Древняя Америка: полет во времени и пространстве. Мезоамерика - Галина Ершова

В это же время – а это было начало шестидесятых – Кнорозову предлагают поучаствовать в составлении первой компьютерной программы для машинной обработки текстов майя. Группа программистов из Новосибирска собралась странная и, по определению шефа, состоявшая из «весьма нахальных жуликов». Забрав все материалы Кнорозова, они попытались создать некую, как мы это теперь назвали бы, незатейливую базу данных по знакам рукописей. При этом они постоянно намекали на свое сотрудничество с военными ведомствами и заявляли, что занимаются «теорией дешифровки». Через некоторое время новосибирская группа торжественно объявила о том, что у них разработана «теория машинной дешифровки», и издала в четырех томах компьютеризированную… базу данных Кнорозова. Издание они подписали на языке майя и быстренько преподнесли Хрущеву. С точки зрения специалистов объявленная «машинная дешифровка» была полной глупостью и никакого впечатления, кроме брезгливости, на них не произвела. Тем более что в 1963 году вышла великолепная монография Кнорозова «Письменность индейцев майя». Однако это нелепое недоразумение поставило для малосведущей публики под сомнение подлинные результаты дешифровки. Почти век спустя роковым образом повторилась ситуация, удивительно похожая на дурацкую историю с публикацией Валентини, дискредитировавшей «алфавит Ланды». За рубежом противники также воспользовались этим предлогом, чтобы оспорить открытие советского ученого. И в горькое испытание превратилось двадцатилетнее ожидание заслуженного признания: только в 1975 году, с публикацией перевода рукописей майя, ему была присуждена Государственная премия СССР.

Как уже упоминалось, в советские времена Кнорозов считался «невыездным». При этом, как он горько шутил, «создавались бесконечные комиссии по вывозу его в Мексику, и все члены комиссий там уже побывали». Я помню, какое бешенство вызвал у него готовившийся к публикации сценарий фильма Радзинского о тайнах письмен майя – и вовсе не из-за незнания фактических деталей и поверхностности сюжета. Прежде всего из-за того, что, по сценарию, дешифровщик приезжает из зимнего Ленинграда в Мексику в теплой шубе. «Он что, хочет выставить меня полным идиотом?» – возмущался шеф. Сценарий не был опубликован, и фильм не был снят. Но когда шеф впервые перелетел через океан, этот эпизод он «сыграл» точно по сценарию.

В стране майя великому дешифровщику удалось побывать лишь в 1990 году – об этом «уик-энде» я рассказывала в пятой главе. Хотя шеф и говорил до поездки, что «все археологические места он прекрасно знает по публикациям», мне никогда не забыть удивительное выражение его лица, когда он поднялся на пирамиду Тикаля. Сопровождавшие не верили, что он сможет взойти до самой вершины – но он поднялся и долго стоял там в одиночестве. Как всегда, курил – в Гватемале он предпочитал сигареты «Бельмонт» – и был погружен в свои образы. А песок на Тихоокеанском побережье Гватемалы оказался таким же черным, как и на Курилах…

Затем, начиная с 1995 года, последовали поездки в Мексику по приглашению Национального института истории и антропологии. Шеф был счастлив, посещая все самые заветные места – Паленке, Бонампак, Иашчилан, Чичен-Ицу, Ла-Венту, Монте-Альбан, Теотиуакан, Шочикалько… Если в 1990 году он довольно бодро поднялся на пирамиду Большого Ягуара в Тикале, то пять лет спустя спуск к саркофагу в Паленке стоил ему неимоверных усилий, и он сам признался в этом. Но он был счастлив на земле майя.

В 1995 году в посольстве Мексики в Москве ему был вручен серебряный Орден астекского орла. Таких орденов в нашей стране всего четыре – они вручаются мексиканским правительством иностранным гражданам, имеющим исключительные заслуги перед Мексикой. Эта награда имела для Кнорозова особое значение. Получив ее, он сказал по-испански: «Сердцем я всегда остаюсь мексиканцем».

Великий дешифровщик умер 30 марта 1999 года. Совсем немного оставалось до выхода в свет в Мексике трехтомного издания под названием «Дешифровка, каталог и словарь „Шкарет“ Юрия Кнорозова». Наверное, есть определенная роковая закономерность в том, что не нашел успокоения прах Диего де Ланды. В том, что смерть и похороны Кнорозова по абсурдности напоминали кончину Паганини: он умер в одиночестве в коридоре одной из городских больниц, где после инсульта у него развилась пневмония. Дирекция Кунсткамеры решила не предоставлять зал музея для прощания с крупнейшим из когда-либо работавших в институте ученым – и множество людей собрались в тесном больничном морге, где рядом было выставлено еще несколько гробов. Ему очень нравилась Невская Лавра, но похоронили его на новом, похожем на свалку кладбище, уже за городской чертой.

В 1952 году знаменитый мексиканский археолог Альберто Рус Луилье обнаружил в толще пирамиды Храма Надписей в Паленке великолепную гробницу, которая привлекла всеобщее внимание не только своей необычностью, но и пышностью убранства. Подобные находки археологи всего мира считают невероятной удачей, о которой можно только мечтать. Многие думали, что Альберто Русу просто повезло, но это не так. Всякое везение есть результат долголетних поисков, труда и, безусловно, знаний. Альберто Рус был не просто археологом – он и по сей день считается крупнейшим специалистом по погребальному обряду мезоамериканских индейцев, а его монография с, изданная им в 1968 году, является настольной книгой любого специалиста по индейским культурам. На русском языке в 1986 году вышел перевод другой книги Альберто Руса – «Народ майя».

Итак, ровно полвека тому назад человечество узнало о необычном захоронении древнего правителя майя, жившего, любившего, царившего и умершего очень давно – в VIII столетии нашей эры. Хотя археологические работы в зоне майя достаточно активно велись с начала XX века, а в Паленке они начались еще раньше – даже в XVIII веке, ученые все же слишком мало знали о подлинных духовных представлениях этих древних индейцев. Поэтому многие элементы удивительного погребального сооружения не находили в те годы убедительного объяснения. Почему в толще пирамиды? Почему в саркофаге? Почему лестница, ведущая к саркофагу, оказалась засыпанной? И почему, наконец, от склепа на поверхность пирамиды, в храм, вела странная трубка, как будто кто-то здесь хотел протянуть телефонный кабель? А сколько дискуссий вызывал рельеф, выполненный на крышке саркофага! По мнению одних, на ней был изображен шестипалый старец-уродец с искривленной стопой. Другие вообще видели в рельефном панно космонавта в скафандре, почему-то «жмущего на газ» и пристально вглядывающегося в окно иллюминатора – как если бы это был гонщик Формулы–1. Писатель-фантаст фон-Дэникен для пущей убедительности космической версии на изображении, представленном в фильме «Воспоминание о будущем», даже подправил схему рисунка, кое-где добавив, а в других местах убрав «ненужные» линии. Самой невинной фантазией выглядит, пожалуй, отождествление – в духе XVI века – мирового древа с «крестом». Особенно если учесть, что символ креста, собственно говоря, и «вырос» из образа мирового древа.

Однако последнее слово, как всегда, оставалось за специалистами – археологами, историками и эпиграфистами.

Прежде всего, следует пояснить, что название «Паленке» по-испански означает всего лишь «плетень» или «частокол». Сами майя называли свой город «Каменным Домом Змея». Само расположение «змеиного логова» довольно необычно. Безусловно, майя, как обычно, идеально вписали постройки в природный ландшафт. Однако нельзя не отметить особую стратегическую значимость этого центра. Паленке возведен в отрогах Чьяпасских гор, образующих естественное плато, как бы приподнятое примерно на 70-метровую высоту. Таким образом, с юга и востока город прикрыт горным массивом. Вместе с тем, он доминирует над низинами и болотами, тянущимися с западной и северо-западной сторон вплоть до побережья Мексиканского залива. По этой неширокой (около 80 км) полосе на стыке трех современных мексиканских штатов Чьяпаса, Табаско и Кампече издревле проходили пути, связывавшие основную территорию с полуостровом Юкатан. Под контролем оказывались и прибрежные воды, где проходили главные торговые пути. С высоты Паленке прекрасно просматривалась вся округа, вплоть до моря, и потому никто не мог незаметно ни напасть на защищенный с тыла горами и воздвигнутый на обрывистой платформе город, ни пройти мимо него. Стратегически выгодная платформа была облюбована местными жителями еще до появления майя – археологи обнаружили здесь фрагменты керамики, датируемые концом I тысячелетия до н. э. Но расцвет «Каменного Дома Змея» наступил лишь в VII веке. Самая ранняя из обнаруженных здесь исторических дат указывает на 638 год, а самая поздняя – на 785.