Питер Нимбл и волшебные глаза - Джонатан Оксье

— О! — щёлкнула пальцами миссис Меласса. — Наверное, вы имеете в виду заведение? Хотите знать, где у нас тут ванная с туалетом, я правильно вас поняла?

— Хм… Да… Я же всегда мою руки перед едой, — сказал мальчик, хоть эта ложь была вовсе не убедительной.

Миссис Меласса проводила Питера по коридору до ванной комнаты. Даже в туалете пахло чистотой и свежестью, отметил Питер. Он помыл правую ладонь, которую сильно порезал во время побоища в Гнезде. Боль вернула его к последним мучительным мгновениям на балконе. Он стоит над разверзшейся бездной. Когти впиваются в его одежду. Питер вспомнил последние слова сэра Тоуда, сказанные ему на ухо. Вспомнил, как легко стало его плечам, когда рыцарь спрыгнул на землю.

— Вставляй глаза сейчас же! — крикнул он, и в следующий момент доска под ними хрустнула…

— Ку-ку, мистер Траузерс! — зазвенел голосок миссис Мелассы из коридора. — Мы же не хотим пропустить ужин!

Питер заставил себя вернуться обратно в настоящее. Он вышел из ванной, вытер руки о рубашку (как это обычно делают маленькие мальчики) и последовал за миссис Мелассой в Столовую.

Столовой назывался просторный внутренний двор, окружённый каменными колоннами. Питер слышал, как откуда-то сверху течёт вода — мелкий ручеёк, бегущий под пешеходными мостиками и кадками, располагавшимися по периметру. Центральную часть двора занимал огромный стол, за которым могли уместиться сотни гостей. В отличие от всего остального во дворце, этот стол был сделан из дерева. На его поверхности был вырезан неглубокий ров, наполненный водой. По поверхности рва плавали большие тарелки, на которых горками лежала любая еда, какую только можно себе представить. Люди смеялись и разговаривали, рассаживаясь вокруг стола.

Питер слышал, как на своих насестах пели десятки птиц. И ведь они не просто свистели, как он к тому привык. Эти птицы по-настоящему пели. Их голоса сливались в идеальную гармонию:

Питер прислушался: птички набрали дыхания и снова запели эту песенку. А потом ещё раз. И ещё. Он заметил, что они как будто бы каждый раз немного зажёвывают строчку про короля. «Эти птички знают толк в рифмах, — подумал Питер про себя. — Может, они помогут мне понять, чем заканчивается наш стишок?» Каждый заливистый голосок сопровождало тихое звяканье, природу которого слух гениального вора определить не мог. Мальчик решил исследовать этот вопрос после ужина, ведь он уже почуял аромат проплывавшего мимо него угощения, и желудок начал настойчиво требовать своего.

Питер занял своё место и наполнил тарелку едой. Но прежде, чем он успел откусить хотя бы маленький кусочек, миссис Меласса и женщина по имени миссис Саншайн схватили его за руки с обеих сторон. Все пришедшие на ужин жители королевства воздели руки со словами «Да здравствует король!». Птицы вторили им, но будто бы с меньшим энтузиазмом.

«Да здравствует король». Питер принялся внимательно обдумывать эти слова. Что-то в этой фразе было ему знакомо. Разве не её хором кричали вороны в Пустыне Справедливости? Но почему-то казалось, что миссис Меласса и её друзья произносили её как-то иначе.

Еда пахла именно так, как её описывала миссис Меласса: совершенно восхитительно. Медовые блинчики были плотными и мягкими; филе дуба — спелым и сочным. Гости разливали жирные сливки по бокалам и пили их. Такой ужин Питер не мог себе представить даже в самых смелых фантазиях. Но стоило мальчику откусить любой, даже самый маленький кусочек пищи, вкусовые сосочки на языке улавливали тончайшую горечь, и сколько бы он ни пил, смыть этот неприятный привкус до конца ему не удавалось. Но всё же перед Питером была еда, и его желудок по достоинству оценил внимание к своим нуждам.

Питер опустошал тарелку за тарелкой, не забывая подслушивать и разговоры за столом. Он понял, что все жители дворца собирались на подобный пир каждый вечер.

— Без такого сытного ужина этот день нельзя было бы назвать превосходным, правда ведь? — сказала миссис Меласса, промокнув губы салфеткой.

Питер уже готов был согласиться с тем, что это место просто превосходно. Все вокруг были вежливы, довольны жизнью и хорошо накормлены. Он даже начал привыкать к тому, что к нему обращаются «мистер». Питер думал, насколько лучше сложилась бы его жизнь, если бы его усыновил кто-то наподобие миссис Мелассы, а не противный вор Шеймас! Весь дворец казался местом из его снов… Но не совсем. Как и в случае с едой, за идеальной чистотой и дружелюбным щебетом что-то скрывалось, и от этого мальчику было не по себе.

Именно в этот момент над Столовой раздался оглушающий звук — баммм! Он разнёсся по внутреннему двору, и даже стены задрожали. «Пора в постель! Пора в постель!» — заволновались люди, бросая бокалы и вилки, и немедленно повскакивали со своих мест. В их голосах читался смертельный страх.

Баммм! Звон повторился, и на этот раз Питер понял, что его издаёт колокол в гигантских часах — они были гораздо больше тех, к которым он с детства привык в своём порту. Питер подумал, как это удивительно, что ни разу за весь ужин он не услышал движения стрелок на циферблате. Часы звонили снова и снова, и от этого звона дребезжали тарелки и столовые приборы.

— Что происходит? — спросил он, когда миссис Меласса начала оттаскивать его от стола. — Что за суматоха? И как насчёт десерта?

— Сейчас не время для расспросов! — Женщина уже волокла его сквозь толпу. — Время бежать домой и укладываться в постель!

Несмотря на свои пышные формы, женщина двигалась на удивление быстро, и Питеру приходилось делать то же самое, чтобы за ней поспевать. Он пытался немного замедлить её бег, но без толку. С каждым ударом часов новая волна ужаса накатывала на жителей дворца, и, когда они как безумные понеслись по мостам и лестничным пролётам, превосходный дворец превратился в настоящий сумасшедший дом.

Миссис Меласса завернула за угол и втолкнула Питера в дверь своего домика.

— Мы в безопасности! — Она нырнула в прихожую вслед за ним и, всё ещё тяжело дыша и дрожа, захлопнула дверь. — Нельзя тянуть время, когда укладываешься в кровать, иначе…

И женщина замолчала, как будто её горло сковал какой-то неописуемый страх.

— Иначе что? — мягко спросил Питер.

Миссис Меласса сглотнула и сумела справиться с собой.

— Иначе вы не выспитесь, мистер Траузерс! — Она разгладила передник и поправила причёску. — Немедленно в постель!

Питер знал, что она говорит неправду. Как все взрослые, миссис Меласса ошибочно думала, что люди вот так запросто верят всему, что им говорят. Но Питер, в отличие от большинства людей, имел особый талант различать в голосе фальшивые ноты. И сейчас бодрый и жизнерадостный тон миссис Мелассы звучал более чем фальшиво.

Питер последовал за хозяйкой в гостевую спальню. Здоровенный колокол всё ещё звонил.

— Надо же, — сказал он самым невинным голосом, — такие гигантские часы — это что-то невообразимое.