Дьявольский поезд - Наталья Солнцева

– И ни черта не понимает.

Они замолчали. Ренат представил себе жениха, который мысленно похоронил любимую, и вдруг… увидел ее живехонькой. Он легко «вошел в образ» Марио…

Молодой человек решил, что ему мерещится призрак утопленницы. Это была она, Франческа… бледная от волнения, в темном несвежем платье. От нее пахло не морем и водорослями, а дорожной пылью.

– Ты? – опешил он. – Откуда?

– С того света… Не ожидал?

Они встретились на берегу моря, где год назад были обнаружены вещи Франчески. Марио часто приходил сюда, не в силах забыть свою любовь. Девушка знала, что именно там сможет найти его. Простит ли ее бывший жених? Она переступила через гордость ради ребенка. Невинная душа не должна страдать.

Возвращаться к отцу было немыслимо. Тот и слушать ее не станет, выгонит прочь. Когда нельзя будет скрыть растущий живот, позор дочери ляжет пятном на всю семью. Сестры Франчески не смогут выйти замуж. От них будут шарахаться, как от зачумленных. Им придется расплачиваться за ее безумие. Видит бог, она не хотела никому навредить! Так уж вышло.

Единственный способ спасти ребенка и репутацию близких – это вымолить прощение у Марио. Кроме него, у Франчески никого не осталось. Даже Дева Мария отвернулась от нее.

Саджино не верил своим глазам. Он робко шагнул вперед и протянул руку, чтобы потрогать призрак. Какая теперь на ощупь его Франческа? Мокрая и холодная? Скользкая, как рыба? Она превратилась в русалку, которая пришла увести его за собой на морское дно…

* * *

– Приехали!

Таксист с трудом припарковался на площади перед вокзалом, забитой транспортом. Лариса устремилась на перрон, Ренат едва поспевал за ней.

– Подожди, куда ты так спешишь?

Она не остановилась, не оглянулась. Перрон притягивал ее, как магнит. Она ходила вперед и назад, натыкаясь на пассажиров. Ее взгляд был направлен в прошлое, в полдень 1911 года, когда молодой сеньор Саджино и его супруга пили шампанское и улыбались друг другу…

Впрочем, продолжалось это недолго. У Франчески испортилось настроение. Она оставила ребенка с няней и очень переживала, что та не справится с мальчиком. Вдруг он заболеет? Франческа не могла поделиться своей тревогой с мужем. Ведь мальчик, которого она родила, был ему не родным. Хотя Марио нравилась роль отца и он с удовольствием заботился о ребенке, Франческу постоянно мучили угрызения совести. Она навязала этому благородному человеку своего сына, зачатого от другого мужчины.

– Они поселились в Риме, подальше от злых языков и недобрых глаз, – выпалила Лариса, внезапно остановившись.

– Кто? – не понял Ренат.

– Франческа с мужем!

– Ах да! Он женился на воскресшей из мертвых невесте и признал мальчика своим. Мы уже говорили об этом.

– Было что-то еще… что-то еще… – бормотала Лариса, озираясь по сторонам. Словно она ожидала увидеть на перроне живую Франческу с супругом.

Ренат невольно тоже начал оглядываться. Он почувствовал себя влюбленным и восторженным. Он старался всячески угождать Франческе, которая внезапно погрустнела.

– Ну, что с тобой? Скучаешь по нему?

Марио имел в виду ребенка, но жена подумала, что он намекает на Брасова, и вспыхнула.

– Давай никуда не поедем! – раздраженно сказала она. – Я хочу домой!

– Нам нужно развеяться. Особенно тебе. Доктор посоветовал увеселительную поездку.

– У меня дурное предчувствие!

– Это нервы, дорогая. Выпей еще шампанского…

Звенели бокалы. Нарядные женщины смеялись и кокетничали с импозантными мужчинами. Светило солнце. Локомотив сверкал крутыми боками. Ветер развевал занавески в окнах вагонов.

У Франчески вдруг перехватило дыхание. Она ощущала на себе чей-то пристальный взгляд.

– На меня кто-то смотрит! – пожаловалась она мужу.

– Ты красавица. На тебя нельзя не смотреть.

– Мне страшно, Марио…

Поезд наводил на нее необъяснимую жуть. Представитель фирмы «Санетти» расхваливал комфорт, который будет обеспечен пассажирам во время путешествия. Юркий корреспондент делал фотографии для «Римского вестника».

– Есть что-то, чего я не понимаю, – бубнила Лариса. – Не понимаю! За Франческой и ее мужем кто-то следил. В толпе был человек, который…

Она замолчала и с досадой всплеснула руками. Ренат взял ее за локоть и мягко придержал.

– Осторожнее. Ты собьешь кого-нибудь и сама ударишься.

– Как Марио уговорил Франческу не уходить из жизни? Вероятно, она пожалела ребенка, который остался бы без матери…

– На попечении родителей мужа, – подхватил Ренат. – А те недолюбливали невестку. Раньше они ее обожали, но после «воскрешения» все изменилось. Франческа стала нежеланной в благополучной сицилийской семье. Сын отдалился от них из-за этого. Внук, которого они так ждали, родился в Риме раньше срока. Молодые отказывались приезжать в Мессину, где каждый камень напоминал Франческе об ужасах разгулявшейся стихии. Она едва не погибла! Ее нервы не выдержали нагрузки и дали сбой. Иначе как понять ее скитания по чужим землям?

– Окружающие объясняли бегство Франчески проявлением душевной болезни. Родители Марио опасались, что болезнь может передаться ребенку. К счастью, этого не произошло. Когда невестка исчезла во второй раз, они погоревали, а потом вздохнули с облегчением. Их сын так и не смог успокоиться. Зато внук вознаградил дедушку с бабушкой за все волнения и беды. Казалось, испытания позади. Однако печать рока уже легла на эту семью…

Куратор был недоволен результатами поездки в Ломбардию. Антонио занервничал.

– Что я еще мог сделать? С гидом поговорил, к туннелю съездил. Там ничего не осталось, кроме камней. Зачем русским пропавший поезд, ума не приложу!

– Узкий у тебя лоб, парень. Оттого ты и умишком не вышел.

– Подскажите, в каком направлении копать. Я готов землю рыть для вас. Но неплохо было бы знать, что я ищу.

– Придет время, узнаешь, – отрубил куратор. – Ладно, возвращайся домой, все равно от тебя мало толку.

Антонио валялся в номере, глушил вино и закусывал пиццей, которую ему приносили из соседней пиццерии. Он обрадовался, что можно ехать обратно в Мессину, помогать Розе по хозяйству и обхаживать отдыхающих. Рим утомлял его сутолокой, шумом и толпами туристов. Это не город, а музей под открытым небом.

Каждый норовил сфотографироваться на фоне Колизея, фонтанов или собора Святого Петра. Антонио тошнило от обилия фото– и видеокамер, широких улыбок и самодовольных лиц. По правде говоря, он завидовал всем, кто не боялся загреметь за решетку или пойти на корм рыбам. Совсем недавно он был таким же счастливцем… Совсем недавно, пока не замарал руки убийством двух человек.