Золушка вне правил - Ольга Шах

Добавив к покупкам нитки соответствующих цветов, пуговички, кружева и ленты, рассчиталась с хозяйкой, забрав упакованные покупки.

Когда вышли на крыльцо, я с удивлением увидела жмущуюся к доскам крыльца тщедушную собачонку, которая поочередно поджимала лапки от холода. Псинка походила и на той- терьера и на чихуа- хуа, но не могла быть ими, эти породы искусственно выведенные лишь в середине двадцатого века. И как она здесь оказалась? В лавке, кроме нас и хозяйки, никого не было. Да и бросать такую кроху на морозе - жестоко. Собачка была черненькая, с рыжеватыми подпалинами, взгляд небольших, но не выпученных, глаз умный. Сейчас в них стояли настоящие слезы.

Я огляделась вокруг. У соседней лавки подметала мостовую служанка. Я окликнула ее, спросила, не видела ли она хозяйку собачонки. Та, отставив метлу в сторону, радуясь возможности передохнуть, охотно ответила.

- А как же, видала! Только не саму хозяйку. Часа два назад я заказ от хозяина покупательнице относила, назад возвращаюсь, и тут у крыльца карета останавливается, красивая такая, с гербами. Открылась дверка и слышу, женский голос говорит - "Выбросить это мерзкое животное вон! Она мне подол платья порвала!". И собачку выбросили из кареты и уехали. Собачка побегала, поскулила, теперь вот тут сидит, замёрзла, бедолага. Я бы взяла ее, да хозяйка не разрешит.

Мда, ситуация. Я не слишком люблю мелких собачонок, да и собак в принципе, больше мне нравятся кошки. Но тут дело не в симпатиях, речь идёт о жизни живого существа. Я присела на корточки перед животинкой. Та, сквозь слезы, с надеждой смотрела на меня, трясясь всем щуплым тельцем, замёрзла совсем. Как там Катюха называла таких собачек? Дикая собака бздинго? Ну, бздинго как- то неприлично, значит, будешь Динкой. И сказала собакевне.

- Ну, поедешь со мной в мой дом? И будешь ты у нас Динка!

И представьте себе, она меня поняла! Почти на пузе подползла ко мне и лизнула мою руку! Делать нечего, закутали мы ее в старый Улин кожушок, погрузились со всеми покупками в телегу и поехали домой. Уже когда выехали из города, Ульрика сказала:

- Ваша матушка, госпожа Ленни, как- то раз брала меня с собой, как горничную, в гости к супруге аптекаря. Так у той как раз была точно такая собака. Она ещё хвасталась и говорила, что псина эта называется - она наморщила лоб, вспоминая - пражский крысарик или ратлик. Во как! Точно не помню, но вроде так.

Да уж, заковыристая у тебя фамилие, Динка! Вероятно, порода выведена для ловли крыс. Все, берегитесь крысы! Так у нас в доме появилась веселая и активная, временами шумная собачка Динка. С домашними она быстро нашла взаимопонимание, но хозяйкой считала только меня и бегала хвостиком следом за мной.

Всё- таки Ульрика изо всех сил рвалась быть полезной, ей почему- то казалось, что будучи моей личной горничной и постоянно помогая по дому или кухне - этого мало. И она, навязав вечерами пачку тапочек всяких размеров и с десяток шапочек, взяв стиральные доски, подалась на площадку возле ларька.

Выложила свой товар на уголке стола на улице и принялась мёрзнуть в ожидании покупателей. Правда, они не заставили себя ждать, начиналось обеденное время, и караваны частенько заворачивали к нам поесть. Многие из караванщиков уже знали Улю и подходили поздороваться. Косились на товар, но ничего не спрашивали, а девушка сама никак не могла придумать, как порекламировать товар.

Выручил ее опять тот самый дедок - обозник, который в свое время оставил нас без обеда. Подойдя к Ульке поболтать, спросить за жизнь, он посмотрел на разложенные вещички, потыкал пальцем в них, спросил, что это такое. Девчонка оживилась и затарахтела.

- Ой, дедуль, вот вечером домой придёте, сапоги снимите, наденете вот эти тапочки - нога, как в раю! Тепло, мягко! А можно и в сапог надеть, чтобы ногам теплее было! А это круглое, вот, смотрите - Ульрика сдернула чепец с головы, показывая плотно прилегающую к ушам шапочку - и уши в тепле, и голова, чепец сверху надела - и ни одна почтенная фру тебя не осудит, что не так, не по правилам оделась!

Дед, долго не думая, стянул сапог, примерил один тапочек, с блаженством пошевелил пальцами ног, воскликнул.

- А и правда, как в раю! Дай- ка мне, дочка, две пары для меня, одни в сапоги буду носить, одни начистоту только дома, и одни старухе моей! Да, и эту, которая на голову тоже! У нас, в Садетах, иной раз страсть, как холодно бывает! А что это за железяки у тебя лежат?

Улька, как уверенный пользователь стиральной доски, практически с гордостью продемонстрировала методы использования "железяки". За дедом, как обычно, уже собралась толпа, мужиков интересовало, что там этот старый крестоцветный овощ, то есть, пардон, пожилой джентльмен, скупает в таких объемах. А дед и впрямь, кроме вязания, купил и две доски, объяснив, что и дочке тоже надо.

В общем, товара хватило только на один обоз. И то, Ульке сурово наказали, что вот после Рождества они пойдут обозом вновь в Дубек, так чтобы Ульрика тут была с товаром! Потому как того, что они сейчас купили, им явно недостаточно!

Вечером, выслушав помощницу, пришлось вновь давать Рихарду поручение для передачи деревенскому кузнецу. Ну и расплатилась я со своими помощниками - Рихарду за его работу с деревянной обрешеткой досок, Уле - за вязание, я только стоимость пряжи вычла из ее заработка. Оба были довольны, лишние доходы ещё никому не помешали.

Теперь вечерами Ульрика сидела допоздна со мной или в гостиной внизу или в моей личной гостиной наверху. Чаще мы сидели наверху, так как там получалось одновременно топить камин и в гостиной и в моей спальне. Жрало дров это чудовище немеряно и я все прикидывала, как бы установить туда на трубу вьюшку. По моим прикидкам, эта вьюшка должна быть размерами со снеговую деревянную лопату. Ульрика вязала, я плела из бисера. Точнее, вспоминала былое. Не могу сказать, что сразу, но постепенно и голова и руки вспомнили былое хобби, и вот тогда уже и началось мое творчество. Вначале я рисовала узор на бумаге, потом делала расчет образца, сколько будет уходить бисера, высчитывала количество того или иного цвета.

Конечно, лески здесь ещё не существовало, но я собирала ожерелье на золотую канитель, которую, внутренне содрогаясь от цены, я купила в городе. Но я решила, что ожерелье- оплечье должно быть богатым.