Осмысление. Сила гуманитарного мышления в эпоху алгоритмов - Кристиан Мадсбьерг

Теория абдуктивного рассуждения покажет, как это работает. Чарльз Сандерс Пирс определил эту познавательную процедуру, связав с двумя другими. А точнее, с дедукцией и индукцией, которые мы используем для решения проблем.

Дедукция, по сути, относится к области алгоритмов. Вы начинаете с гипотетического набора убеждений и далее приходите к выводу о верности X или Y. Дедукцию часто называют «нисходящим» подходом, так как она ведет от общих предпосылок к частному умозаключению.

Индукция, напротив, начинается со сбора многочисленных частных предпосылок, из которых затем следует общий вывод. Поэтому данный тип рассуждений называют «восходящим». От конкретных наблюдений мы переходим к обобщениям и выводам.

Абдуктивное рассуждение не начинается с гипотезы или даже с предвзятого мнения об известности или о неизвестности чего-либо. Таким образом, это единственный метод рассуждений, который может вбирать в себя новое знание и выводы. Процесс начинается с расширения сбора данных и их организации. Именно это называет «открытостью» Джордж Сондерс. Затем в совокупности данных определяются закономерности. С обобщения этих моделей начинают формироваться одна или несколько теорий. Из них возникает знание, обладающее объяснительной силой. Процитируем лекцию Пирса «Прагматизм и абдукция», проведенную в Гарварде в 1903 году: «Абдуктивное предположение возникает словно вспышка и доступно не всем. Это озарение, хотя с ним чрезвычайно легко ошибиться. Верно, что различные элементы гипотезы были в нашем уме и прежде. Но идея объединить их вместе никогда не приходила нам в голову до этого, пока внезапно не возникло новое предположение до наших размышлений»[22].

Пирс утверждал: лишь абдуктивное рассуждение подходит для работы с беспорядочными данными, которые сложно обнаружить. Именно в нем кроется настоящая творческая сила. К сожалению, там же кроется и риск ошибки. Именно поэтому мастера, испытавшие благодать, учатся распознавать ощущение содержательного творческого знания. Уильям Джеймс утверждал в своей фундаментальной работе «Принципы психологии», что данная практика во многом формируется силой нашего устойчивого внимания: «…внимание. Это пристрастное, осуществляемое посредством умственной деятельности обладание в ясном и четком виде одним из нескольких, как кажется, одновременно возможных объектов или рядов мысли. Фокусировка, концентрация сознания — его суть. Это означает отказ от каких-то вещей, чтобы эффективно заниматься другими, и является условием, располагающим реальной противоположностью в том спутанном, сумеречном и рассеянном сознании, которое по-французски называют distraction, а по-немецки Zerstreutheit».

Другими словами, творческие личности понимают: то, на что они настроены, — то, что открывается им в состоянии благодати — позволяет достигать понимания мира. «Миллионы предметов материального мира представлены моим органам чувств, но никогда не попадут в достаточной мере в область опыта, — говорил Джеймс. — Почему? Не представляют интереса. Мое восприятие состоит из того, чему я согласен уделить внимание».

Николь Поллентье, получившая черепно-мозговую травму, описывала прогулку по Targetкак потрясение. Причиной была хаотическая беспорядочность ее восприятия. Девушка не могла на чем-либо сосредоточиться. Этот процесс она называла «фильтрацией».

«Моя краткосрочная память была повреждена настолько, что была похожа на переполненный зал ожидания, — вспоминала Поллентье. — В нормальном состоянии, когда мозг работает в обычной скорости, фильтрация происходит моментально. Мы не осознаём большую часть того, что постоянно отсеиваем».

Напротив, по мнению Джеймса, восприятие гения в шаге от открытия характеризуется устойчивым вниманием. «Идеи сверкают, каждый объект бесконечно ветвится в их изобретательном уме, и они могут быть часами поглощены процессом», — так Джеймс описывает то, как ум «обустраивается» материалом для творчества. Так появляются те укромные углы и закоулки, куда может завести мысль. Чем лучше «обустроен» разум — чем больше мы читали, переживали и воображали, — тем больше будет материала для работы при возникновении возможности творческого открытия. Хотя эти достижения кажутся «вспышками», в реальности они основаны на богатых и глубоких знаниях по распознаванию моделей.

В знаменитой книге «Думай медленно… Решай быстро» психолог Даниэль Канеман подчеркивал роль накопленных знаний — «обстановки» сознания. Чем их больше, тем лучше мы умеем обращаться с быстрыми вспышками интуиции, которые психолог относит к автоматической системе мышления. Как говорил Уильям Джеймс, гении «отличаются от обычных людей скорее не характером внимания, а природой объектов, которым оно успешно уделяется».

Самые творческие люди в мире в наибольшей степени открыты тому, что обнаруживает или показывает их мир. Благодать неотделима от момента, когда мы внезапно понимаем, на что в точности направить свое внимание. Эксперты особенно хороши в таком осознании. Рассмотрим опыт всемирно известного архитектора Бьярке Ингельса. Он услышал зов творчества, наблюдая работу механизма тщательно выполненных швейцарских часов.

2013 год. Стояла зима. Бьярке Ингельс ехал по западной части Швейцарии. Он миновал горнолыжные курорты и спустился в долину Вале-де-Жу, скрытую между скалами массива Юра. Там, среди снега и гор, рядом с прекрасным озером Лак-де-Жу, располагалась легендарная швейцарская компания Audemars Piguet. Это единственная фирма — производитель часов в стране, которой вот уже 150 лет управляет основавшая ее семья. Ингельс с командой подготовили предложение для компании. Оно включало расширение исторических зданий наряду с возведением нового музея. Там могла бы храниться коллекция сотен превосходных часов Audemars Piguet. Любое конкурентоспособное предложение должно было возвеличивать традиции компании легендарных мастеров. Кроме того, требовалось объединить два исторических здания в динамическом диалоге. Обе постройки были возведены почти 100 лет назад.

Когда Бьярке Ингельс поразил членов семьи Audemars Piguet и победил в конкурсе благодаря своей непредсказуемости, ему было уже за сорок. Архитектор не испытывал недостатка престижа или опыта. Bjarke Ingels Group, или BIG, открыла первые офисы в Копенгагене. Потом подразделения компании появились в Нью-Йорке и Лондоне. За это время по проектам BIG были построены десятки зданий в самых разных местах — от Ванкувера до Фарерских островов, а также в Хуаляне (Тайвань), в Шэньчжэне (Китай) и Нью-Йорке. Компания завоевала множество международных премий и наград. BIG выделяется отношением к творческому процессу. Оно кардинально отличается от подходов других всемирно известных студий. Работы Ингельса, изобилующие волнообразными световыми проемами и подъемами, зачастую игнорируют традиционные архитектурные понятия и общепринятые нормы. То есть идеи того, как должно выглядеть здание.