Хранитель кладов - Андрей Васильев

– И для кого? – поторопила его Стелла, которой, похоже, тоже был любопытен ответ.

– Эту вещицу сработали в славном городе Неаполе в самом конце пятнадцатого века, – антиквар добавил в рисунок несколько штрихов, и я вспомнил, что там действительно камни образовывали букву. – Знатнейший вельможа по имени Джофредо заказал ее для своего старшего брата в знак невероятной приязни и дабы доказать, что он не верит слухам о том, что родич совратил его жену Санчию. Кстати, последняя была королевских кровей, что как раз подтверждает бродившие по Неаполю слухи. Чезаре Борджиа с кем попало в кровать не ложился, но столь знатных дам мимо себя никогда не пропускал.

Ох ты ж мать! Вот как тут не удивляться? Даже мне, архивисту, знающему, что прошлое всегда рядом, за поворотом. И если сидеть тихо-тихо, то даже можно услышать, как переговариваются между собой те, кто жил здесь задолго до нас.

Но Борджиа? Это же титаны прошлого, а не просто какие-то безликие тени людей, страсти и история которых стали пылью почти сразу после того, как они покинули мир.

Перстень Борджиа. Подержать бы его в руках. Это даже круче, чем гарнитур Лыбеди. Нет, она тоже персона непростая. Дочь Кия, племяшка Щека и Хорива. Кстати. А нам говорили, что она вроде не дочь, а сестра Кия была. И вот кому мне теперь верить? Преподавателям из института или этому странному старику?

Почему-то мне кажется, что старику. Он, похоже, куда больше моих преподавателей знает.

– Это сколько же такая цаца стоит? – сглотнула слюну ведьма. – Там, наверное, в нолях запутаться можно.

– Я взял за него не деньги, – ответил ей антиквар. – Это был обмен. Но не надо спрашивать, что именно мне досталось, все равно не скажу. Да это не столь важно, верно? Главное, мы знаем, где находятся нужные вам предметы. Ну, или сможем выяснить их судьбу, что тоже немало. Но…

И он замолчал, глядя на меня.

– Но прежде нам надо прояснить кое-какой вопрос? – спросил я. – Угадал?

– Именно, – лучезарно улыбнулся Карл Августович. – Ну, будем договариваться?

– Старая сволочь! – Стелла со всего маха ударила кулачками по коже руля. – Ненавижу таких!

Бесится. Не понравилось ей, как переговоры кончились, не любит, когда не она кого-то нагнула, а это проделали с ней. В определенном смысле, разумеется.

– А ты чего молчишь? – нехорошо глянула ведьма на меня. – Или всем доволен?

– Не всем, – признал я. – Но и слюной брызгать не собираюсь, смысла особого в этом не вижу. Шлюндт имел возможность банковать, он это сделал. Причем, заметь, обошелся с нами вполне щадяще, без урона для кое-чьего самолюбия, с улыбками и добрыми словами. Умный человек, понимает, что ситуация со временем может измениться, а нехорошие воспоминания останутся и будут вредить возможным деловым отношениям.

– У тебя внутри кровь или водица? – уточнила Стелла, свирепо сопя. – Мое самолюбие все же при мне, но где спряталось твое?

– Тоже здесь, не переживай. Просто меня с детства учили правильно расставлять приоритеты. Сейчас он нам нужнее, чем мы ему, а ущерба достоинству и чести, повторюсь, никакого нанесено не было. Он же не сказал: «Вы теперь мои слуги, я стану вас угнетать всяко»? Нет, ничего подобного. Человек объявил цену за свою помощь. Да, неслабую, спорить не стану. Но опять-таки нам же для этого не придется продавать свои дома, левые почки, а кое-кому – и красивое тело на панели? Нет. Стелла, нам, по сути, вообще ничего делать не придется. Мы расплатимся с ним чужим добром, а оно что есть, что нет – без разницы. Да мы бы про него и не знали, кабы не Карл Августович. Так что причина твоего негодования мне абсолютно непонятна. Но если уж так тебя все выбешивает, то можешь остаться в Москве, вместо того чтобы ехать с нами.

– Да фиг тебе, обязательно поеду! – пропыхтела злобно Стелла. – И свою долю стребую! Копеечную долю, мизерную, крохотулечную. Вот такусенькую! И все из-за тебя!

И она показала мне ноготок мизинчика. Дескать, сколько ты нам оставил, все заберу.

Ну, это Воронецкая, конечно, приуменьшает… Или преувеличивает? Не знаю даже, какое понятие тут является наиболее верным. И то, и другое, по сути, правильно. А самое главное, мне не кажется, что антиквар слишком уж сильно нас… Употребил, назовем это так.

Цену за свою помощь в решении нашей проблемы он назвал вполне предсказуемую. Я должен был найти для него клад. Ну как найти? Приблизительное место, где его в довольно старые времена припрятали, Карлу Августовичу было известно, но только розыски сего сокровища растянулись на годы. И с металлоискателями ходили, и прочие технические методы применяли – все впустую. Клад точно есть, но вот ухватить его за хвостик пока не удалось. Он уж хотел на него рукой махнуть, да тут я как раз появился.

Само собой, я старику не поверил. Нет-нет, что клад есть – это наверняка, но он точно что-то да умолчал. Может, про какое проклятие, вроде того конского черепа, может, еще про какие детали, но в том, что там не все ладно, я не сомневаюсь. Но, с другой стороны, это снимает с меня какую-либо ответственность. Успел я почитать байки в интернете про старые и проклятые клады и выяснил, что иные из них такую власть имеют, что человека в состоянии погубить. Я этим земным сидельцам вроде как хозяин теперь, но уверенности в том, что они меня слушать станут, все же нет. Так что, если вопрос встанет ребром, если клад снова заявит, что ему чья-то жизнь нужна, и не оставит мне выбора, я антиквара ему и скормлю. И вины за собой, замечу отдельно, чувствовать не буду вовсе никакой. Надо было честно дела вести, особенно если они связаны с такой скользкой материей, как старое золото, обо всем на дальних подступах предупредить. Хотя, конечно, не хотелось бы до подобного доводить. Не из этических соображений, я по отношению к тем, кто сам не отягощен добродетелями, особой жалости не испытываю. Просто он нам, сдается мне, еще не раз может пригодиться. Да, взаимообразно, но это нормальный порядок вещей. Ты мне, я тебе – это правило не нами придумано. И не вчера.

Вот ведь. Со всеми этими делами скоро собственного папашу начну напоминать, чего не хотелось бы. Долбаная генетика…

Но самое главное не это. Самое главное, что я выторговал, – сначала мы решаем все наши вопросы и только после этого отправляемся по золотоискательским маршрутам. Ну и еще нам перепадет четверть от найденных сокровищ. Причем ее состав будет определять Карл Августович, из чего сразу ясно – ничего особо ценного мы не получим. Хотя по моим бюджетным меркам это наверняка будут огромные деньжищи. По ним, собственно, любые деньжищи огромные.

Для начала он, разумеется, попробовал убедить меня в том, что одно другому не помеха, дескать, неважно, что будет добыто раньше, – ценности или клад, но делал это скорее так, для проформы. Понял, что со своей позиции я не сойду, и правильно сделал. Я с детства знаю одно: услуга, которая уже оказана, ничего не стоит, мне вдалбливали это в голову с той поры, как я начал ее держать. В данной ситуации это правило не слишком верно звучит, ибо количество услуг обеих сторон вряд ли ограничится одним разом, но тем не менее. Его клад никуда не убежит, а вот время скользит стремительно. Сейчас листва зеленая, но скоро желтеть начнет, а там и дожди зарядят. И все, пришла осень, пожалуйте в лес. Я, конечно, бодрюсь, Воронецкую с удовольствием стращаю, а на деле кто его, этого Полоза, знает?