Остров забвения - Барбара Вуд

— С пальмами, — даже не взглянув на него, ответила Сисси.

— Обычно мне помогает жена, но, увы, она не смогла поехать со мной.

Сисси вежливо улыбнулась.

— Осталась дома с детьми?

— У нас нет детей. Но мы подумываем об усыновлении. — Он покачал головой. — Не знаю… Говорят, таких детей любят не меньше, чем собственных…

Если Сисси Уитборо и знала, что сама приемный ребенок, то не подала виду. Просто рассеянно улыбнулась и пошла к выходу.

Джек умудрился подойти к кассе одновременно с ней. Пока продавщица занималась его кредитной карточкой, он любезно сказал Сисси:

— Замечательный курорт. Наверняка им владеет какая-нибудь знаменитость. Не знаете, кто именно?

Сисси покачала головой.

— Мне известно только одно: я выиграла конкурс и рада этому… Желаю вам счастья в новой рубашке, — добавила она и ушла.

Официально это называлось репетицией свадебного обеда. Но для Майкла Фоллона это был лишний повод устроить грандиозное барбекю в своем просторном имении неподалеку от Хендерсона, стоившем десятки миллионов. Здесь было больше еды, чем можно было съесть, живая музыка в исполнении квинтета и лившееся рекой шампанское. Солнце клонилось к закату, но продолжало ярко освещать веселую и нарядную толпу.

И глава местных владельцев казино, превративший Лас-Вегас в настоящий рай для игроков, Майкл Фоллон, в белых слаксах и рубашке с распахнутым воротом, обнажавшим оливково-смуглую грудь, с черными волосами без намека на седину, хотя через два года ему должно было исполниться шестьдесят, смотрел на происходившее с законной гордостью. Клятва, которую он дал в день рождения дочери, наконец была исполнена. Он и Франческа стали властелинами мира.

— Ах, какая красавица, — сказала стоявшая рядом блондинка в красивом бело-голубом матросском костюме с золотыми звездочками на груди. Фоллон смутно помнил, что спал с ней. Блондинка была необузданной, ненасытной и не выпускала изо рта его член. Он подарил ей кольцо с редким опалом и сказал, что второй такой женщины не встречал.

Фоллон смотрел на Франческу, которая обменивалась шутками с епископом Лас-Вегаса, облаченным в длинную черную рясу с пунцовым поясом. Епископ обещал лично провести венчание, а Фоллон собирался после этого сделать щедрое пожертвование на строительство нового здания католической школы.

Каштановые волосы Франчески сверкали в лучах заходившего солнца. Франческа — центр вселенной для Фоллона. В субботу она выйдет замуж за Стивена Ванденберга Третьего и будет причислена к особам королевской крови.

После перестройки «Колеса телеги» — его переименования в «Атлантис» — и превращения в самое прибыльное казино Стрипа Фоллон понял, что одних денег недостаточно. Люди типа Ванденбергов смотрят свысока даже на мультимиллионеров, если у этих мультимиллионеров сомнительное происхождение. Именно тогда он понял, что единственный способ войти в их мир — брак. Теперь этим снобам придется принять его, потому что у них не будет другого выхода.

Фоллон поискал в толпе своего будущего зятя: он увлеченно беседовал с членом Верховного суда. Судя по жестам, речь шла о гольфе. Родителей Стивена на вечеринке не было. Они жили в огромном родовом особняке в Карсон-Сити и не смогли ради какого-то барбекю изменить свои планы. Но Фоллона это не волновало. Как не волновало и то, что они не одобряли брак сына. Черт с ними. Тут они бессильны.

Последний раз Фоллон беспокоился шесть лет назад, когда Франческа влюбилась в профессионального парашютиста и призналась отцу, что нашла своего суженого. Этот малый не имел гроша за душой и зарабатывал на жизнь участием в воздушных шоу. Если бы не «несчастный случай» с парашютом, Майклу Фоллону пришлось бы до конца своих дней называть этого молодого человека «сыном». Пара ножниц в умелых руках обошлась ему всего в пять тысяч.

Франческа горевала по своему парашютисту так, что Майкл запаниковал. Он не думал, что ее чувство было настолько серьезно. Но еще больше его напугала клятва дочери никогда не выходить замуж. Это полностью разрушало планы Майкла Фоллона. Дочь была его пропуском в высшее общество, куда он так стремился.

К счастью, когда у Фоллона назрел план выдать дочь за рантье Стивена Ванденберга Третьего, Франческа забыла парашютиста и влюбилась снова.

Фоллон оставил кокетливую блондинку и пошел к гостям, приветствуя их, как король крестьян. В толпе были телохранители. Франческа об этом не подозревала. Он знал, как дочь относилась к его навязчивой опеке. Несколько лет назад Майкл сделал вид, что сдался и решил предоставить ей свободу. Но на самом деле его клевреты стали работать тайно.

Фоллон не понаслышке знал, как легко украсть ребенка.

Проходя через толпу и наслаждаясь теплом предзакатного солнца, он увидел Ури Эделстейна. Тот сидел в одном из открытых баров и беседовал с мэром Лас-Вегаса. Фоллон заметил, что жена мэра не сводит с Ури глаз. Несмотря на свои пятьдесят семь, Эделстейн был в хорошей форме, а очки в роговой оправе придавали ему вид интеллектуала. Но Ури не обращал на кокетливые взгляды никакого внимания. Его сексуальная жизнь изумляла Майкла. Неужели можно столько лет прожить с одной женщиной? Как он это выносит? Где тайна? Женщины — как орех с сюрпризом; никогда не знаешь, что внутри. Но разве можно разгрызть один и тот же орех дважды?

Майкл добрался до вершины. Или почти добрался. Субботняя свадьба подтвердит это официально. Если только до тех пор никто не узнает о его прошлом. Он годами затыкал рты тем, кто мог проговориться. Остались двое. Эбби Тайлер, с которой Фоллон не сводил глаз, и его мать, по-прежнему хранившая тайну, которая могла разрушить всё.

Франческа до сих пор не знала о бабке, ирландке по имени Люси Фоллон, сосланной во Флориду. И уж подавно не догадывалась о том, что ее отец мог быть незаконным сыном лас-вегасского бандита. Много лет назад Майкл придумал легенду, объяснявшую происхождение их фамилии.

— Когда мой прадед приплыл в Америку, его звали Антонио Фальконелли. Но глухой, слепой и неграмотный сотрудник иммиграционной службы на острове Эллис написал в документе вместо Фальконелли — Фоллонелли.

Внук Антонио, мой отец, превратил ее в «Фоллон», чтобы она звучала по-американски. Так что ты, детка, принадлежишь к древнему роду Фальконелли, насчитывающему несколько веков, — заверил он.

Внезапно Фоллон заморгал, словно ослепленный солнцем. Должно быть, мысли об отце вызвали у него галлюцинацию. Не будь он уверен, что это невозможно, Майкл поклялся бы, что у ворот стоит и спорит с вооруженными охранниками не кто иной, как Джино Гамбони, призрак из прошлого.

Иисусе… Это и в самом деле Гамбони.

Майкл подошел к воротам и велел охранникам впустить гостя. Они обнялись. От Джино Гамбони пахло нафталином. Он был бледен как покойник, губы стали бесцветными. Беда Джино заключалась в том, что он продолжал работать на чикагскую мафию даже тогда, когда у Майкла хватило ума завязать. В 74-м его арестовали, признали виновным в мошенничестве, и с тех пор он практически не вылезал из тюрьмы.