Сумерки Америки. Саркома благих намерений - Игорь Ефимов

Рассмотрим несколько наиболее характерных примеров того, как это происходит в реальности.

Полиция

20 декабря 2014 года в новостях сообщили об очередном преступлении в Бруклине: чернокожий мусульманин подошёл сзади к припаркованной полицейской машине и расстрелял из пистолета двух патрульных, сидевших в ней. Потом скрылся в метро и там покончил с собой.

Расследование показало, что он планировал эту акцию как возмездие за смерть Эрика Іарнера, погибшего осенью в результате потасовки с полицейскими на улице Штетин-Ай-ленда, что даже объявлял об этом в Интернете и что перед отъездом из Балтимора в Нью-Йорк он застрелил свою подружку. Сторонники идеи мультикультурализма могут найти в этой печальной истории слабое утешение: один из убитых патрульных был латиноамериканцем, другой – китайцем.

Нам следует напоминать себе об этих трагедиях каждый раз, когда действия полицейских вызывают у нас протест или раздражение. Ведь им действительно приходится жить готовыми к бессмысленной гибели каждый день. Разгул преступности в стране, где в руках рядовых граждан находятся миллионы ружей, пистолетов, автоматов, превращает стража порядка в удобную мишень для всякого накурившегося психопата или идейно-религиозного фанатика. Я также стараюсь не забывать о двух случаях, когда дорожные копы останавливали меня за превышение скорости, но, заглянув в старенький автомобиль и увидев там небогатую семью с ребёнком, только пожурили и отпустили без штрафа.

С другой стороны, работа полицейского постоянно заставляет его соприкасаться с преступным миром. Со временем он свыкается с нормами и порядками в этом мире, в какой-то мере начинает копировать их в своём поведении. В американских фильмах и романах тысячи раз всплывает фигура стража порядка, вступившего в симбиоз с гангстерами, оказывающего им услуги и поблажки, получающего взамен деньги, льготы, а порой и гарантию собственной безопасности. Крайне редко товарищи по подразделению захотят выдать его – они знают, что и их послужной список содержит не одно нарушение устава. Соблюдение лояльности, покрывание друг друга делается в какой-то мере делом чести. Только если случается громкое преступление и начинается серьёзное расследование, на свет может выплыть подлинная картина взаимоотношений полиции с преступными элементами.

Ярким примером этого может служить убийство Ли Харви Освальда профессиональным гангстером Джеком Руби, случившееся в Далласе 24 ноября 1963 года.

В глазах закона и Налогового управления Руби был владельцем двух ночных клубов со стриптизом. Официанткам в этих клубах было приказано бесплатно или с большой скидкой подавать заглянувшим на огонёк полицейским чего бы они ни пожелали, включая крепкие напитки. Есть свидетельства, что стражи закона имели к своим услугам также и дам, выступавших там. Когда одна из танцовщиц хотела пожаловаться на побои, опытный знакомый отсоветовал ей, сказав: «Руби имеет столько материалов на Далласскую полицию, что она и не подумает обратить внимание на такую пустяковую жалобу»[122].

Однажды Руби избил своего служащего кастетом так сильно, что свидетели вызвали полицию. Она приехала и арестовала избитого. Всего за время пребывания в Техасе Руби арестовывали восемь раз, из них два раза – за незаконное хранение оружия. Шесть раз обвинение снималось, два раза он заплатил пустяковый штраф[123].

Всё это попустительство полиции прошло бы никем не замеченным, как оно проходит в сотнях американских городов, если бы не громкое тройное убийство в ноябре 1963-го. Тут уж полицейское управление кинулось спасать честь мундира любой ценой. Вся страна и весь мир хотели узнать, что представляет из себя человек, застреливший предполагаемого убийцу президента Кеннеди. Следователи и журналисты засыпали полицейских вопросами: кто он такой? Был ли знаком с Освальдом? Как он проник в охраняемый гараж, где готовилась перевозка арестованного? Как смог приблизиться к своей жертве и всадить пулю в живот?

Ни один из далласских стражей порядка не признался, что видел всеобщего дружка, Джека Руби, в здании полицейского управления и 22, и 23, и 24 ноября. Его присутствие там было зафиксировано только фото– и кинокамерами журналистов. Ответы полицейских были сбивчивыми и противоречивыми: не знаю, не видел, не помню, не знаком.

Убийство президента Кеннеди произошло на Дэйли-плаза в 12:30, а сорок минут спустя на окраине Далласа Освальд застрелил полицейского Типпита. Спрашивается: что делал патрульный Типпит в своей машине на пустынной улице, когда эфир был заполнен призывами радиодиспетчера всем мчаться к месту убийства президента? Не поджидал ли он там убегающего Освальда по поручению своего близкого друга, Джека Руби? Не было ли ему поручено устранить опасного свидетеля, который примчится туда, чтобы забрать обещанную ему для бегства красную машину? Ведь если бы Типпит сумел извлечь свой пистолет на секунду раньше Освальда, Руби не пришлось бы убивать того два дня спустя на глазах у всего света. Тогда бы задуманный сценарий убийства президента сработал отлично – ни у кого бы не возникло даже мыслей о заговоре. Да, психопат пытался скрыться с места преступления, был остановлен и убит бдительным полицейским – всё, дело закрыто.

Комиссия Уоррена затребовала у полицейского управления транскрипты радиопереговоров полицейских с диспетчером. Были представлены три различные версии с таким количеством подчисток и несообразностей, что следователям Комиссии пришлось витиевато объяснять и замазывать их в окончательном отчёте[124].

Взаимоотношения полиции и преступника всегда привлекали обострённое внимание защитников «прав человека». В какой-то момент благонамеренные в высших эшелонах американской юстиции задумались: «Конечно, пятая поправка к Конституции, дающая обвиняемому право не свидетельствовать против себя на суде, – прекрасная вещь. Но что случится, если полиция арестует человека, не знающего об этом конституционном праве? И он, по незнанию, сознается в преступлении или другим образом выдаст себя? Нет, мы не должны этого допускать!»

И в 1966 году Верховный суд США постановил: «При аресте подозреваемого полиция обязана объявить ему, что он имеет право не отвечать на вопросы, что имеет право нанять адвоката, а если это ему не по средствам, адвокат будет предоставлен бесплатно». Если же такое предупреждение не будет зачитано, это может служить основанием для снятия обвинения.

Решение было принято пятью голосами против четырёх. Один из несогласных, судья Джон Харлан, писал: «Наш суд всё добавляет и добавляет новые этажи к храму Конституции, забывая, что после какой-то очередной добавки храм может рухнуть». Другой несогласный, судья Байрон Уайт, выразил нежелание разделить с остальными ответственность за волну преступлений, которая добавится в результате введения этого правила. «Во множестве случаев суды будут выпускать на свободу убийц и насильников, которые станут совершать новые злодеяния»[125].