Сумерки Америки. Саркома благих намерений - Игорь Ефимов

Американские политики сегодня готовы на словах признать, что страна находится в состоянии войны, но – с большими оговорками. Ведь война – это то, что может происходить только между государствами. И мы будем вести её с соблюдением всех пунктов Гаагской конвенции. А если перед нами нет враждебного государства, войны быть не может. Нападения на наших граждан, гибель наших солдат мы будем по-прежнему называть преступлениями отдельных фанатиков и экстремистских группировок. И на деньги налогоплательщиков будем разыскивать преступников по всему свету. А потом судить их с соблюдением всех норм нашего судопроизводства. А потом содержать в наших тюрьмах. И ждать, когда следующая группа террористов захватит гражданский самолёт и потребует освобождения заключённых «героев». Не отпустите? Тогда мы врезаемся в атомный реактор. Предпочтительно – в тот, что расположен поближе к населённым пунктам.

Трагедия 11 сентября потрясла всю страну. Но вряд ли вы найдёте хоть одного американца, чьи взгляды изменились при виде рушащихся небоскрёбов Торгового центра. Каждый только укрепился в своих политических пристрастиях. И эти пристрастия, при всём их многообразии, распадаются на две основные группы: «миротворцев» и «оборонцев».

В 1938 году британский премьер-министр Чемберлен вернулся из Мюнхена, размахивая листком бумаги, подписанным самим Гитлером.

Я привёз вам мир! – объявил он, сходя по трапу самолёта.

И Англия ликовала. «Миротворец» Чемберлен опять победил «оборонца» Черчилля. Как и большинство сегодняшних американцев, большинство тогдашних англичан верило, что война – такое ужасное дело, что она должна быть одинаково ненавистна всем людям. Что боевые действия начинаются только там, где какой-то народ был угнетаем, притеснён, ограблен, обижен, оскорблён. «Если мы отдадим Гитлеру чешские Судеты (жалко нам, что ли?), у него просто не останется разумных поводов начинать войну», – повторяли сторонники Чемберлена вслед за своим лидером.

Та же логика доминирует в чемберленовских умах и сегодня.

«Если израильтяне позволят палестинцам образовать независимое государство на Западном берегу, а македонцы дадут равные права албанскому меньшинству, а британцы уступят ирландским католикам Белфаст, а мексиканцы перестанут притеснять индейцев чиаппу, цейлонцы – тамилов, индонезийцы – восточных тиморцев, а Испания, Россия, Грузия, Турция согласятся на создание независимой Басконии, Чечни, Абхазии, Курдистана, на земле очень скоро воцарится абсолютный мир», – убеждают нас сегодня «миротворцы». И гибель тысяч соотечественников под развалинами Торгового центра для них – лишь новое подтверждение их правоты. «Вот что вы натворили своей близорукой и жестокой политикой! – говорят они своим политическим противникам. – Не слушались нас – теперь расхлёбывайте эту кровавую кашу. И ждите повторения!»

Тот факт, что в любом народе, в любом человеческом сообществе вы можете найти людей, способных наслаждаться самовластием, насилием, подавлением ближнего, к рассмотрению не принимается. И то, что это решительное меньшинство, сплочённое единодушием общей страсти, легко захватывает власть над миролюбивым большинством, разумному и благонамеренному человеку каждый раз представляется случайностью, отклонением от некой «нормы», которую он так уютно лелеял в своих мечтах. Когда «оборонцы» (если им разрешают открыть рот) пытаются напомнить своим идейным противникам все кровавые примеры недавнего прошлого – от мафии, берущей под свой контроль профсоюз, до большевиков и нацистов, захватывающих верховную власть в государстве, – «миротворцы» в ответ уверенно перечисляют очередные «ошибки» правителей, которые, дескать, и привели к этим печальным явлениям. «Слушались бы нас – и ничего подобного бы не случилось!»

Когда умелый янки из Хартфорда, что в штате Коннектикут, оказался в государстве короля Артура, он научил тамошних жителей множеству полезных вещей: ездить на велосипеде, изготавливать ружья и пистолеты, посылать телеграммы, говорить по телефону. И лишь одну сугубо американскую вещь он не пытался навязать им: демократический способ правления. Видимо, чувствовал, что ни рыцари, ни сам король Артур, ни злой чародей Мерлин, ни добрый поварёнок Кларенс не смогут оценить по достоинству это политическое устройство.

Сто лет спустя всё изменилось.

Демократию будут навязывать народам, не знающим ещё колеса. Если какой-то американский политический деятель посмеет вслух сказать, что не всякий народ и не на каждом этапе своего развития способен ввести такой сложный способ правления, его политическая карьера будет кончена. Демократия – это святое. Это венец творения. Гегель думал, что история нашла своё блистательное завершение в прусской монархии XIX века. Сегодня его последователь философ Фрэнсис Фукуяма объяснил нам, что история закончилась демократией. Нет нужды искать дальше. Идеальное политическое устройство найдено. Каждый народ может взять его и ввинтить у себя, как электрическую лампочку. А то, что кровавые политические раздоры продолжают бушевать в десятках государств, объявлявших себя демократическими, это случайные отголоски прошлого, происки злых властолюбцев, результат невежества и неосведомлённости.

XXI век начался с того, что американской армии было поручено построить демократию в Афганистане и Ираке. Взятие Кабула и Багдада, свержение злых талибов и кровавого Саддама Хусейна считались достаточной предпосылкой для этого святого дела. Советники, знавшие эти страны и их многоплемённое население, предупреждали, что стихия хаоса и насилий выплеснется неудержимо, – их не хотели слушать. Когда президенту Бушу-младшему сказали, что в Ираке наверняка начнётся гражданская война между шиитами и суннитами, он спросил: «А кто это такие?»[118].

Американские лидеры не хотели замечать простого факта: не было такой нации – иракцы. Была свирепая диктатура Саддама Хуссейна, который во главе партии Баас сумел воспользоваться вакуумом власти, возникшим после свержения монархии (1958) и серии военных переворотов, и зверскими методами подчинить своему контролю самые разные этнические и религиозные группы: шиитов, суннитов, курдов, туркменов, христиан. Когда американцы свергли его (2003), вакуум власти возник снова. Какое-то время население ждало, чтобы победители взяли на себя роль правителей и обеспечили социальный порядок в стране.

Увы, этого не произошло. Профессора американских генералов в военных академиях учили их, что после свержения тиранов демократия в стране устанавливается сама собой с такой же неизбежностью, с какой груша падает тяжёлым концом вниз. Командование даже не выставило охрану у важнейших научных и культурных центров в Багдаде и других городах. Немедленно начался повальный грабёж художественных сокровищ Национального музея, библиотек, государственных архивов. Была также разграблена лаборатория, в которой хранились образцы опаснейших бацилл: чумы, холеры, вирусов полно и СПИДа. В течение лета 2003-го кто-то вывез из подземных складов десятки тонн взрывчатых веществ RDX и H MX[119].