Лети, звезда, на небеса! - Анна Ольховская

А теперь этот яйцеголовый намеревается изучать влияние разработанной им гадости на еще не родившегося ребенка. Потирая потные лапки, будет ждать – а кто ж теперь появится на свет?

«Родила царица в ночь не то сына, не то дочь, не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку».

Накаркали, Александр Сергеевич?

Потом «неведому зверушку» у матери заберут и продолжат над ней экспериментировать. А маманю, как отработанный материал, спишут за ненадобностью.

Ага, давай, рыдай над своей судьбинушкой, вон, уже подушка мокрая. Думать надо, а не рыдать. Что, одновременно не получается? Ладно, подождем.

Я еще немного пожалела себя, потом, чуть подольше, жалела дочку, а затем нос и глаза взбунтовались. Причем самым подлым образом – распухли и отекли. Видеть и дышать у меня получалось с трудом.

Вероятно, моя необыкновенная красота весьма впечатлила следивших за камерами видеонаблюдения сотрудников. Минут через десять появился сам господин МакКормик со шприцем в руках.

Ну что, дорыдалась? Мало тебе было? Сейчас еще укольчик получишь.

Вошедший следом могучий санитар надежно зафиксировал мою попытавшуюся было трепыхаться тушку. Затем последовал укус в руку – и все…

Пробуждение номер три. Ита-а-ак, что мы имеем на этот раз?

Этот раз мне понравился гораздо больше. Во-первых, я была освобождена от присосавшейся капельницы. Во-вторых, меня перенесли в другое помещение, больше напоминавшее комфортабельный гостиничный номер. А в-третьих, мое самочувствие уже не оставляло желать лучшего. Оно опасалось только худшего, а в целом было весьма и весьма приличным.

Я осторожно приподнялась, потом села. Так, все нормально, полет проходит в заданном режиме. Голова не кружится, меня не тошнит. Эй, доча, а ты как?

Не очень вежливый пинок. Понимаю. Согласна. Завидую. Мне ведь тоже хочется кого-нибудь пнуть, да нет никого под ногой.

Я осмотрелась. Интересно, это та же комната, в которой жила в свое время Сашка, или другая? Во всяком случае, искусственный «вид из окна» точь-в-точь такой, о каком рассказывала подруга.

Очередной возмущенный пинок. Да, поесть нам не мешало бы, но пока ничего съедобного не наблюдается. Что ж, наведаемся в ванную, одежда на мне за… А кстати, сколько времени прошло с момента моего похищения? Часов, дней? В любом случае пора освежиться.

В просторном санузле обнаружилось все необходимое: шампунь, гель для душа, зубная паста, и при ней нераспечатанная щетка, стопка чистых полотенец и даже мягкий пушистый халат, причем явно женский. Нет, все-таки это Сашкина комната. Вряд ли у них здесь живут другие женщины.

После душа есть захотелось гораздо сильнее. И еще захотелось чистого белья, уютных тапочек с помпонами и спокойного вечера с интересной книжкой. Домой захотелось, причем туда, в свою заброшенную, выставленную на продажу квартирку. В размеренное, порой скучноватое, но такое предсказуемое житье-бытье до встречи с Лешкой. С Алексеем Майоровым. Ведь именно знакомство с ним затянуло меня в переливающийся всеми цветами радуги водоворот событий. Раньше в моей жизни преобладал спокойный серый цвет, разбавленный небольшими вкраплениями розового, светло-зеленого и сдержанно-золотистого. И никаких потрясений – ни хороших, ни плохих.

Но потом судьба, в строгом соответствии с законом сохранения энергии подарив мне пронзительно-сладкое чувство обретения второй половинки, щедро отвешивала жесткие, а порой и жестокие оплеухи. Хватало и ослепительного солнца, и смердящего мрака.

Вот только теперь в моей жизни слишком уж много черного цвета. А у меня всего лишь один халатик на голое тело! И как тут бороться?

За неимением более подходящего объекта пинок получила дверь в санузел. Вздрогнув от неожиданности, она испуганно отскочила и вжалась в стену.

Буйствовать мне понравилось, я внимательно осмотрелась, выбирая очередной объект для нападения. Но мои планы изменил мой же собственный нос, потащивший меня в сторону стола. Обоняние в очередной раз одержало победу над зрением, мгновенно среагировав на аппетитные запахи.

Пока я плескалась, меня посетили добрые гномы и приволокли своей Белоснежке много-много вкусного. Тут вам и закуски, и суп, и мясное блюдо, и…

Хватит пялиться, ешь давай!

Я очень старалась, честно, но справиться со всем количеством принесенной еды не смогла. Остались фрукты, булочки, сок.

Наверное, в прошлой жизни я была белкой. Или хомяком. Потому что вид не съеденных продуктов вызвал у меня странное свербение в области щек. Неудержимо захотелось набить припасами защечные мешки и уволочь их куда-нибудь в укромное место. Я испуганно потрогала руками возле ушей, боясь обнаружить там два провисших кожаных мешка. Нет, все в порядке, пластическая операция пока не требуется.

Но еду припрятать все еще хочется. Пригодится ведь. Зачем? А мало ли зачем. Кажется, на глаза мне ранее попадался неосторожно выбежавший из укрытия холодильничек. И где же он у нас? Вот он, притаился у двери. Очень хорошо.

Я занялась комплектованием стратегических пищевых запасов. За этим занятием меня и застал Морено, явившийся с большим пакетом в руках.

– Стучаться надо, – проворчала я, запихивая в холодильник сок. – А вдруг я голая?

– Это вряд ли. Я же говорил тебе о видеонаблюдении, не думаю, чтобы ты забыла об этом и разгуливала в голом виде. Вот, возьми, – и он протянул мне пакет.

– Что это?

– Одежда, купленная в свое время для Алекс. Она покинула нас слишком рано, большая часть вещей осталась нетронутой. Думаю, они тебе подойдут, вы приблизительно одной комплекции.

– Спасибо, – буркнула я, забирая пакет.

Очень захотелось немедленно начать в нем копаться, но очередное проявление бабства придушенно взвизгнуло и спряталось, получив по лбу мухобойкой.

Я положила вещи на кровать и повернулась к Морено:

– Что-то еще?

– Да вот думаю, какую из перечисленных тобой недавно причин перехода на «ты» применить в действии, – Винсент скривился и почесал затылок. – Неужели все же переспать придется? Вот ведь гадство!

– Щас как дам больно! – с трудом сдерживая улыбку, пригрозила я.

– Вот именно этого я и боялся, – Морено обреченно вздохнул. – Дать-то ты дашь, но больно будет!

Докривлялся! У меня, прошедшей в свое время жесткую школу подушечных боев в оздоровительных детских лагерях, рука не дрогнула, удар подушкой получился отменный.

Винсент покачнулся, споткнулся о неудачно подвернувшийся стул и грохнулся на пол. Где и остался сидеть, жалобно глядя на меня:

– Можно считать, что мы уже переспали?

– Трепло ты, – я улыбнулась и вернула оружие на место. – И как тебя только в такую серьезную организацию взяли?

– Ты президента нашего видела? – прокряхтел Морено, поднимаясь. – Вот то-то. Давай-ка, вещи сразу разбери, но лучше сделай это в ванной.