Дети Хроноса - Питер Аспе

– Дома я сойду с ума, Питер.

Версавел крепко схватил его за руку. От другого мужчины Ван-Ин бы этого не потерпел.

– Немного свежего воздуха пойдет мне на пользу, Питер.

Карине Неелс испугалась, когда застала обоих мужчин в такой позе. Два дня назад она бы обязательно постучала, прежде чем зайти в кабинет 204, но теперь она чувствовала себя полноправным членом Отдела специальных расследований полиции Брюгге.

– Извините, – сказала она. – Я не знала, что…

– Не надо извиняться.

Ван-Ин не предпринял никакой попытки отпустить руку Версавела.

– Я пришла с отчетом о проделанной работе, – доложила Карине.

Ее телефонная одиссея оказалась не очень удачной. Пять минут назад она разговаривала с доктором Верминненом.

Верминнен был последним пластическим хирургом, с которым связалась Карине, и он тоже не мог вспомнить случая, когда молодому человеку из эстетических соображений сделали менее выдающимся подбородок. К ее большому удивлению, Ван-Ин посчитал, что это не страшно.

– Возможно, Карине, ты сможешь быть полезна иным образом.

Когда Ван-Ин обратился к ней по имени, ее сердце забилось быстрее.

– Говорите, комиссар, – отреагировала она с энтузиазмом.

– Ты сегодня вечером свободна?

Этот вопрос поставил Карине Неелс перед дилеммой. Должна ли она увлеченно кивнуть или изобразить возмущение? Ее курносый нос дрожал от волнения. Ей это грезилось или он водил ее за нос?

– Это отчасти зависит от задания, – сказала она без выражения.

Ван-Ин отпустил руку Версавела и пригласил Карине сесть за его стол.

– Ты знаешь, что такое агент под прикрытием, Карине?

Конечно, Карине это знала. Она ведь была верным фанатом сериалов «Полиция Нью-Йорка» и «Блюз Хилл-стрит».

– Тогда знаешь ли ты о риске, который с этим связан?

Она кивнула и попыталась скрыть участившееся дыхание, крепко скрестив руки.

– Хорошо, – сказал Ван-Ин. – Я хочу, чтобы на остаток дня ты освободилась и… – Он дал ей несколько точных указаний. – Потом я жду тебя в восемь у себя дома. Там мы проработаем остальную часть операции.

Карине Неелс выплыла из кабинета, словно Дева Мария на облаках. Ей хотелось раструбить всем о своей удаче. Но делать этого было нельзя, иначе она бы сразу перестала быть агентом под прикрытием.

* * *

Серые облака сгустились над башнями Брюгге. После длинного теплого лета сентябрь принес с собой обещание ранней зимы. Поэтому Ван-Ин повернул в сторону побережья. Если им немного повезет, там можно еще будет найти чуть-чуть солнца. За всю дорогу Версавел не сказал ни слова. Он уставился перед собой, как будто они ехали к краю земли.

Ван-Ин припарковал «фольксваген-гольф» у гавани для яхт в Бланкенберге. От серого осеннего воздуха там и следа не было. Курорт блистал под лазурно-голубым небом. На дамбе дул приятный морской бриз. Люди казались здесь дружелюбнее, чем в пыльном Брюгге. Воздух был чистый, и шум моря даже Версавела не оставил равнодушным.

– Ты хороший человек, Питер, – сказал он вдруг.

Ван-Ин положил руку на плечо друга.

– Я знаю, Гвидо, – засмеялся он. – Но я рад слышать это от тебя. Но ты меня напугал. Разрыв с Франком. После стольких лет!

Версавел набрал полные легкие прохладного морского воздуха. По пути из Брюгге в Бланкенберге он пытался найти объяснение ужасной драме, которая изорвала в клочья его упорядоченную жизнь.

– Я должен был это знать, – сказал он. – В плане секса я больше не могу за ним успевать. Он от этого страдает. Последние месяцы он неоднократно на это намекал. Поэтому мне приходилось в случае необходимости доказывать, что мне любое дело по плечу. История с Джонатаном стала последней каплей, переполнившей чашу его терпения. Франк ушел. Теперь я старый и одинокий.

У Ван-Ина был опыт по части депрессий. Утешительные слова рану не вылечат, но молчать тоже нельзя.

– Не неси чушь, Гвидо. Ты выглядишь едва за сорок. И мир велик. Ты красивый, приветливый, умный, и к тому же…

Ван-Ин сказал именно то, что он не хотел бы услышать от желающего ему добра ближнего, когда у него самого дела были плохи. Поэтому он сделал кое-что, чего не мог себе представить в своих самых диких мечтах. Он продолжил стоять и посмотрел Версавелу прямо в глаза.

– И к тому же ты мой лучший друг, Гвидо. Я тебя люблю.

Даже Версавел испугался, когда Ван-Ин его обнял. Поцелуй в щеку немного смягчил жгучую боль. Туристы, приехавшие отдохнуть сюда на денек, пялились на целующуюся гомосексуальную пару, но Ван-Ина это нисколько не волновало.

– Ханнелоре сделала бы то же самое, – сказал он. – Мы оба очень сильно тебя любим, Гвидо. Не забывай об этом.

Версавел смотрел на небо, потому что у него не нашлось слов, чтобы выразить свои эмоции. Он привычным образом поглаживал усы, и Ван-Ин счел это хорошим знаком.

– Я думаю, мы заслужили по «Дювелю», – неожиданно сказал Версавел.

– Мы?

– Я думаю, что я тоже могу выпить сегодня бокал, – заявил Версавел.

Барка с креветками вошла в гавань со стаей кричащих чаек в кильватере. Проехав здание спасательных служб, они повернули налево в направлении ресторана «Остерстакетсел».

В конце пирса стоял деревянный домик, который выступал в роли кафе-ресторана. Терраса была битком набита. Десятки прогуливающихся людей обосновались здесь и наслаждались поздним осенним солнцем.

Ван-Ин завладел столиком в последний момент: четверо кудахтающих немцев не могли договориться относительно цены на сангрию, и он бесцеремонно этим воспользовался. Официант посчитал это справедливым. Он многозначительно улыбнулся, когда немцы продолжили свою «сухую прогулку».

– Два «Дювеля», – сказал Ван-Ин. – Ледяных, если можно.

Когда величественная парусная яхта прошла мимо ресторана, все на террасе вытянулись. Повсюду защелкали фотоаппараты. Для многих людей это была кульминация дня. Оригинальное фото будет дома служить доказательством того, что они что-то пережили.

– Тебе лучше? – озабоченно спросил Ван-Ин.

Версавел закатал рукава рубашки и развязал галстук.

Никто не узнал бы в нем полицейского.

– Де-Ки хотел поговорить с тобой сегодня утром, – сказал он.

– Гвидо, ради бога. Расслабься.

– Я это и делаю, Питер. Моя работа – это все, что у меня еще остается. Это помогает разогнать призраков.

Официант, дружелюбный верзила лет сорока, принес два «Дювеля» с густой пеной. Так и было положено. Версавел хотел было сразу же заплатить, но официант отмахнулся. Это Версавелу понравилось.