подняли.

– В смысле, подняли? – не поняла Ника.

– Ну, «крышу» поставили. Я Гонтаря к ней отправила, а его завернули. Тихонько завернули, без грубостей, только пригрозили: еще раз дернешься, закроем. В смысле, и его самого закроют, и наш бардак…

Ника поморщилась. Меньше всего ее сейчас интересовали терки между сутенером и ментами.

– И на что Лариса жаловалась? – вернулась она к волновавшей ее теме.

– Ну, нравился ей Егорыч… Вор в законе, все дела… Только он ее на какую-то молоденькую променял. Из Новорудного. За этой красоткой, сказала, бегает.

– Ну, бабам он всегда нравился… А эта Лариса что, спала с ним? – запоздало возмутилась Ника.

– Так она же проститутка, Беляк ее в сауну брал, там она с Егорычем и спуталась. Давно еще, он из Камушков только вышел… И ты в пролете, и Лариска… Лариска сейчас с Каучуком живет, любовь-морковь, все такое, он, говорят, от нее без ума, – с завистью и как будто в пику ей сказала Ольга.

– С Каучуком? Нормально…

– Ты сейчас куда?

– Сама не знаю.

– Стариной тряхнуть не хочешь?

– В смысле?

– Клиента принять? У меня номер свободный есть.

– Что-то я не поняла, ты заработать на мне хочешь?

– Да нет, ни копья с тебя не возьму. Просто вижу, настроение у тебя чумное.

– А если Егор узнает?

– Ты же с ним все!

– А это как на него найдет! Сегодня все, а завтра на задних лапках прискочит! Знаешь, как он меня ревнует!

– Ну, не знаю…

– Он ведь и голову открутить может – и тебе, и мне.

– Может, открутит, – пожала плечами Ольга, – может, нет… Сегодня жив, завтра того…

– Это ты о чем? – резко глянула на нее Ника.

– О чем? – будто очнулась Ольга.

– Что завтра того?

– Ну, он же в законе, по самые уши в криминале, сегодня живой, а завтра все может случиться. Пуля прилетит, и ага!.. Помнишь, фильм один был? А пуля прилетела, и ага!

– Пуля?

– Ну, не пуля… Все что угодно… Тьфу ты, ну и подняла тему! – ужаснулась Ольга.

– Я подняла?

– Ну, может, я что-то ляпнула. Все мы по краю ходим, в нашем деле как, что-то не так сказал, и пиши – пропало… Ну так что, едем ко мне в салон?

– В твой бардак? – Ника покачала головой, отказываясь.

Ольга права, там, где криминал, там кровью пахнет. Марина с Егором жила, может, ее и похитили, чтобы ему отомстить. А может, Ченцов это сделал, чтобы самолюбие свое потешить, – он же нынче мэн крутой, если сам Егор с ним, как со взрослым, общается… Может, и нет уже Марины в живых. Погорюет Егор, потоскует, а потом к Нике вернется… Главное, не наломать сейчас дров. Не нужно ехать в бордель.