Жемчужина гарема - Дорин Оуэнс Малек

Резко повернувшись, Сара прошествовала к двери.

– Тебе не разрешалось уйти! – крикнул Халид ей вслед.

Сара снова повернулась к нему.

– Можно просить вашего высочайшего соизволения на мой уход? – саркастически осведомилась она.

Взгляд, который Халид кинул на нее, иначе, как печальным, назвать было нельзя.

– Неужели нам обязательно быть врагами, Сара? – тихо спросил он.

– Это не я решила, донме паша, – равнодушно ответила она, не глядя на него.

– Хорошо, – вздохнул Халид. – Можешь идти.

Сара вышла за дверь, и ее эскорт пристроился следом. В коридоре она встретила хислара, направлявшегося к Халиду:

– Ты опять здесь? – раздраженно спросил Халид. – Ну, что еще?

– Я получил известие от Дурхан-аги.

– И что хочет сказать капитан моих алебардщиков? – осведомился Халид, нетерпеливо постукивая пальцами по подлокотнику.

– Турхан-ага просит аудиенции. Он получил для вас письмо от посланца, явившегося к воротам Каретного дома.

– И почему он не передал это письмо тебе? – осведомился Халид, удивленный такой чрезмерной церемонностью.

– Он пообещал, что доставит письмо лично.

Халид взмахнул рукой:

– Пришли его сюда.

Турхан-ага, занимавший во Дворце Орхидей тот же пост, что и Осман-бей – в Топкапи, был пожилым уроженцем Измира, беззаветно преданным паше. Постепенно поднимаясь вверх по служебной лестнице, он, наконец, занял свой нынешний пост. Будучи впущен в покои Халида, капитан алебардщиков опустился на одно колено – такое приветствие он усвоил от турок-христиан своего родного города и остался ему верен.

– Что у вас для меня? – спросил Халид, любивший капитана своей охраны.

Турхан извлек из своей куртки конверт и вручил его своему повелителю.

Увидев на обратной стороне конверта печать американского посольства, Халид спрятал письмо в карман.

– Спасибо, Турхан. Можете идти.

Капитан поклонился и быстро удалился. Хислар направился было за ним следом, но Халид попросил ею остаться.

Халид подождал, пока за Турхан-агой закрылись двери, и только тогда сказал:

– Письмо из американского посольства.

Ахмед бесстрастно наблюдал, как Халид вскрыл письмо и быстро пробежал его глазами. Там оказалось два абзаца английского текста, а ниже – перевод на турецкий.

– Посол, некая личность до имени Дэнфорд, просит как можно скорее принять его в связи с исчезновением американской женщины, Маргарет Сары Вулкотт.

– Маргарет? – переспросил хислар. Халид пожал плечами:

– Я сам впервые слышу это имя. Игнорировать такое письмо я не могу. На него надо ответить.

Ахмед хмыкнул:

– И что они будут делать? Объявят войну Турции?

– Ах, мой друг, ты не дипломат, не понимаешь правил игры. Я просто напишу, что в настоящее время слишком занят внутренними проблемами – и это правда – и что не смогу предоставить им аудиенцию в течение нескольких недель.

– А это неправда.

– Этот Дэнфорд не посмеет назвать меня лжецом. Он дождется назначенного срока.

– И чего вы надеетесь добиться отсрочкой?

– Сары! – просто ответил Халид.

Ахмед прекрасно знал, когда надо молчать, поэтому не стал выражать своего отношения к одержимости паши завладеть американкой.

– Я напишу ответ сегодня же, а ты отправь Турхана-агу или кого-нибудь из янычар, чтобы они доставили письмо в посольство.

Ахмед поклонился.

– Посмотрим, как американцам удастся решить этот вопрос, – вслух размышлял Халид. – Мы, жители Востока, издревле владели такими тонкостями, но они – новички. Их стране всего сто лет.

– Но она очень сильная, – напомнил ему Ахмед.

– Ты думаешь, президент Соединенных Штатов отправится в Константинополь искать школьную учительницу? – насмешливо спросил Халид.

Ахмед ничего не ответил. Он понятия не имел, что могут предпринять американцы.

– У меня все, Ахмед. Я хочу остаться один, пока не вернется министр сельского хозяйства.

Ахмед, поклонившись, вышел, а Халид стал перечитывать письмо.

Роксалена вышла из-за большого куста в Саду Кадии в Топкапи и поманила к себе Осман-бея. Тот опасливо осмотрелся, а потом в четыре размашистых шага преодолел разделявшее их расстояние. Роксалена схватила его за руку.

– Ты говорил с кузеном Сары? – прошептала девушка.

– Всего несколько секунд. Султан все время был рядом, и я только смог сказать ему пару слов, когда он уходил.

– Ты сообщил ему, что она пыталась бежать из Дворца Орхидей?

Осман кивнул.

– Прекрасно! Это заставит его упорнее стараться вызволить оттуда Сару! – воскликнула Роксалена. – Жаль, что я не смогла присутствовать на аудиенции. Отец мне запретил.

– Он, наверное, понял, почему ты хотела туда попасть.

Роксалена вздохнула:

– Я видела, как подъехала карета из посольства, но у меня не было никакой возможности передать мистеру Вулкотту записку. Если я и дальше буду давать столько взяток, то у меня совсем не останется украшений, и рано или поздно султан это заметит.

– Ты делаешь все, что в твоих силах, Роксалена, – утешил ее Осман, сжимая ее тонкие пальчики.

– Но достаточно ли этого для того, чтобы помочь Саре?

Осман пожал плечами. Кто же мог это знать?

* * *

Что Халид сказал Фатьме по поводу их «разногласий», осталось загадкой для Сары, но после того дня рыжеволосая женщина практически исчезла из ее жизни. Когда Сара входила в хамман, Фатьма сразу же удалялась оттуда, если Сара лежала в тепидариуме и туда случайно забредала Фатьма, то она тут же поворачивалась и исчезала. Им было совсем нетрудно избегать друг друга: территория гарема была велика. Сара, конечно, была рада, что проблема разрешилась, но в то же время была немного разочарована тем, что не имеет возможности еще раз схлестнуться с Фатьмой.

Сара уже несколько дней ничего не слышала о Халиде и была раздражена.

Однажды вечером, спустя дней десять после того, как Сара в последний раз видела пашу, Мемтаз с серьезным видом вошла к ней в спальню, объявив:

– Госпожа, произошла кража.

– Кража чего?

– Вашего аметистового ожерелья.

– Оно никогда не было моим, Мемтаз, ожерелье находилось в шкатулке с украшениями икбал, когда я здесь появилась.