Запоздалый приговор - Фридрих Незнанский
Шрифт:
Интервал:
А в воскресенье вечером появился Виктор.
— Тебя не было два месяца! — встретила она его укором.
Виктор опустил на пол портфель, притянул ее к себе.
— Я понимаю, что сильно перед тобой виноват, малыш! — Он гладил ее волосы и заглядывал в глаза. — Но так сложились обстоятельства. Поверь, я сам не ожидал. Пришлось из Вены срочно ехать в Берлин и торчать еще месяц там.
— И все же можно было как-нибудь сообщить мне? — продолжала выговаривать она, сама удивляясь своему напору — так с. ним она разговаривала впервые. — Я не знала, что и думать.
— Как бы я сообщил?
— Через Олега, например. Или телеграммой.
— А ведь действительно, — на лице Виктора отразилось неподдельное изумление. — Я как-то не подумал.
— Я места себе не находила, — повторила Римма, вырываясь из его объятий.
Он прошел за ней в зал, опустился перед креслом, в которое она села., на колени. Сказал слегка дрогнувшим голосом:
— Я действительно очень перед тобой виноват. Прости меня, малыш…
— Я опять не поступила, — отстраненно проговорила она.
— Мне очень жаль. — Виктор накрыл ее руки своими. — Но мы все поправим.
— Нет! — Римма отрицательно затрясла головой. — Видно, просто не судьба мне стать актрисой, вот и все.
Он вдруг оживился, в глазах мелькнул веселый огонек.
— У меня тут недавно созрела одна идея. Что, если ты попробуешь себя в модельном бизнесе? В нашей стране это сейчас новое и прибыльное дело, и было бы неплохо оказаться в нем в первых, так сказать, рядах. Как тебе?
Римма неопределенно пожала плечами, а он увлеченно продолжал:
— Данные у тебя для этого есть. И будешь, в конце концов, при деле. У меня как раз есть одно предложение.
— Какое?
— Поучаствовать на долевой основе в одном заманчивом проекте. Как раз такого плана.
— И мы сможем чаще видеться? Не только дома?
— Ну конечно!
Первый раз они затронули тему, касающуюся работы Виктора. Римме это было любопытно. И приятно. Но обида осталась, как и капелька родившегося в последние дни недоверия, распаленного мучившими ее сомнениями. Она все еще держалась отчужденно. И он точно уловил это, спрятал лицо на ее коленях, произнес, целуя их:
— Что мне сделать, чтобы ты меня простила, Римм?
— Не знаю… — тихо отозвалась она.
— Я уже стою перед тобой на коленях… Этого мало? — Она не отвечала, и он заговорил более быстро, с азартом: — Я знаю, как я… как мы поступим! Мы отправимся с тобой на отдых, в Швейцарию. На целых две недели, а? Две недели не будем расставаться ни на минуту.
— Витя, ты это серьезно? — с сомнением переспросила Римма, но в голосе и взгляде уже проступила теплота, и он это заметил. — А как же твоя работа?
— Брошу все к такой-то матери! — горячо уверил он. — И потом, нужно же мне когда-то отдыхать?
— Но у меня нет загранпаспорта.
— Это не проблема. Ну так как, я заслужил твое королевское прощение?
— Заслужил! — Она взъерошила его волосы, поцеловала в лоб, как нашалившего и покаявшегося ребенка.
Виктор перехватил ее руки, прикоснулся к ним губами, долго держал, не отнимая.
— И еще я хотел тебе сказать… Я думал об этом, пока был… ну, был там, — начал, слегка запинаясь, он. — Мне все больше и больше тебя не хватает. И я бы хотел изменить наши отношения, не мучить больше тебя и себя. Если, конечно, ты согласна.
Как долго ждала Римма от него этих слов! Радостно, возбужденно застучало сердце. Она прижала его голову к груди, прошептала:
— Я так по тебе соскучилась… И так волновалась.
— Малышка, милая моя малышка! Я тоже очень скучал без тебя, — шептал он в ответ. — Ты даже не представляешь, как я скучал! Как мечтал опять увидеть тебя, обнять!
— Ты останешься сегодня? — спросила она, не отпуская его.
— И сегодня, и завтра…
После публикации многочисленных объявлений о лотерейном билете Ольги Реутовой прошло тринадцать дней, но никакого результата не было. Профессор Портнянский Гордееву уже не звонил ежедневно, как первое время, и от этого было только хуже.
Гордеев заехал на Большую Дмитровку посоветоваться с приятелем. Что ни говори, а он был в тупике. Или, вернее, на совершенно открытом месте, и в какую сторону оттуда двигаться в поисках Ольги Реутовой — не имел ни малейшего представления.
— Неужели даже нет никакой версии? — удивился Турецкий. — Зная тебя, ни за что в это не поверю.
— Я думаю… я думаю… она могла элементарно со своими большими бабками загулять в каком-нибудь казино.
— И что, до сих пор никто оттуда не свистнул? — засомневался Турецкий. — Она же в розыске фактически!
— А там в вип-залах, знаешь, условия какие? Там Усама Бен Ладен играть будет, и его не выдадут, пока последний доллар не просадит. У казиношного менеджмента свои интересы.
— Хм… Может, ты и прав, — почесал Турецкий подбородок. — Тогда я советую тебе попросить «Глорию» о помощи. Кстати, относительно барышни с фотографии и Шереметьево-2…
— Да-да-да! — оживился Гордеев.
— Увы, никаких пока новостей, — сообщил жестокосердный Турецкий.
Ну что же, сказано — сделано. Гордеев договорился с Денисом Грязновым о том, что тот разошлет своих оперативников по московским казино.
Первым отзвонил Филя Агеев:
— В «Шангри Ла» Реутовой нет, и давно не было, больше трех месяцев.
— Понял, Филипп, спасибо, — сказал Гордеев.
Через полтора часа позвонил сам Денис.
— В «Арбате», «Черри» и «Короне» ее нет. В «Короне» была последний раз восемь недель назад.
— Ясно, вычеркиваем…
Сева Голованов последовательно отзвонил из «Космоса», «Голдэн Пэласа», «Империи», «Ройяла» и еще пяти игровых мест. Уже больше двух месяцев Ольга Реутова ни в одном из этих почтенных заведений не появлялась.
Проверили еще десяток заведений. Результат был тот же.
Гордеев подумал, что Реутова вполне могла уехать из Москвы, а то и из страны и тратить немалые деньги в каком-нибудь фешенебельном заведении на берегу Средиземного моря.
Он поехал домой, поужинал, посмотрел новости по телевизору, почитал на сон грядущий «Мысли» Блеза Паскаля: «Нет ничего столь невыносимого для человека, как пребывать в полном покое, без страстей, без дел, без развлечений, без занятий. Он ощущает тогда свое ничтожество, свою покинутость, свою недостаточность, срою зависимость, свое бессилие, свою пустоту. И немедля из глубины своей души он извлекает тоску, мрак, грусть, печаль, досаду, отчаяние…»
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!