Александр Кучин. Русский у Амундсена - Людмила Симакова

Г. Л. Брусилов был морским офицером. Пропасть между офицерством и низшими чинами в российской армии была велика. «Приказ – подчинение» были основой взаимоотношений, поэтому организаторы экспедиции вряд ли думали о психологической совместимости членов экипажа, что впоследствии создало немало проблем.

В. А. Русанов считал, что состав экспедиции должен быть командой единомышленников, кроме того, экипаж должен состоять из людей, знакомых с плаванием в ледовых условиях. Александр Кучин специально обращается к отцу порекомендовать ему таких людей. Так в экспедиции появился Алексей Равин, ходивший ранее в море со Степаном Григорьевичем Кучиным. Штурманом экспедиции стал старый друг Александра Константин Белов. Сын московского мещанина, как записано в его личном деле[161], он был на два года младше Александра. В училище поступил после окончания Архангельского городского училища. Окончил его на «4 и 5» с одной тройкой по девиации, но аттестата не получил по тем же причинам, что и Александр, – не хватило плавательного стажа. Плавал на траулерах в Германии. Диплом штурмана Белов получил в 1911 году. Ходить в море вместе была их давнишняя мечта, и вот она осуществилась. Хорошая команда была у В. А. Русанова. Хорошие специалисты, увлечённые люди и любимая женщина рядом – француженка Жюльетта Жан, врач и геолог.

В 1913 году ни от одной из экспедиций не поступило известий, и Русское Географическое общество забило тревогу. 18 января Совет министров дал поручение морскому министерству организовать поиски экспедиций Г. Я. Седова и Г. Л. Брусилова. Об экспедиции В. А. Русанова речи не шло. Правительству вряд ли понравилось самовольное путешествие на фактически угнанном судне, принадлежавшем государству. В Архангельск послали депешу с призывом дать суда для поисков. Общество изучения Русского Севера сообщило о готовности двух судовладельцев предоставить свои суда. Д. С. Субботнин предлагал пароход «Орезунд» либо купить за 25 тыс. руб., либо фрахт по 250 руб. в сутки и пароход «Жемчуг» купить за 20 тыс., фрахт 100 руб. в сутки. Е. В. Могучий предлагал свою зверобойную шхуну «Андромеда» либо купить за 48 тыс. руб., либо фрахт по 9 тыс. руб. в месяц при готовом экипаже.[162]

Однако правительство приняло решение поисковые суда закупить в Норвегии. Для этого дела пригласили Отто Свердрупа, одного из старейших полярных капитанов. Он был капитаном на «Фраме» во время дрейфа в полярном бассейне, а в отсутствие Ф. Нансена почти полтора года руководил той норвежской экспедицией. В своих воспоминаниях Свердруп пишет: «Было решено купить самый лучший норвежский китобой. К счастью, в это время продавалось несколько хороших старых шхун. Я выбрал две из них, стоявшие в то время в Зандерфьорде, – «Герту» и «Эклипс». «Герта», построенная в Зандерфьорде, была ещё крепким судном. «Эклипс» построили в Абердине, он был одним из крупнейших, лучших китобойных судов, построенных шотландцами. Необыкновенно внушительное и ладное судно, он был гораздо лучше «Герты», хотя и 48 лет от роду, в то время как «Герте» было не более 18 лет. Оба судна требовали ремонта, вдобавок мы произвели замену оснастки».[163]

В качестве вспомогательных судов привлекли «Андромеду», где капитаном был один из лучших полярных капитанов того времени Григорий Иванович Поспелов, и пароход «Печора».

Помощь в подготовке поисковых экспедиций оказали Ф. Нансен и Р. Амундсен. Р. Амундсен в это время готовился к экспедиции на Северный полюс, но сроки постоянно сдвигались, и Р. Амундсен передал уже закупленное продовольствие русской поисковой экспедиции.

Узнав, что правительство собирается искать только экспедиции Г. Я. Седова и Г. Л. Брусилова, Общество изучения Русского Севера 7 марта 1914 года обратилось к министру внутренних дел с обращением:

Беспрецедентная по своему размаху поисковая операция началась летом 1914 года.

«Герта», капитаном на которой был лейтенант И. И. Ислямов, в поисках экспедиции Г. Я. Седова была направлена на западное побережье Новой Земли, а оттуда на Землю Франца-Иосифа. «Эклипсу», который возглавил Отто Свердруп, предписывалось идти на восток вдоль побережья до мыса Челюскин. Его задача – поиск экспедиций Г. Я. Брусилова и В. А. Русанова. Экипаж был норвежским. От морского министерства в экспедиции принял участие доктор И. И. Тржемеский. Экспедиции на местах высадок на землю должны были оставлять продовольственные депо (склады).

«Эклипс» прошёл Югорским Шаром в Карское море, осмотрев побережье, встретив непроходимые льды, 12 сентября встал на зимовку у мыса Вильда. Это была девятая зимовка О. Свердрупа в Арктике.

Поисковая экспедиция 1914 года результатов не дала, о чём с горечью писал Л. Л. Брейтфусу, которому морским министерством было поручено заниматься организацией поисков, Степан Григорьевич Кучин: «Телеграмма ясно указывает, куда стремился Русанов и где его надо искать, но у нас с уверенностью можно сказать, что ни Русанова, ни Брусилова не искали, а искали только ассигнованных на поиски полмиллиона рублей. Зачем, мол, их искать да рисковать собой, их, наверно, уже не существует, так говорят у нас. Но наперекор этим умникам судьба выбросила 2-х человек из экспедиции Брусилова, как бы подсказывая, что как вы ни ленитесь и как ни легко вы получили полмиллиона, а всё-таки русский народ потребует от Вас отчёт, куда вы определили народные деньги, ассигнованные народными представителями на поиски пропавших экспедиций. Правда, Вы купили старее, чем «Фока» с гнилым рангоутом, суда и, как говорят, заплатили около 200 тысяч рублей. Интересно, кто бы теперь заплатил за «Герту», которая меняет рангоут, хотя бы 20 тысяч. Не думаю, чтобы кто дороже оценил это старье. Свердруп, норвежец на «Эклипсе», таком же старом, спокойно зимует на устье р. Енисея, поэтому-то и надеяться на поисковые экспедиции нечего, а надо положиться на судьбу, которая скорее сжалится над несчастными страдальцами»[165].

Весной 1915 года в газете «Архангельск» активно обсуждался вопрос, где искать экспедиции Брусилова и Русанова.[166] О том, что люди могут быть живы, сомнений не было. На Севере хорошо помнили историю с четырьмя мезенскими поморами, волей случая оказавшимися с малыми припасами на Шпицбергене и прожившими там шесть лет.