Девочка, которая спасла Рождество - Мэтт Хейг

О чём она только думала?

Нуш сжалась в комок за кустом. Разговор троллей ей совершенно не понравился. Их голоса грохотали, как камни, летящие вниз по склону. Но Нуш встревожилась куда сильнее секунду спустя, когда услышала другой голос. Тихий, тонкий голосок, который она бы ни с чем не перепутала.

– Мамочка!

Это был Малыш Мим.

Нуш торопливо обернулась. У неё за спиной стоял Малыш Мим в яркой тунике. Никогда ещё он не казался таким маленьким. Малыш Мим склонил голову к плечу и широко раскинул руки, словно ждал, что его обнимут.

– Мамочка, я шёл за тобой! Шёл прямо по твоим следам!

Не теряя времени даром, Нуш кинулась к сыну и сгребла его в охапку. Но едва она это сделала, как их обоих сгрёб в охапку кто-то третий. Нуш почувствовала, что они взмывают над землёй, и через три секунды уставилась на самое большое лицо, которое видела в своей жизни. Это был убертролль с волосатыми ноздрями, бугристой кожей и тремя глазами. Третий глаз помещался на лбу, но не совсем посередине. Он съехал куда-то влево, словно тролля лепил маленький ребёнок.

– Прости, мамочка, – захныкал Малыш Мим из темноты тролльего кулака.

Нуш ласково погладила его по волосам.

– Я сама виновата, пирожок. Не надо было сюда приходить. Но всё будет хорошо.

Всё будет хорошо?..

Нуш неохотно призналась себе, что в жизни не слышала ничего глупее. Они висели в сотне метров над землёй, и огромный тролль, скорее всего, намеревался их съесть. Какое уж тут «хорошо».

И всё же Нуш не спешила отчаиваться. Она энергично помахала троллю.

– Эй, здоровяк! Мы с сыном выбрались на позднюю рождественскую прогулку и заблудились. Не подумай ничего плохого…

Тролль молча таращился на Нуш. На самом деле, это был не тролль, а троллиха (хотя так сразу и не скажешь). Звали её Саманта. На носу у Саманты рождественским шаром сияла красная бородавка. А за спиной у неё толпились пятеро троллей. Точнее, шестеро, если считать двухголового за двоих. Все ещё немного помолчали, а потом одноглазый Бух заговорил.

– Вот кого мы ждать, – сказал он.

Нуш решила, что лучше выложить всё начистоту.

– Ладно, послушайте… Я журналистка, работаю на «Ежеснежник». Вообще-то, обычно я беру интервью у оленей. Но сейчас мне поручили расследовать кое-что. Хотя не то чтобы расследовать… Я просто собиралась… Дело вот в чём. Понимаете, мне не нравится быть оленьим корреспондентом. Меня попросили написать статью о том, что случилось на прошлое Рождество. И я выяснила, что вы ни в чём не виноваты. На самом деле, вы довольно мирные существа. Но Летучие историкси…

Как раз в этот миг Нуш увидела одну из них у себя над головой. Четырёхкрылая историкси порхнула вниз и шепнула что-то троллихе на ухо. Что бы она ей ни сказала, это не сулило Нуш ничего хорошего.

– Ты прийти убить нас, – пробасила Саманта и слегка сжала кулак.

– Нет! Совсем нет! – завопила Нуш. – Посмотрите на нас! Как мы с сыном можем убить тролля?! Только подумайте!

– Мы не любить думать, – ответил Бух, почёсывая круглую башку. – Мозги трещать.

– Мамочка, мне страшно, – снова захныкал Малыш Мим.

Нуш попыталась успокоить сына, но внутри твёрдого, пропахшего козьим духом кулака сделать это было непросто. Она торопливо сунула руку в карман, чтобы нашарить кусок мыла, который захватила на всякий случай. А вот и он! Увы, Саманта сжимала их слишком крепко, чтобы Нуш смогла его быстро вытащить. Отчаянно извиваясь, эльфа вывернула руку и потёрла мылом троллью шкуру. Та покрылась пузырями и задымилась.

– ВААААААГХЫЫЫЫЫВАААААААГХ! – разнеслось по долине.

Нуш и Малыш Мим в жизни не слышали ничего подобного. Рёв обиженной троллихи докатился до дальних скал, и одна из сосен от испуга сбросила иголки. Саманта яростно затрясла кулаком. Нуш и Малыш Мим закричали. Перепугавшись, Нуш сжала мыло слишком сильно. Оно выскользнуло у неё из руки и проскочило между гигантских пальцев троллихи. Нуш с отчаянием смотрела, как оно с тихим стуком падает в снег где-то далеко внизу.

– Ох, гриб-вонючка! – выругалась она сквозь зубы.

Однако, проводив взглядом кусок мыла, Нуш заметила кое-что ещё. Разглядеть, что именно, было непросто, потому что Долину троллей окутывала тьма, и только на востоке едва брезжил рассвет.

Присмотревшись, Нуш поняла, что это животные, которые что-то за собой тянут. Очень знакомые животные. И очень знакомое «что-то». Разумеется, это был Отец Рождество со своими оленями.

Нуш притянула к себе Малыша Мима. Они вместе прижались к трещине между тролльими пальцами и принялись следить, как мчатся по воздуху сани. Нуш разглядела рядом с Отцом Рождество двух человек – женщину и девочку. Но это было неважно. Важно было лишь то, что Отец Рождество здесь.

– Мамочка, с нами всё будет хорошо! – пискнул Малыш Мим. – Смотри, Отец Рождество прилетел нас спасать!

– Будем надеяться, – прошептала Нуш, обнимая сына.

Отец Рождество натянул поводья, и сани заложили круг над головами троллей.

– Отпустите их, – попросил он. – Это мирные эльфы, они не причинят вам вреда. Отпустите их, и давайте поговорим.

Тем временем к костру подтянулись другие тролли – сутулые, вогнуто-выгнутые, серые, покрытые наростами и бородавками. С одним, двумя и тремя глазами. Некоторые были двухголовыми. Другие едва доходили своим собратьям до колен. Но абсолютно все они в предрассветном сумраке выглядели ужасно пугающими.

Из пещеры у подножия самой большой горы вышла Ургула в сопровождении своего супруга Джо. От их шагов дрожала земля. Ургула была такой высокой, что головой заслоняла луну. Волосы её торчали, как ветки, перекрученные ветром. Когда Ургула открывала рот, становились видны три зуба, каждый размером с серую прогнившую дверь.

Возле уха Ургулы вилась ещё одна Летучая историкси и что-то без устали ей нашёптывала.

Отец Рождество посадил сани на безопасном – насколько это возможно – расстоянии от троллей.

– Там, впереди, послушайте меня! – обратился он к Блитцену и Грозе. – Это очень важно. Отвезите Мэри и Амелию в Эльфхельм. Летите тихой дорогой. Той, что ведёт на северо-северо-восток.

– А как же ты? – испуганно спросила Мэри.

Отец Рождество спустился с саней.

– Я? Я собираюсь заключить мир с троллями, – сказал он и бодро зашагал прямо к гигантской Ургуле.