Брюс Ли. Путь совершенства - Брюс Ли

Часто разные «профессора», «мастера» и многочисленные обретающиеся вокруг нас философы и кабинетные исследователи говорят нам, что боевое искусство — это сама жизнь. Мне интересно, сколь многие из них действительно это понимают. Разумеется, жизнь не означает застой, парциализированное нечто или ограниченные рамки. Жизнь — это постоянное движение, движение ритмичное и неритмичное. И жизнь — это постоянный процесс изменения. Вместо того чтобы плыть вместе с этим изменением, многие из лидеров боевых искусств/ «мастеров», живших в прошлом и теперь, в настоящем, создали иллюзию фиксированных форм, укрепив вечно текущую цельность, рассекая ее, организуя излюбленные шаблоны, планируя естественность, превращая единство в двойственность, противопоставляя мягкость твердости и так далее. Неудивительно, что наш естественный рост блокируется тщеславным повторением чьей-то чужой, навязанной модели. Боевое искусство — не просто физическое действие для заполнения времени и пространства с помощью своего рода точного натренированного движения. На это способны и машины.

Боевые искусства также и не груда интеллектуальных дискурсов или цирковых номеров. Мастер боевых искусств должен быть полностью осведомленным и способным выражать себя творчески. Его физическое движение — душа, ставшая видимой. В действительности боевое искусство — прямое выражение человеческой души.

Механическая эффективность или умение совершать манипуляции никогда не сравнятся по значимости с соприкосновением с нашим внутренним осознанием. Помните, что мастер боевых искусств — не просто физическое проявление некоторой подкованности, которой он, возможно, был в принципе одарен. Созрев, он поймет, что его удар рукой или ногой на самом деле не инструмент для победы над противником, а инструмент для прорыва через собственное сознание, «эго» и все ментальные блоки. Действительно, все инструменты в конечном счете означают проникновение в глубину своего существа, чтобы достичь [и/или] восстановить равновесие внутреннего центра тяжести. Из этого внутреннего раскрепощения жизни вытекает внешнее выражение инструментов.

За каждым физическим движением стоит целостность всего существа, всеохватное осознание.

Наконец, человек, занимающийся джиткундо и говорящий, что джиткундо есть только джиткундо, — посторонний. Он все еще полагается на самоизолирующееся сопротивление. В этом случае он привязан к реакционному образцу и, естественно, все еще скован другой измененной моделью и может двигаться только в ее пределах. Он не усвоил тот простой факт, что истина существует вне форм и моделей, а осознание никогда не бывает исключающим.

Опять же, позвольте мне напомнить вам, что ДКД — всего лишь название, лодка, необходимая для переправы на другой берег, после чего ее нужно бросить, а не тащить на спине. Эти несколько параграфов — не более чем «палец, указывающий на Луну». Пожалуйста, не принимайте палец за Луну и не вперяйте взгляд в палец, упуская тем самым из виду прекрасное небо. В конце концов, польза пальца в том, что он указывает на свет, освещающий его самого и все остальное.

Источник: эссе Брюса Ли под названием «К освобождению личности (джиткундо)», приблизительно 1971 год. Архив Брюса Ли.

Невозможно увидеть бой «как он есть», скажем, глазами боксера, борца или любого, кто обучен конкретному методу единоборств, потому что он увидит бой в соответствии с пределами собственной конкретной подготовки. Каждая попытка описать бой на самом деле «его» версия, его личная ментальная копия или частичное представление о тотальном бое, зависящее от его симпатий или антипатий.

Бой определенно нельзя назвать чем-то, что продиктовано вашей подготовкой как корейского, японского или китайского мастера боевых искусств и так далее. Бой не основан на ваших симпатиях и антипатиях. Возьмем, к примеру, боксера: он, вероятно, будет критиковать момент, когда два бойца слишком сближаются для нанесения «хрустящего» удара. С другой стороны, борец посетует, что один из соперников должен «стеснить» и задушить «хрусткость» другого таким образом, чтобы, достаточно сблизившись, можно было применить тактику захвата. Так, в течение секунды между двумя вышеупомянутыми утверждениями — если посмотреть с точки зрения тотальности — боксер, при отсутствии дистанции для «хрустящего» удара, мог бы переключиться на тактику удушающего захвата. А борец, преодолевая пробел в своей подготовке, мог бы, находясь на дистанции, нанести удар рукой или ногой.

Истинное наблюдение начинается, когда человек избавляется от заданных установок; свобода самовыражения возникает, когда человек выходит за рамки системы.

Точно так же человек не может выразить себя целиком — ключевое слово целиком, — когда ему навязана частичность заданной структуры или стиль. Бой «как он есть» тотален (включает все, «что есть» и «чего нет»), без учета излюбленных линий или углов, безграничный, всегда свежий и живой, он невычисляем и постоянно меняется. Разве можно иметь гибкое осознание, когда перед тобой на экране шаблон того, «что должно быть», а не то, «что есть»? Заранее заданные установки недостаточно гибки для изменений и адаптации. Поскольку человек не хочет оставаться неуверенным или незащищенным, он «организует» модель выбора боя, модель искусственных отношений с противником, запланированную спонтанность и так далее. Из имитационной тренировки на таких организованных моделях «плавания по земле» пределы свободы выражения для практикующего становятся все более узкими и узкими. Неправильные средства приведут к неправильному результату, он не заставит себя ждать — произойдет парализация в рамках таких шаблонов, а ограниченные модели будут приняты как неограниченная реальность. Фактически многие мастера боевых искусств в качестве ответа просто исполняют свою методическую практику, а не реагируют на то, «что есть». Они больше не «прислушиваются» к обстоятельствам; они «читают СВОИ обстоятельства по памяти».

Является ли ДКД новым стилем?

Да будет известно раз и навсегда: что-то сочиняя, что-то модифицируя или как-то иначе, я не изобрел новый стиль, то есть стиль, заданный в рамках определенной формы и подчиненный определенным законам, отличный от «этого» стиля или «того» метода. Напротив, я надеюсь освободить своих последователей от стилей, моделей или форм. ДКД — это просто название, по аналогии с зеркалом, в котором мы видим себя.

Уже говорил, что в реальной жизни лечение некой заданной моделью — само по себе болезнь, поскольку «заманивает реальность в ловушку» выбранной модели. Так же как невозможно взять лист бумаги, завернуть в нее воду и придать ей нужную форму, бой нельзя уложить в какую-то одну схему. Свободу невозможно предугадать, и там, где есть свобода, нет ни хорошей, ни плохой реакции на нее. В Абсолюте нет никаких различий.