Противостояние в Луганске – 2014. Дайджест - Алексей Одинцов

В мировой практике этот феномен получил название «Стокгольмский (или шведский) синдром» – психологическое состояние, возникающее при захвате заложников, когда заложники начинают симпатизировать и даже сочувствовать своим захватчикам или отождествлять себя с ними. Если террористов удаётся схватить, то бывшие заложники, подверженные стокгольмскому синдрому, могут активно интересоваться их дальнейшей судьбой, просить о смягчении приговора, посещать в местах заключения и т. д.

По сути, то что сейчас творится на Луганщине – это Стокгольмский синдром областного масштаба. Бандиты и террористы, захватившие административные здания, расстреливающие случайных людей на автомобилях, отбирающие офисные здания и предпринимателей воспринимаются в сознании людей чуть ли не как защитники и освободители.

Впрочем, для Луганщины – этот парадокс – не новый. Вспомните, частый и главный аргумент, почему, к примеру, люди голосовали за бандита Януковича на выборах… «Пусть бандит – зато он наш бандит!». Ну чем не неосознанная идея, что преступник не будет вредить жертве, если действия будут совместными и положительно восприниматься. Пленник практически искренне старается заполучить покровительство захватчика. А ведь это один из первых симптомов Стокгольмского синдрома.

Дальше – больше. Паталогическая боязнь украинской армии, которая придёт наводить порядок. Жертва часто понимает, что меры, принятые её потенциальными спасателями, вероятно, нанесут ей вред. А если еще и подконтрольные местечковым олигархам, которые и заварили эту политическую кашу, СМИ будут подогревать ситуацию ужастиками, что Нацгвардия обстреливает жилые дома и кварталы. Да просто так расстреливает, потому что население поддерживает террористов, ой, извините, ополченцев.

Пребывание в плену приводит к тому, что жертва узнаёт преступника, как человека. Становятся известны его проблемы и устремления. Это особенно хорошо срабатывает в политических или идеологических ситуациях, когда пленник узнаёт точку зрения захватчика, его обиды на власть. Тогда жертва может подумать, что позиция преступника – единственно верная. А в масштабах области это обозначится в том, что преступников начинают приглашать на телевидение в качестве экспертов. Как пример – распиаренный визит гражданина Болотова на эфир телеканала ЛОТ, где самопровозглашенный «народный губернатор» передал денежные средства собранные бойцами Армии Юго-Востока для онкобольных детей Луганщины.

Исследователи полагают, что стокгольмский синдром это не психологическое расстройство, а нормальная реакция человека на сильно травмирующее психику событие. Собственно, можно ли считать жизнь на Донбассе, под руководством всевозможных кравченок, голенок и ефремовых стрессовой ситуацией, жизнь доказывала уже неоднократно.

Олесь Билый

Информационные бои местного значения

12.06.2014

Об информационной войне говорили много. Но мало кому, конечно, кроме журналистов, приходится пытаться разобраться во всей оперативно поступающей информации, разложить все по полочкам и попытаться извлечь из плевел зёрна истины.

«В Станице идёт бой. Нацгвардия пытается штурмом взять блокпост» – так от водителя я узнал, что в 20 километрах от Луганска какая-то заворушка. И давай же выяснять что к чему. Удаленно – это оказалось очень и очень проблематично. Тут сначала, попробуй выясни, где именно идут бои. То говорят, что в Ольховке. Потом выясняется, что в Станично-Луганском районе этих Ольховых несколько. Потом появляется информация, что бой идёт в Макарово. А потом все-таки остановились на Нижней Ольховой.

Звонит папа. Спрашивает, что творится в Станице. И тут же говорит, что там работает «Град». Спрашиваю, знает ли он, что такое «Град»? Не в плане, что это реактивная система залпового огня, а какие последствия имеет. Отвечает, что знает. Говорю, что после одного залпа половину Станицы сровняло бы с землей и мы бы и в центре Луганска услышали. Утрирую, конечно. Но всё же. Нет, убедить, что максимум там стреляют миномёты и взрываются гранаты – не удалось.

Информация от местных жителей поступает самая противоречивая: одни говорят о непрекращающейся стрельбе, взрывах и панических криках «куда бежать?». Другие говорят о незначительной стрельбе, которая сразу же и затихла.

Потом российское информагентство РИА Новости сообщает о 40 танках Нацгвардии, которые мужественные ополченцы не пропускают на Луганск. Потом звонят коллеге знакомые и говорят уже про 100 танков. В итоге всплывает информация, что по Станице и окрестностям разъезжает парочка БТР. Да и то, не сильно много гоняют.

Звоним в Станично-Луганский райсовет. Там говорят: у нас всё тихо. «Да нет, ничего не стреляют. Немного стреляли в Нижней Ольховой. Мы сами в режиме ожидания. – Сообщил по телефону начальник орготдела Станично-Луганской райгосадминистрации Виктор Серый. – Наблюдаем только большое скопление техники боевой. В районе Нижней Ольховой, Герасимовской поворот. Я звонил только что в Ольховский совет, там говорят: спокойно, тихо. Действий нет».

Порадовала своим сообщением и пресс-служба ЛНР. Там заявили, что «Правый сектор» (не Нацгвардия, а именно «Правый сектор») пытался поставить блокпост. Но после того, как «ополченцы» открыли огонь, «правосеки» разбежались.

Можно сказать в пророческом романе фантаста-юмориста Юлия Лукина «Алая аура протопарторга» описывается конфликт между государствами, а по сути деревнями, где правят православные коммунисты и демократические колдуны. Регулярно упоминается «легендарное танковое сражение». И только в конце выясняется, что это было не танковое побоище, и даже не танковое сражение, и даже не перестрелка между одиночными танками, а просто местечковые разборки между пьяными аграриями. Просто со временем информация обросла новыми фактами и слухами, возвеличилась и превратилась в основу идеологической борьбы. Цитируя того же Лукина: «Такое явление обычно возникает во время молебнов, митингов, погромов и прочих массовых проявлений единомыслия». Кстати, хорошая книга! Рекомендую к прочтению.

Олесь Билый

Мирный план, надежда Порошенко

20.06.2014

20 июня президент Петр Порошенко обнародовал мирный план. Он также объявил о прекращении огня, с 22:00 20 июня до 10:00 27 июня. И это с его стороны стратегически правильный ход, тщательно выверенный и просчитанный. Он поступил как «национальный арбитр», сдерживая «ястребов» и давая надежду сторонникам мира.

Петр Порошенко искренне заинтересован в мире. Для него это самый первый вызов: остановить войну, которая была начата отнюдь не им, но ему навязана и от которой без преувеличения зависит будущее его президентства. Скажем больше: будущее страны. Чем быстрее будет реализован «мирный план», тем скорее президент Порошенко объявит «план реформ» – главную цель своего президентства. Президент ставит перед собой амбициозные, высокие и далеко идущие цели: привести Украину в Европу и сотворить здесь новое экономическое чудо. Вроде «сингапурской истории» Ли Куан Ю, с которого Порошенко берет пример.

Президент тщательно подошел к подготовке мирного плана. Обращает на себя внимание: к 20 июня была рассмотрено три «редакции» мирного плана. Перед тем, как президент сделал свой окончательный выбор. Он прекрасно понимает, что не имеет права на ошибку. Понимает также цену этой ошибки. Поэтому и старается